Вокализ

– Алиночка, у тебя коса ещё! Сейчас ведь ни у кого нет косы, тебе идёт, моя красавица. Как ты на бабушку нашу – бабу Лиду похожа, – тётя Вера обняла покрасневшую, застеснявшуюся племянницу. – А ты, Алёшенька, весь в отца! Ну, пойдёмте к столу.

После обеда Алинка помогла убрать со стола, а потом все трое пошли погулять. Алёша с Алиной никогда не были на даче двоюродного брата, поэтому с интересом слушали его.

– Деревня наша небольшая – двенадцать домов, отдалённая, и добираться к нам неудобно, поэтому дачников мало, пока ещё даже и не приехали. А зимуют только в пяти домах. Мама всё лето здесь, у неё отпуск большой, она же учительница, а папа приезжает, как может.

– А ты как время проводишь? – с улыбкой спросила Алинка.

– Я… я, – смутился Миша, – по-разному. Пойдёмте, покажу вам заброшенную турбазу.

Дом, где летом жил Миша с родителями, располагался в самом конце единственной деревенской улицы, которая продолжалась широкой дорогой, проложенной среди большого поля, засеянного клевером, тимофеевкой, мятликом, на котором местами уже белели первые ромашки.

– Скоро ромашек будет много, вот красота! – обратилась Алинка к Мише.

– Скоро клевер и ромашки вовсю зацветут, пора, – басовито ответил Миша, голос у него стал почти взрослым, низким, мужским.

Пересекли поле, спускавшееся с одной стороны вниз к узкой быстрой речке и поднимавшееся с другой стороны вверх, к горизонту, так что верхнего края и видно не было, только голубое безоблачное небо. Вошли в тенистый хвойный лес, пересекли глубокий овраг, пошли по широкой лесной дороге, одолевали стаи комаров. Миша сломал две берёзовые веточки, дал Алине и Алёше – отгонять комаров. Так и шли минут двадцать, углубляясь в лес, разгоняя комаров, но не теряя из вида речку вдали справа, дорога плавно поднималась вверх.

Наконец, подошли к невысокому забору из старых, покрытых мхом досок, покосившемуся, местами упавшему на землю, за которым виднелись какие-то строения. Зашли и оказались на территории старой заброшенной турбазы. Вдоль её центральной, широкой, когда-то асфальтированной, а сейчас почти полностью разрушенной дороги стояли с двух сторон небольшие деревянные покосившиеся домики с маленькими верандами и большим, заколоченным прогнившими досками окном. Домики стояли близко друг от друга, с двух сторон от дороги и под углом к ней.

– Ребята, – Алинка остановилась, – смотрите, они стоят, как корабли на причале.

– Ты о чём? – спросил Алёша.

– Вот эти домики, эта дорога… они как корабли и причал.

– Правда, Алинка, я сколько раз здесь был и не замечал, – Миша внимательно посмотрел на двоюродную сестру.

Столбики-фундаменты домиков были полуразрушены, осторожно поднялись по старым ступенькам, подёргали несколько дверей – забиты. В центре турбазы было двухэтажное деревянное старое здание – то ли бывший клуб, то ли столовая. Жизнь ушла из этих мест, всё опустело и исчезало со временем.

– Здесь есть причал, когда-то лодки стояли, пошли, – Миша повёл Алину и Алёшу вниз по узкой лесной тропинке, круто спускающейся вниз к речке.

Ребята оказались на старом стадионе – здесь были баскетбольная, волейбольная и даже теннисная площадки, но все они заросли мхом, молодыми деревцами, кустарником и разрушались постепенно. Около речки была лужайка, к ней примыкал небольшой причал с тремя шатающимися скамейками на нём. Построенный из досок причал был скреплён по периметру железным уголком, который, видимо, и удерживал пока всё это сооружение от падения. Осторожно прошли, сели на скамейки, и перед ними открылась удивительная картина.

Речка в этом месте становилась широкой, делилась на два рукава, а в центре её образовался остров, довольно большой, весь заросший уже высокими деревьями – наклонившиеся ивы вдоль берегов, берёзы в глубине, ели и даже пышные раскидистые лиственницы.

Недалеко от причала от острова к берегу шёл изогнутый деревянный мостик, он придавал особую живописность и даже сказочность этому заброшенному уголку. Речка здесь успокаивалась, течения почти не было, и на поверхности воды, расположившись в середине больших тёмно-зелёных округлых листьев, цвели жёлтые кувшинки и белоснежные лилии.

– Как красиво! – воскликнула Алинка.

– На остров пойдём завтра, – как будто читая её мысли, сказал Миша.

***

На следующий день сразу после завтрака ребята перебежали поле, перешли глубокий овраг, и бегом, бегом по лесной дороге до заброшенной турбазы, потом вниз по крутому склону – вот и лужайка, и остров, и старый причал. По изогнутому деревянному шатающемуся мостику перешли на остров, среди высокой травы змейками шли в разные стороны несколько дорожек-тропинок.

– Кто же здесь ходит? – почти с испугом спросила Мишу Алинка.

– Рыбаки, здесь рыба клюёт хорошо, особенно подлещики, но можно и окунька поймать. Не бойся…

– А что это? – Алинка крепко взяла Мишу за руку и не хотела отпускать.

Ребята шли вдоль берега острова и увидели поваленные на землю стволы деревьев разной толщины, и все они были остро заточены с одной стороны, как карандаши, какой-то неведомой «точилкой», видны были даже вертикальные бороздки-срезы, и все эти деревья лежали одинаково – острой стороной вглубь острова, а кроной, упавшим стволом – в сторону воды.

– Это бобры. Здесь живут две семьи бобров, – успокоил Миша, – они питаются древесиной, пилят упавшие стволы деревьев, вымачивают, прячут в норках, потом едят как консервы.

– Ты видел? – спросил Алёша.

– Бобров видел. Серьёзный зверь, хотя на вид забавный. У него передние зубы очень крепкие и сильные – видели, как обтачивает он деревья.

– Покажи нам их норки.

– Нет. У них вечерний образ жизни, сейчас спят. И потом, это опасно.

В одном месте недалеко от берега ребята увидели высокую старую иву, подточенную бобрами почти до середины по всей окружности ствола – вот-вот упадёт, но толщина её была такая, что когда дети взялись за руки втроём, то с трудом смогли обхватить дерево.

– Вот это бобры! – ахнула Алинка.

И снова на следующий день были на острове, обследовали его. Нашли большую земляничную поляну. Миша сорвал красивую веточку с крупными земляничками и одним белым цветком на ней, протянул Алинке, как-то особенно посмотрел на неё, отчего она покраснела и сердце забилось, забилось.

– Тебе.

– Спасибо, – и опустила глаза.

Сели на корточки, собирали землянику, сладкую, ароматную, спелую и ели. Алинке хотелось угостить Мишу, а Миша хотел всю землянику отдать Алинке.

Потом пошли на причал купаться. Разделись. Ребята в плавках, а Алинка… она в раздельном купальнике в мелкий цветочек, ещё не девушка, но уже не девочка. Худенькая, среднего роста, светло-русая, в веснушках, курносая, чем-то похожая на Мишу… только глаза голубые. Закрутила косу, заколола на затылке шпильками… видела, как смотрел на неё Миша. Застеснялась и прыгнула с причала, разбежались круги по воде, брызги в разные стороны, взлетела сойка на берегу. Ребята тоже прыгнули в воду, встревоженные чайки поднялись вверх и кружились над речкой, ждали, когда всё успокоится.

Наплавались и упали на тёплые, даже горячие от солнца доски… ни о чём не думалось, почти не говорили… Просто лежали и смотрели, как пролетала бабочка или стрекоза, как она садилась на кого-то, и её можно было легко взять рукой за прозрачные крылышки, как высоко летали ласточки, говорили, к хорошей погоде, как медленно двигались облака на небе… таком голубом…

«…голубом, как Алинкины глаза», – мечтал Миша.

– Возьмём сегодня удочки, рыболовные снасти, – сказал Миша на следующий день..

Он был знающий рыбак, а Алёша ничего не умел, и Миша терпеливо объяснял брату рыболовные хитрости.

Пришли на причал, закинули удочки, ждали. Алинка расположилась чуть вдали, чтобы не мешать, рыбалка её совсем не интересовала, взяла книжку из дома, но не читалось. Она сидела в жёлтом сарафане в горошек, белом платочке, и болтала ногами по воде, потом легла на спину и смотрела в небо… хорошо…

Вдруг Алинка услышала какой-то шорох рядом, нет, не показалось, она притихла. Через минуту-две на самый край причала из воды вылез маленький симпатичный зверёк с ясными умными глазками, коричневой шерстью, с длинным плоским хвостиком и смешными лапками. Алинка хотела дать знак Мише и Алёше, но они уже увидели его, тоже затихли и смотрели на пришельца. Это был маленький любопытный бобрёнок, он стоял, не двигаясь, несколько минут, смотрел, изучал, потом решил, что пора домой, ловко нырнул и быстро поплыл к острову.

– Какой хорошенький, – улыбнулась Алина.

– Он в этом году родился, – ответил Миша.

Поймали в тот день трёх подлещиков и четырёх окуньков.

А завтра снова бегали на остров. Когда шли обратно, забрели на полянку, сплошь заросшую незабудками, будто небо опрокинулось на землю и расцвело маленькими голубыми цветами. Алинка хотела набрать букет, но подумала, что завянет и не стала рвать.

– Незабудка – от слова «не забудь», – сказала она неизвестно кому, но оглянулся Миша.