– Мур, мур, мур!
И она в ответ:
– Му-урр, му-урр, му-урр…
Пока мы играли с Мусей, на небе появились облака, но солнце светило по-прежнему. И вдруг кап, кап, кап… Капли дождя редкие и странно тёплые, потом чаще, чаще, но дождинки мелкие, как бисер, из которого девчонки в нашем классе на уроках труда украшения делают, красивые вообще-то, разные цветочки, колечки, грибочки.
Только я вспомнил о грибочках из бисера, как услышал:
– Грибной дождик, ребятки, пошёл!
Смотрю, бабушка стоит под дождём, руки протянула ладонями вверх, словно хочет удержать каждую дождинку. Мы с Игорьком спустились с крыльца и стали бегать под дождём, а он, этот дождик грибной, такой ласковый и тёплый, и по крыше он не стучит громко, а будто шепчет мне что-то на ухо.
– Бабушка, почему дождь назвали грибным?
– Потому что после такого дождя грибы хорошо растут. Вот мы завтра и пойдём по грибы, ладно?
– Ладно! – смеётся Игорёк и тоже подставляет под дождь ладошки.
Пахнет свежестью, влажной землёй и травой, и как будто пахнет грибами.
– Радуга! – воскликнул Игорёк.
– Радуга-дуга! – повторяю я.
На небе, сначала незаметно, как лёгкая акварель, а потом всё яснее и ярче вспыхивает и протягивается коромыслом семицветная радуга. Я вспоминаю папины слова о радуге: «Каждый охотник желает знать, где сидят фазаны».
И громко повторяю эту фразу, выделяя каждое слово:
– Каждый-охотник-желает-знать-где-сидят-фазаны.
– Причём здесь фазаны? – удивляется бабушка.
Игорёк тоже не понимает, повторяет незнакомое слово «фазаны», а я объясняю:
– Это цвета, это семь цветов в таком порядке расположены в радуге: красный-оранжевый-жёлтый-зелёный-голубой-синий-фиолетовый. Поняли?
Бабушка смотрит на меня с любовью, а Игорёк – восхищённо. Мне так радостно, что хочется подпрыгнуть до неба и побежать по семицветной, как волшебный цветик-семицветик, радуге!
– Игорёк, побежали по радуге!
– Побежали!
На небе танцуют, взявшись за руки, кудрявые облака, светит солнце, и идёт дождь, неожиданный, солнечный, грибной.
Про ужа
Вечером в деревню к бабушке, где я провожу каждое лето, приехала из Москвы мама и сказала:
– Скоро середина лета, и тебе, Максимка, заданы книги для чтения, а ты до них и не дотрагивался. Бабушка это важное дело пустила на самотёк, всё хочет чтобы ты на воздухе больше бегал, но всё в меру. У меня начался отпуск, и с завтрашнего дня я сама буду следить за твоим чтением, – мама подошла к тумбочке, на которой лежала стопка книг. – Эти книги ждут тебя с тех пор, как ты приехал в деревню. Утром я буду давать тебе задание, а на следующий день, также утром, проверять его выполнение.
– Как же ты будешь проверять, сколько страниц я прочитал?
– Очень просто. Ты должен будешь пересказать прочитанное.
– А если не прочитаю? – я посмотрел на внушительную стопку.
– Мне кажется, ты не хочешь быть отстающим учеником, правда? – мама улыбнулась. – Выбирай любую книгу.
Через день я и Толик сидели на камне-валуне около озера и читали книгу «Судьба барабанщика» Аркадия Гайдара. Наши удочки лежали рядом, ловить бычков-ротанов нам не хотелось, и в «блинчики» играть тоже не хотелось, хотя мы ещё с вечера приготовили подходящие плоские камешки.
Книга лежала у нас на коленях, мы читали про себя, я перелистывал страницы. Содержание книги мы не знали и так увлеклись, что про всё забыли. С озера веяло приятной прохладой, пахло водорослями, на солнечном пригорке стрекотали кузнечики, шелестела листьями старая ива на берегу.
Вдруг где-то рядом я услышал посторонний незнакомый звук вроде долгого шуршания, звук повторился, я оторвался от книги и огляделся. К моему ужасу к камню-валуну ползла змея, мне показалось очень большая, я толкнул локтём Толика и прошептал: «Змея».
А Толик уже увидел её. Откуда в нас этот страх, я не знаю. И от этого страха, живущего в нас как будто бессознательно, мы как по команде, одним махом вскочили на валун.
Валун был довольно высокий, и повторить такой прыжок мы вряд ли бы смогли. Мы стояли, прижавшись друг к другу, на спасительном валуне и не смели ни пошевелиться, ни сказать что-либо, мы только, как загипнотизированные, смотрели на змею. А она подползла к тёплому, согретому солнцем камню, свернулась клубочком и застыла, закрыв глаза, как будто уснула.
– И долго она так спать собирается, Толик?
– Тише ты! Она не спит, она на солнце греется, – прошептал Толик.
– Давай вместе прыгнем с валуна в воду, – как можно тише сказал я.
– Может быть, побежим на пригорок, быстро, быстро? – Толик прижался ко мне. – Как думаешь, она быстро ползает?
Мы оба были городские жители и змей видели только по телевизору, а вживую и так близко никогда. Страх полностью овладел нами, и мы не знали что делать.
– Книгу держи крепче, а то вдруг она на змею упадёт, – пролепетал Толик, – и тогда она как прыгнет!
А змея, как наша кошка Муся, грелась на солнышке, и я даже подумал, что она вот-вот начнёт мурлыкать, так уютно, клубочком, она расположилась. Змея была зеленовато-коричневого цвета с крупными, продолговатыми жёлтыми пятнами на голове.
Стоять долго и неподвижно на валуне было трудно.
– Толик, надо что-то делать!
– Считаем до семи и прыгаем с камня на пригорок, как можно дальше, и бежим, что есть сил, – прошептал Толик. – Я считаю – один, два, три…
И тут послышались голоса, и мы увидели мою маму и дядю Колю, папу Толика. Они шли и весело переговаривались, а подойдя ближе и увидев нас, застывших на камне как скульптура, сразу остановились. Мама замерла на пригорке, а дядя Коля потихоньку стал спускаться по тропинке к озеру. Подойдя ближе, он остановился, и стал разглядывать змею, а потом громко, так, что мы даже вздрогнули, сказал:
– Ребята, не бойтесь, стойте спокойно, это уж, он совершенно безвредный.
Дядя Коля направился к нам, уж зашевелился, а потом медленно, шурша, отполз и скрылся в траве. А мы будто приросли к валуну. Дядя Коля снял нас и посадил на тёплый камень. Подошла мама, успокоила.
Через полчаса мы все сидели за столом на веранде у дяди Коли и пили молоко с хлебом и мёдом.
– Это был уж, – объяснял он. – Видели, у него на голове сбоку яркие жёлтые пятна, похожие на уши? Это характерная особенность ужей.