Вокализ

После передачи иду к мужу и всё ему пересказываю… обязательно, всегда, он терпит. Потому что не могу не поделиться восторгом и удивлением от увиденного и услышанного и потому что хочу хотя бы так запомнить. Но забываю многое, и говорю, когда смотрю снова:

– Мне кажется, это что-то новое!

Мои домашние смеются:

– Сколько можно смотреть одно и то же!

– Одно и то же? Правда?

Но я всё равно поражаюсь, восхищаюсь и радуюсь бесконечной красоте Мироздания, звёздам, Млечному пути, кометам, планетам… и как Всё началось?… как Всё было?

***

Есть теория Большого взрыва, согласно которой в начальный момент Вселенная находилась в состоянии сингулярности – бесконечной плотности и температуры вещества. Эта точка сингулярности появилась где-то 13-19 млрд лет назад. А до момента Большого взрыва якобы не было Вселенной и не было ничего, кроме бесконечного пространства. Не было даже времени.

По Теории струн сингулярности нет, а Вселенная имеет минимальный размер сжатия, после которого она вновь начинает расширяться… и так бесконечно… так всегда. Вселенная(-ые?) существует всегда. По Теории струн наш мир это не три пространственных измерения – ширина, длина, высота, а десять и даже одиннадцать измерений.

По Теории струн все известные элементарные частицы – это микроскопические суперструны, колеблющиеся в многомерном пространстве. И есть совершенно фантастические, невероятные для моего скромного воображения космические струны, которые идут через всю Вселенную, они сворачиваются в кольца, скручиваются, рвутся, концы их могут соединяться… и они несутся со скоростью близкой к скорости света. Вы можете всё это представить?

Кроме того, эти загадочные струны Вселенной при минимальном диаметре – меньше атомного ядра! – обладают огромной плотностью, и один метр – один метр! – такой «ниточки» весит… больше Солнца! Вы можете не верить. Моё воображение… замирает.

Да, никто не видел эти невероятные фантастические микро- и макро-струны, они были открыты с помощью, нет, не телескопов, а таких же фантастически сложных математических формул, формул, подобных музыке – музыке струн. Открыты волшебниками – выдающимися математиками, физиками, нашими современниками.

Доказаны струны были косвенным путём с помощью современных телескопов – во Вселенной обнаружили особые «гравитационные линзы». «Гравитационные линзы» образуются, когда лучи света от далёкого объекта изгибает поле тяготения другого объекта – огромного, гигантского, подобно массивной галактике, и сверхплотного – это и есть космические струны.

Большой адронный коллайдер построили, кстати, и для доказательства Теории струн в том числе. Теория струн постоянно развивается и претендует стать Единой Теорией Всего.

Давно обратила внимание – у астрономов любой страны, рассказывающих на разных языках о своей работе, всегда блестят глаза, и говорят они так увлечённо, с таким азартом, и я их понимаю.

Ясная ночь, купол обсерватории медленно поворачивается, глаз телескопа смотрит в Вечность. Остановитесь, посмотрите на звёзды светлой прозрачной ночью и вам откроется Небо.

Петров день

Пёстрая толпа мужчин, нарядно одетых женщин и детей садилась в пригородный автобус. У многих в руках были летние яркие букеты цветов – ромашки, садовые колокольчики и васильки, ноготки-календула, маки, розы белые и красные, дельфиниум, разноцветные лилии – ослепительно белые, кремовые, розовые.

– Зоечка, какой у тебя красивый букет – одни цинии, но разных цветов, вот эта мне очень нравится – ярко-жёлтая, а в серединке коричневато-красная.

– Это циния Хаге, люблю эти цветы, неприхотливые, цветут с июня до осенних заморозков. У тебя, Люда, астильба хороша, особенно алая. Дашь отросток?

– Конечно, приходи, сегодня ведь праздник большой – День Петра и Павла.

– Да, девочки… Петров день. Пётр и Павел час убавил.

– Знаем, знаем, а Илья Пророк два уволок.

– Баба Катя, у тебя в палисаднике клематис дивный просто! Цвет необыкновенный – насыщенный сиреневый, а рядом ещё и розовый, и белый.

– А я в этом году новый заборчик-оградку для клематиса сделала, повыше, да подкормила по весне перегноем, вот он меня и радует перед окошком, рядом с крылечком, сяду вечерком да любуюсь…

– Людочка, поделись астильбой, я тебе флоксы дам. Видела у меня новый сорт, лепестки двухцветные – бледно-сиреневые с белым.

– Не видела, где же ты их посадила?

– За домом, под окном, зайди, посмотришь.

– Как-нибудь загляну.

Разговор становился общим, от цветов плавно перешли к кабачкам, огурцам, помидорам… и про перец не забыли, и о цветной капусте вспомнили.

У окна автобуса сзади сидела молоденькая девушка, в руках у неё был особенный букет – только гипсофила, крохотные цветочки которой, собранные в пышные соцветия, создавали нежнейшее, воздушное синевато-серое облачко.

Ольга Сергеевна загляделась на букет гипсофилы и на очаровательную девушку, такую же нежную, одетую в скромную белую блузку, длинную юбку в мелкий горошек, платочек на голове, без грамма косметики на свежем румяном, как ясная утренняя зорька, личике.

Перед посёлком с Храмом Петра и Павла притихли, замолчали. Все торопились на исповедь, приезжал Митрополит – Владыка, и праздник для Храма был престольный – День святых апостолов Петра и Павла.

Длинная очередь на исповедь, батюшка-настоятель терпеливо выслушивает всех, иногда переспрашивает что-то, уточняет, кому-то задаёт вопросы, кивает головой, смотрит пытливо, видно, что знает всех, и слушает, и слышит.

Перед Ольгой Сергеевной целая ватага мальчиков из Хорового лицея, они одеты строго – в белые рубашки и чёрные брюки, их исповедуют без очереди, настоятель знает и называет каждого по имени, сегодня для юных певцов важный и торжественный день – Архиерейское богослужение. Молодая женщина встала рядом, видно, что хочет пройти быстрее, без очереди, голову опустила, крестится.

«Да и на здоровье, пусть идёт, коль торопится, – подумала Ольга Сергеевна и пропустила впереди себя, а присмотрелась, у неё животик на шестом-седьмом месяце, вспомнила о своих. – Как там жена старшего сына? Ждёт ведь второго… и жара такая установилась».

– Оля, ты записку приготовила? – спросила подруга Таня, стоявшая рядом.

– Записку о грехах?

– Ну да.

– Нет, давно уже не пишу, так скажу.

– Вот и я так же думаю, Оленька.

Молодые люди спортивного вида с толстыми золотыми цепочками на шее рвутся вперёд.

– Оля, что ты всех пропускаешь? Не успеем.

– Успеем, пусть идут, видишь, как стремятся, это же хорошо, Танюша.

Зазвонили праздничным перезвоном колокола, началась Архиерейская служба. Золотые ризы, трепетно горящие свечи, запах ладана, иконы и цветы, цветы… и склонённые в молитве головы.

Мальчики из Хорового православного лицея торжественно запели распев Бортнянского на греческом. «Ис полла эти деспота!» – уносились к небесам ангельские детские голоса.

– И всех, и за вся! – мощным, величественным басом пел протодьякон.

…светлые лики… светлые лица… таинство Святого Причастия…

– И не устала, и не кончалась бы эта служба! – шепнула подруге Ольга Сергеевна.

– Да, Олечка, не кончалась бы. Как же хорошо, Боже мой!