Время горбатых елей

– Ой, что Вы? У Вашей супруги все очень вкусно. Вы везунчик в этом смысле. Редкая женщина умеет так готовить – льстил Виталий. Его лесть была такой явной, что вызывала улыбку у всех присутствующих. Улыбаясь, жена говорила мужу:

– Слышишь, что люди говорят. Не едал ты плохой стряпни. Сравнить тебе не с чем. Вот в чем твоя проблема. Балую я тебя, старикашку языкастого.

Она с демонстративным актерством снимала фартук и бросала на колени мужу. Сцена получалась комичной. Муж, смеясь, брал жену за руку и, целуя руку, говорил:

– Да ты не только хозяйка, а еще и артистка хорошая.

Виталий, давно уже лишенный полноценных родственных отношений, даже не подозревал, что так сильно нуждается в семье. Старики ему ужасно нравились. Иногда ему казалось, что он знает этих людей всю жизнь. Он был рад, что будущими родственниками станут именно эти люди, с которыми ему так просто и так радостно общаться. Во время ужина гость узнал, что с отпуском у девчонок все получилось и к началу июля они будут здесь, в Кукушкине.

На следующий день утром еще в полудреме Виталий понял, что слышит голос Нины Ильиничны, его квартирной хозяйки. Он уже привык к тому, что она встает очень рано и к тому, что она, как многие одинокие люди, любит говорить сама с собой. Или со своим котом. Ее приглушенный стенами говорок служил ему вместо будильника. Откинув одеяло, он потянулся и с удивлением услышал, что хозяйка на кухне не одна. Одеваясь, он стал прислушиваться.

– Нина! Ведь она меня объела. Висит на ручке холодильника и орет. Да ведь как орет. Уши лопаются. Это чтобы я открывала холодильник и кормила ее. А я ее и так целыми днями кормлю. Забирай ее к себе. Пусть она у тебя поживет до родов. Сноха все же.

– Оля – узнал голос соседки Виталий. – Господи! Да что ж ты говоришь? Что ж ты про кошек как про людей? – возмущалась хозяйка.

– Ой, про кошек! – ехидничала Оля. – Да не каждый родитель любит так своих деток, как ты своего Элвиса. Не так ли? – звонким голосом перечила соседка.

– Ну, люблю я своего кота, не спорю. Но твоя кошка причем?

– Как это причем? А Элвис твой с кем гулял? С моей Нюрой. А теперь она брюхатая, и жрать все время просит. Говорю же, сноха твоя объела меня совсем. Ты женщина одинокая. Расходу у тебя мало. К тому же постояльца имеешь – убеждала соседка.

– Не пойму я, к чему ты клонишь? К чему разговор ведешь?

– К алиментам! – задыхаясь от смеха, выпалила Оля.

– Ах, к алиментам! Так ты с моего кота алименты хочешь получать! – Нина Ильинична тоже задохнулась от наглости этой идеи. – Ну, молодец! Ну, догадливая у меня соседка! Ничего не скажешь.

– Дошло? – Оля уже совсем умирала от смеха, видя произведенный эффект. Хозяйка, поняв, наконец, что это шутка, тоже, хотя и с опозданием, залилась в смехе.

Виталий появился на кухне как раз в то время, когда женщины совершенно обессилев, перестали смеяться.

– Доброе утро – внимательно оглядывая обеих, проговорил он. – Я думал, вы спорите, а вы смеетесь. Что-то случилось?

– Случилось, Виталя, это еще в мае. Окрутил ваш Элвис мою Нюру, а алиментов, содержания то есть, никакого нет. Вот пришла выяснить этот вопрос – опять сделав серьезное лицо, рассказывала соседка.

– Да? Ну и что? Выяснили? – озадаченно глядел он на женщин, до конца не понимая, шутки это или нет.

– Да вот придется в счет алиментов Олю чаем поить – тоже изображая серьезность, сообщила Нина Ильинична. – Оля, с оладушками чаек сойдет в счет алиментов? Или еще бутербродик нарезать?

– Сойдет, Ильинична! Давай, наливай. Да еще и с оладушками. Как я удачно к вам зашла – радовалась женщина.

– Да уж, насмешила с самого утра! Умеешь ты, Олюшка, настроение поднять! – хвалила хозяйка.

Вкусно позавтракав, парень оставил женщин для дальнейших бесед и отправился на ферму. Ноги сами его несли по знакомой дороге, которая стала казаться ему короткой. Выйдя из леса и пересекая еще не скошенное, полное цветов поле, он радостно осматривал издалека здание фермы. Теперь это было нарядное, респектабельное строение, блестевшее на солнце новой крышей и чистыми окнами. Вокруг тоже везде был порядок. Огромный загон для скота был огорожен забором. Дорожки и площадки перед входом посыпаны нарядным розовым гравием. Рядом с водонапорной башней большой пруд. Внутри здания тоже все сверкало новизной и достатком. Даже место для кабинета директора уже было отведено. Ремонт – это был всего лишь первый этап. Впереди было еще много работы. Если бы раньше Виталию сказали, что он будет с таким удовольствием ходить на работу, то он, наверное, не поверил бы. Теперешнее его счастливое состояние ему казалось только началом. Он строил планы на дальнейшую работу. Представлял себе, как они всем коллективом будут здесь работать. Как со временем обзаведутся цехом упаковки молока, и как начнется для них новая коммерческая жизнь. Как будут развиваться дальше. Он не задавался вопросом, долго ли пробудет здесь. И не гадал о том, где они с Лидой будут жить.

«Жизнь сама все решит – думал он. – Главное, что мы с Лидой будем вместе». В этом он нисколько не сомневался.

Глава 18

Олег чувствовал, как его жизнь постепенно меняется к лучшему. В последнее время он всем был доволен. Он уже не проклинал ту поездку в Кукушкино, по вине которой его жизнь так резко изменилась. Теперь он даже в какой-то степени был горд собой и считал себя умнее других мужчин. Те, другие, строят из себя опору семьи и как последние идиоты взваливают на себя все обязанности и всю ответственность за всех членов семьи.

«Не надо быть умным, чтобы как последний осел, тащить все на своем горбу» – думал он. – «Как в народе говорят, сила есть – ума не надо» – убеждал он себя. – «А вот выбрать себе хорошую жену – это дело посложнее будет. Тут чутье нужно. Даже не просто ум, а скорее мудрость. Да. Мудрость. И у меня очень даже получилось. Да и не один раз, а уже два. Два раза женился и оба раза в десятку. С первой женой забот не имел. Сама все делала. И со второй не прогадал. Первое время меня, конечно, все доставало, но Светка все проблемы разрулила. Жена работает. Денег особо не просит. До первой жены ей еще, конечно, далеко. Зато какая красавица. По улице пройти приятно. Все завидуют. Умники-то хреновы, ослы-то трудолюбивые, шеи сворачивают, на мою жену глядя. А вот так хороша. Так кто у нас умный? Я или эти ослы?» – тешил он себя приятными мыслями. И он был прав отчасти. С женами ему действительно везло.

Света была старательной и трудолюбивой девушкой. Работа в кафе администратором позволяла ей не только иметь неплохой заработок, но и выкраивать время на учебу. С помощью Лиды она поступила на экономический факультет и училась заочно. Она очень хотела получить высшее образование. Ее умная мама как-то говорила ей:

«Доченька, жизнь человека состоит из личной жизни и общественной. Личное – это твоя будущая семья. Твой любимый человек и твои дети. Это очень трудный вопрос и часто от нас не зависящий. Не у всех получается полюбить именно того человека, который любит тебя. Взаимную любовь найти трудно, но в тысячу раз труднее сохранить на долгие годы. Даже у самых умных, самых красивых и достойных людей очень часто нет личного счастья. Здесь на все воля Божья. А со второй частью нашей жизни – общественной, легче. Это наша работа, наш достаток, уважение людей. Если у человека есть любимая работа, хороший доход, он ни от кого не зависит. А значит, живет, как сам хочет. Чтобы этого добиться надо просто хотеть и стараться. Эти проблемы любой человек может сам решить. У благополучного человека и в обществе хорошая репутация. Вот поэтому я эту часть зову условно общественной, так как на работе человек на виду, с людьми, с обществом. А личная жизнь может потом наладиться. И даже не один раз. Придет к тебе еще любовь и может она будет удачливее, чем эта».

С некоторых пор Света стала больше прислушиваться к словам матери. Она нутром чувствовала правоту материнской философии, но согласиться с тем, что ее первая любовь оказалась неудачной, не хотела. Видя, что Олег далек от идеала, она все равно продолжала его любить. У девушки был последний непотопляемый козырь.

– Ну, он же такой красивый – говорила она матери тихим голосом, опустив глаза.

– Боже мой – глухо стонала мать, возведя руки к небу. – Господь всемогущий, да вложи ей в голову, что одного этого мало. Да обычный он, доченька, ничем не лучше других. Просто первый он у тебя и единственный. Сравнить тебе его не с кем. Не кудрями мужчина красив, а надежностью да порядочностью – пыталась втолковать она дочери.

Вот с таким багажом личных отношений собирались супруги в отпуск в Кукушкино. Света предвкушала радость встречи с дочкой и долгого общения с родителями. Родным домом для нее все еще была Сибирь, а вовсе не Москва. Олег тоже хотел побывать на родине. И по дочери он тоже скучал, хотя и не показывал этого. Дома ему делать было нечего. Оставаться один он не любил и поэтому согласился на поездку почти сразу. У каждого были мотивы для радости в ожидании отпуска.

Встречать приезжающих на станции в Кукушкино собралась большая группа людей. Лиду встречали мать с отцом и, конечно, Виталий. Он пришел с большим букетом белых полевых ромашек.

– Вот хотел красных цветов набрать, да что-то красные сейчас не цветут – оправдывался он перед Еленой Леонидовной.

– Нашел, о чем страдать. Лидуся обожает полевые цветы с детства.

– Малышкой ее с поля без букета невозможно было утащить – вмешался в разговор Валерий Иванович.

– Да. В поле сейчас нет красных цветов.

– А вот и есть – подбежала к взрослым маленькая дочь Светы. Она пришла с бабушкой встречать маму и папу. – Вот – она сорвала с газона веточку красного клевера.

Все умиленно заулыбались.

– Ну, такие букеты у нас на ферме буренки очень любят. Они их кушают – засмеялся Виталий.

Глаза девочки округлились. Ротик замер открытым на полуслове.

– Кушают? Разве букеты кушают? – детские глаза смотрели с недоверием. – Бабушка, скажи дяде, что букеты надо в вазу ставить.

Надежда Михайловна, с любовью глядя на внучку, заулыбалась:

– Ну, конечно, в вазу – успокоила она ребенка. – Не путай нас дядя, мы еще маленькие. Да, Галинка? – она взяла девочку на руки и поцеловала.

Из-за криулей, так местные называли изгиб дороги, показался поезд. Он шел почти бесшумно, приближаясь к станции. Из-за плеча проводницы в открытом тамбуре выглядывала Света. Дочь сразу же увидела свою мать, и детский радостный крик разрезал тишину.

– Мама!

Света уже бежала к дочери, ничего не видя и никого не замечая, кроме девочки.

– Галка – она схватила ее на руки и они обнялись, крепко прижавшись друг к другу.

Все присутствующие переживали, наблюдая эту картину. Когда первые эмоции от вида материнской любви прошли, все увидели вторую крепко обнявшуюся пару. Это были Лида с Виталием. Букет ромашек валялся у ног.