Что хуже смерти

В  конце разговора начальник  смены  спросил,   какой марки их автомобиль,  но ответ Московских не  расслышал, так как уже снял наушники.

Возвратившись в машину, Сэм сказал:

– Пустой номер, по-моему, ничего интересного. Дать прослушать? Мне кажется, мы напрасно теряем время.

– Возможно, ты прав. Нет, не надо,  –  отказался Московских от предложения Холтона,  –  я слышал, – Сергей указал на наушники.

– Я, кажется, недооценил твою машину,  Серж,  – с улыбкой произнёс Сэм.

– Наверное.

Глава 6

ВЕСЬ МИР – ТЕАТР…

На следующей буровой повторилась точно такая же история,  с  той лишь разницей,  что работающие здесь оказались ещё любопытнее.

Из будки выскочил человек и, крикнув что-то рабочим,  почти   бегом засеменил к ним. На этот раз ещё издали было заметно,  что он  местной национальности и очень маленького роста.  Особенно это стало заметно, когда  подскочил к машине, его голова не доставала даже до бокового окошечка.

Сэм открыл дверцу и выпрыгнул из машины,  представился.

«Для  разнообразия хотя бы слова переставил», – подумал Московских.

Коротышка оказался начальником смены.  Холтон стал задавать стандартные вопросы. Сергей хотел отключиться,  так как уже ничего нового услышать не ожидал. Но тут последовал вопрос об условиях проживания и о больных, после чего произошла короткая заминка, хотя до этого  на  все вопросы начальник смены отвечал мгновенно.

Сергей насторожился.  Что-то почувствовал и Сэм, тем более что,  в отличие от Московских, видел лицо  собеседника.  Когда тот попытался перевести разговор в другое  русло,  настойчиво повторил вопрос. Опять последовала пауза, после которой начальник смены, наконец, заговорил:

– Не знаю, как и сказать, господин. Да, больные есть, но они очень странные.

– В чём же заключается их странность?

– Дело в том,  что на буровой нет врача, а кому-то со стороны они почему-то запретили  о  себе сообщать. А между тем  их дела уже совсем плохи. Вчера один уже умер и вообще, господин, – начальник смены виновато потупился, – они не наши рабочие – пришлые.

– Значит их несколько?

– Да, было трое.

– Ты мне их покажешь? У меня  медицинское образование.

Коротышка опять замялся.

– Боюсь,  господин,  им уже не поможешь. Хорошо, я их покажу.  Надеюсь на вашу порядочность.

– Не беспокойся, я никому не скажу.

– Позвольте спросить: кто в вашей машине?

– А-а, – небрежно ответил Сэм, – это мой шофёр. Он нас не слышит.

– Ну, спасибо,  господин Холтон,  –  прошептал Сергей.

Далее он увидел, как начальник смены повёл Сэма куда—то вглубь вагончиков.  Голоса в наушниках стали пропадать,  хотя его уверяли,  что  радиус  действия  антенны более ста метров. Сергей  покрутил  регулятор,  но  это мало  помогло.  Сквозь громкий треск слышал лишь отдельные слова и какие-то восклицания.

Вскоре вернулся Сэм.

– Ты слышал? – спросил он, забираясь в машину.

– Не все.  Как только вы ушли, я потерял вас. Кажется, в посёлке  больные? Ты видел их?

– Да, и, кажется, без наркотиков там не обошлось.

– Наркотики? – с сомнением переспросил Московских и о чём—то задумался.

– Серж,  поверь мне,  я видел наркоманов. Все симптомы наркотического отравления – передозировка. Отсюда и нежелание обращаться к врачу.

– Возможно, ты прав.   Многие  здешние крестьяне занимаются  выращиванием  опиумного  мака.  Однако  не было случая, чтобы они им отравились. И потом, как я понял, их дела очень плохи, а кто будет отказываться от помощи, находясь на смертном одре? Чего,  или кого, они боятся? Что может быть страшнее смерти?!  Здесь что-то другое.

Холтон пожал плечами.

– Серж,  возможно,  это не имеет никакого отношения… мне показалось,  я видел…  не знаю,  можно ли это существо назвать человеком?..

…  – Уродцы здесь не редкость, – выслушав Сэма, сказал Сергей. – Знаешь,  может ты и прав,  необходимо у этих несчастных взять кровь на анализ. Да, поистине, весь мир  – театр, а мы актёры, – негромко  по-русски добавил он.

Холтон непонимающе взглянул на него. Затем мрачно произнёс:

– Если успеем.

Сергей обеспокоенно огляделся по сторонам.

– Не кажется ли тебе, что мы привлекаем излишнее внимание? Давай-ка отъедем и ещё раз прослушаем запись.

Когда Московских остановил машину,  так чтобы их  не видели с буровой, Сэм перемотал плёнку и нажал на кнопку воспроизведения.

Сначала из  диктофона  раздавалась часть  разговора уже знакомая Сергею. Потом слышался,  в основном, голос мастера: «Сюда,  господин,  осторожней, господин»,  непонятные звуки  и  несколько  незначительных вопросов Холтона.

– Стоп! Останови!

Сэм удивлённо взглянул на Московских.

– Что случилось, Серж?

– Он назвал число  –  день,  когда эти троица появились в рабочем посёлке!

– Да,  помнится,  я задавал этот вопрос, – Холтон перемотал плёнку. Снова раздался голос сопровождающего.

– Вот оно,  –  возбуждённо  произнёс Сергей, – четырнадцатое ноября. Накануне что-то произошло на фабрике, предположительно выброс какого-то ядовитого вещества. Понимаешь?..

– Подожди. Так ты думаешь, что эти трое из той самой деревни?