Что хуже смерти

Потом Сергей перенёс  внимание во дворик. Однако и там не происходило ничего интересного. Выздоравливающие чинно прогуливались по тенистым аллеям, или отдыхали на удобных деревянных скамейках.  Его  внимание привлекло какое-то движение.  Не сразу разобрался, что там такое. Во дворе кричали, даже сюда доносился  гам. Поведя «подзорной трубой», заметил двух санитаров, они за кем—то гнались. Но за кем? Сергей этого пока не видел, крыша соседнего здания и раскидистые деревья ограничивали обзор двора. Он на секунду оторвался от трубки, протёр глаза, а когда вновь прильнул к окуляру, увидел, кого ловили санитары. Это был карлик, во всяком случае, так показалось поначалу.  Но возможно он и ошибался. Во всяком случае, беглец выглядел как мальчишка лет семи – восьми.

«Гм, ребёнок во взрослом госпитале… Что он здесь делает? Это уже интересно!» – Сергей  продолжал наблюдать.

Если бы дорожка была прямая, двое мужчин, без сомнения, имели бы  преимущество…  Неизвестно почему, но Сергею очень хотелось, чтобы маленький беглец убежал от погони. Его так и подмывало броситься на помощь.

Но чуда не произошло. С помощью других пациентов и ещё двоих сотрудников госпиталя, мальчика   схватили, и  потащили к входу в здание.  Юный беглец так отчаянно упирался и отбивался, что четверо мужчин едва справлялись. И опять, не подоспей помощь выздоравливающих пациентов, кто знает, не обрёл бы мальчуган вновь свободу?  По собственному опыту Сергей знал, как порой нелегко  справиться с раскапризничавшимся ребёнком, но четверо здоровых мужиков… Это уже перебор!  Наконец санитарам удалось затащить мальчика в здание. Ещё какое—то время Московских смотрел в трубку, потом спрятал её в карман и задумался.

Припомнилось упоминание Сэма об уродце, виденным им на буровой. Явно эпизод этот вспомнился не случайно и как-то  связан с тем, что он видел только что?  Стоп!  А почему сначала  подумал, что видит карлика? В этом что-то было…

Его размышления прервал стук в дверь. Московских насторожился. Но  тут же успокоился.  Стучали условным шрифтом  – три коротких  и один длинный,   а значит это  кто—то свой,  а вернее тот,  кого  ждал.  Он открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся Сэм:

– Хелло! Высоко забрался!

– Проходи, – прежде, чем закрыть дверь, Сергей выглянул на лестницу.

– О, не беспокойся, «хвоста» нет. В каких условиях нам приходиться работать! – осматриваясь, произнёс Сэм. Затем повернувшись к Московских,  добавил: – Вот уж не думал, что придется работать с агентом КГБ.

– Взаимно. Новости есть?

– О, да, целый ворох, – Холтон вынул из кармана и передал Сергею небольшой листок бумаги. – В дополнение хочу сказать, ещё один, как это?… Приказал долго жить.

– Этого следовало ожидать, – рассеянно ответил Московских, всматриваясь в сложную химическую  формулу. –  Когда вы только успели?..  – он переписал формулу в записную книжку.

– Фирма веников не вяжет, – обнажая в широкой улыбке ряд белоснежных зубов,  блеснул Сэм знанием русского языка. Затем,  садясь на единственный стул, возле обшарпанного круглого столика, уже по—английски продолжал:  –  Да, но другой, как это ни странно,   чувствует себя вполне сносно, даже, на мой взгляд, пошёл на поправку. Именно у него мы и взяли кровь, и сделать это, надо сказать, оказалось не просто.

– Кажется, ты был прав, – всё ещё изучая формулу, сказал Сергей,  –  без наркотиков здесь не обошлось.

– Да, мне кое-что объяснили.

– Но это необычные наркотики, думаю, препарат  ещё неизвестен науке. – Московских вновь взглянул на формулу. – Но сделан  явно на основе известного вещества…

– ЛСД?  Думаешь, им дают психотропные средства?

– Вроде того.

– Серж, – задумчиво произнёс Сэм.– Не знаю, пригодится ли нам… Помнишь, я говорил о чём—то необычном, виденном мной на второй вышке? Так вот, я снова его видел!

– Интересно. Рассказывай.

– Не знаю, можно ли его назвать человеком, скорее  пародия на человека. Лицо его – это маска сатира. Но одно дело видеть их на сцене, совсем другое в жизни.

Московских слушал не перебивая.

– Интересно, – повторил он, после окончания рассказа. – Нечто подобное мне встречалось на Японских островах. Там ещё во время войны велись эксперименты. Это заболевание костей, как правило, приобретённое. Такие люди выносливы и очень сильны, чудовищно сильны и… – он вдруг оборвал себя на полуслове. – А знаешь, твой рассказ удивительным образом перекликается с тем, что я видел минуту назад.

Он вкратце пересказал эпизод с мальчиком – карликом.

– Думаю, теперь мы знаем, как выглядят подопытные и, сдаётся мне, что таких людей ни один десяток в стране.

– Бог мой! – воскликнул Холтон. – Да эти люди безумцы! Здесь совершается величайшее преступление. Необходимо как можно быстрее остановить их.

– Гм, мы для этого здесь и находимся, – заметил Сергей.

– Но, Серж, у нас уже есть доказательства.

– Нет, их недостаточно. Необходимо проникнуть на этот злополучный объект.

– Ничего не могу сказать о тебе, Серж,   но у меня, кажется, появилась такая возможность.

Московских удивлённо—вопросительно взглянул на своего американского коллегу.

– Наверное, надо было начать с этого, – продолжал тот. – В общем,  они согласились допустить на объект инспекторов ООН, и  я вхожу в эту группу.

– Как тебе это удалось?!

Сэм пожал плечами.

– Аккредитация «Вашингтон Пост» что—нибудь да стоит.

Сергей с сомнением покачал головой:

– Хорошо. Когда назначена экскурсия?

– На послезавтра, на десять часов.

Московских что-то прикинул в уме.

– Очень хорошо, времени для подготовки достаточно. Так, кто входит в группу?

Сэм вновь широко улыбнулся:

– Кроме меня, который должен поведать миру, что ничего, кроме безобидных лекарств, на их заводах не производят, ещё трое экспертов. Насколько мне известно, крупные шишки из Пентагона.

Сергей достал из внутреннего кармана небольшой пакет,  который, после того как его развернул, оказался картой.

– Ты должен взглянуть на это, – сказал он.

– Что это?

– План объекта.  Чертёж старый, но, думаю, капитальных перестроек не было.

Пока Сэм изучал план, Сергей отошёл к окну и, осторожно раздвинув шторы, выглянул на улицу, но ничего подозрительного не заметил.

Через минуту Сэм  возвратил карту:

– O кей,  Серж,  думаю, теперь этот план останется у меня надолго в памяти.

– Надеюсь, инструктировать тебя не нужно, – пряча карту, сказал Московских. – Где ты оставил машину?