Вокализ

Муслим Магомаев был рядом со мной всю жизнь. Он был невероятно красивый и элегантный, а за его внешней строгостью и сдержанностью проглядывалась страстность, чувственность и настоящая мужская верность и благородство. А бархатный волшебный баритон околдовывал:

Любовь – тот след, где плавает звезда,

Любовь – тот свет, что навсегда,

Но до последних лет и слёз бесследных нет,

Ведь нет следов, что исчезают без следа.

Хмурым осенним днём в конце октября пришло страшное известие… ему было всего шестьдесят шесть, а сегодня исполнилось бы семьдесят два. Огромная очередь начиналась за несколько улиц до Концертного зала имени Чайковского в Москве. Стояли молодые и пожилые, женщины, мужчины, у всех в руках цветы. Не разговаривали, молча входили в полутёмный зал, освещена была только сцена, на которой море цветов и фотографии Певца. Тихо звучали песни в его исполнении. Очередь медленно двигалась мимо сцены, стараясь задержаться напротив него. В зале не было ни одного свободного места, сидели и стояли во всех проходах, с трудом устроилась где-то на балконе. Известные люди говорили хорошие, тёплые слова, благодарили. Песни, его песни были слышны приглушённо, но в конце прощания со всей силой зазвучало – «Ты моя мелодия», и все заплакали. Провожали под аплодисменты.

Помню Тебя, любимый Певец.

Письмо

Здравствуй, Коленька!

Илюша пока не выздоровел и в садик не ходит, вчера была ещё температура, но, правда, уже небольшая. Пришла к нашим молодым рано утром, сын уже умчался на работу, невестку отпустила по своим делам, а мы с Илюшенькой остались на хозяйстве.

Утром было морозно, на градуснике за окном минус пятнадцать, но солнечно, светло и синее ясное небо. Я не помню такого холодного октября, последнее время до самого Рождества всё тепло и тепло. Помнишь, три года назад, в эти же дни я тяжело заболела гриппом, а когда поправилась, мы с тобой поехали в пансионат на Клязьминском водохранилище. За время болезни я очень похудела, ничего кроме минеральной воды не пила, не ела, а там шведский стол шикарный, и это было ужасно, потому что я, как ненормальная, ела всё подряд и, конечно, поправилась… потом дома худела. Тогда, в начале декабря, на удивление, была зелёная трава, цвели какие-то мелкие белые цветочки на берегу, а на аллеях парка, особенно около пихт, росли кругами непонятные большие грибы, похожие на моховики, и ещё на старых деревьях мы видели вешенки, помнишь? Чудеса просто.

А в этом году на Покров землю припорошило снегом, как будто кулич посыпали сахарной пудрой. Коленька, вот ты в командировке больше года уже, и на Пасху не ел моих куличей, а тебе так нравится, как я их готовлю – с курагой, изюмом, ванилью, корицей и орешками! А запах какой!

И вот из-за этого холода мы с Илюшей сидели до обеда дома, смотрели «Ну, погоди!», читали книжки. «Колобок», «Репка», «Теремок» его уже не интересуют, но нравится Корней Чуковский. Ты знаешь, Коленька, мне тоже очень нравится Чуковский, и чем больше читаю, тем больше нравится. Ну прямо в детство впадаю! Нашим детям я на ночь всегда читала «Краденое солнце», «Муху-цокотуху», «Айболит», да не читала даже, а рассказывала наизусть. А ты не любил читать вслух.

После обеда распогодилось, мы выпили горячего молока с ванильными сухариками, и я рискнула пойти с Илюшей погулять, так как температуры у него уже не было, и он был весёлый и активный. Оделись тепло и вышли – солнышко светит, небо синее, бодрость такая!

Гуляли по той пешеходной улице за парком, где нет движения, где сейчас высаживают на клумбах разные цветы в зависимости от времени года – то нарциссы и тюльпаны, то ромашки и анютины глазки, то астры и хризантемы. Идём мы тихо, спокойно, Коленька, как вдруг вижу я впереди… показалось, что собака какая-то особенная, а гляжу – козлик, серый, с бородкой, с длинными рожками. Это выглядело забавно – Москва, красивая улица, выложенная плиткой, клумбы, газоны, усыпанные опавшими листьями, а по ним бегает буквально «серенький козлик».

Помнишь, на одной стороне этой пешеходной улицы находится бассейн, а рядом небольшая конюшня. Из этой самой конюшни и сбежал озорник, но, поскольку он был ручной, то далеко не убегал, а всё прыгал рядом. Две девчушки хотели его поймать, но не получалось – как только они устремлялись к нему, он отскакивал в сторону, а когда никто не двигался, старался подойти к людям, всё-таки домашний был. Девочки звали его: «Тимошка, Тимошка, стой!» Козлик подошёл, тут они его схватили за ошейник и увели в конюшню. Жаль, что я не сфотографировала эту сцену на мобильный, получились бы интересные фотографии.

Потом Илюша катался на качелях на детской площадке, потом пошли домой – я побоялась гулять дольше, всё же недавно у него температура была. Тут Настя пришла, Илюша к ней: «Мама, мама, я козлика видел!»

А я, Коленька, принесла нашей невестке две сумки тёплых вещей – она же носила всё в обтяжку, всё коротенькое, узенькое, теперь же в её «интересном» положении всё стало мало, а впереди-то зима. Жилетку принесла пуховую, помнишь, на базаре давно покупали? Она в хорошем состоянии, а главное, очень тёплая, длинная и тонкая, и можно надеть под любое пальто.

Принесла ещё два своих зимних пальто, они тоже и лёгкие, и тёплые – сверху ткань типа болоньи и подкладка из синтепона. Ты, наверное, уж и забыл, в чём я зимой ходила! Одно пальто светло-песочного цвета, длинное, с меховым капюшоном, другое чёрное, типа полупальто с большим пушистым воротником из чернобурки. Настя выбрала чёрное, значит, я буду ходить эту зиму в светлом. А зачем же молодым тратиться на новое пальто, когда и в моём можно сезон походить, правда, Коленька?

Пришла к себе домой поздно вечером, выпила чая с молоком и батончиком «Рот-Фронт», приняла горячий душ, надела тёплый махровый халат и уснула, Коленька, прямо в этом халате, даже не сняла его, не помню, как свет погасила.

И спала сладко до самого утра, как Илюшенька. Сил вечером уж не было, поэтому вчера не написала тебе.

Жду, не дождусь, любимый, когда закончится твоя затянувшаяся командировка.

Целую, твоя Катя.

В электричке

Ольга Сергеевна едва успела на электричку в 13 часов, до Москвы было ровно два часа езды. Будни, середина дня, на платформе никого.

«Сяду в третий вагон, там, может быть, народу больше», – подумала она.

Но в вагоне было всего три человека вместе с ней. Минут через пятнадцать вошли четыре цыганки, и одна из них – прямо к Ольге Сергеевне. Встала почти вплотную, слегка наклонилась, смотрит пристально:

– Дай погадаю, красавица! Если не хочешь сглаза, дай денежку! Сегодня праздник у нас.

Ольга Сергеевна избегала цыган и никогда с ними не разговаривала – просто уходила. А тут в вагоне почти никого и они…

«Какой праздник? Не знаю. Дать что ли, чтобы она ушла? » – и протянула двадцать рублей, деньги тут же исчезли в кармане цыганки.

– Дай сто рублей, я их подержу только, потом отдам, и будет у тебя всё хорошо, дай.

«И надо же мне было вступить с ними в разговор!» – огорчилась Ольга Сергеевна.

Между тем, цыганка, одетая в модную кожаную куртку и длинную зелёную юбку, зашла в купе напротив и положила деньги под сиденье на пол, потом сразу почему-то подняла их.

«Какой-то ритуал? – подумала Ольга Сергеевна. – Кто же их поймёт».

– Дай, красавица, сто рублей, не пожалеешь, – к Ольге Сергеевне подошли остальные трое цыганок.

– Дай руку, погадаем тебе, всё узнаешь!

– Уйдите ради Бога от меня! – воскликнула Ольга Сергеевна, и это подействовало – цыгане ушли.

За окном электрички моросил мелкий частый дождь, мелькали тёмные ели, тоненькие берёзки, размашистые сосны. Хвойный лес сменялся лиственными перелесками, полями, заросшими небольшим кустарником, ивняком. Цвела в низких сырых местах душистая и пушистая таволга, недалеко от неё красовался иван-чай, соцветия которого розово-сиреневым нежным облаком покрывали большие поляны.

«Какая красота!» – восхищалась Ольга Сергеевна.

– Уважаемые пассажиры, здравствуйте! Предлагаю вашему вниманию защитную сетку на магнитах от комаров и других насекомых, сетка удобна, надежна, послужит долго, отечественная, цена триста рублей, – предлагала женщина-продавец, стоя в проходе вагона.

– Ваш билет, – два контролёра подошли к парню напротив Ольги Сергеевны.

– Я опаздывал, не успел.

– Покупайте билет у нас.

Парень полез в карман, другой, растерялся.

– Извините, забыл кошелек дома.

– Тогда выходите.

– Подождите, – вмешалась Ольга Сергеевна, – сколько за билет?

Дала нужную сумму, контролёры ушли.

– Спасибо вам большое.

– Ничего, всё бывает. Ты в Москву едешь?