Встретимся на нашем берегу

«Попрощался, конечно, попрощался. Они уезжали через день после того ужина. Баба Ахмет приготовил машину, мы начали складывать в кузов чемоданы и коробки. Тут к нам подошёл Стелайос, с ним была Мелисса. Они специально пришли, чтобы ещё раз проститься с Микки и Анн. Я стоял в кузове и укладывал вещи, которые мне подносил Джеки. Мелисса кивнула мне, я ответил. Но видел, что она ищет глазами Джеки. Он вскоре появился с очередной коробкой, подал её мне и остановился перед Мелиссой. Они о чём-то говорили, мне было не слышно. Затем Мелисса подошла к Анн, они обнялись. В её глазах были слёзы, она их вытерла платком и подошла к отцу. Вскоре погрузка была закончена и все сели на скамейки, которые остались после ужина. Посидели, помолчали. Микки встал и сказал, что пора ехать. Путь был неблизкий – в морской порт Ларнаки. Микки обнялся с баба Ахметом, со Стелайосом, пожал мне руку. Анн обнялась с анне Диларой, подошла, потрепала меня по волосам, обнялась ещё раз с Мелиссой, и они начали усаживаться в машину. Баба Ахмет сел за руль, рядом с ним в кабину села Анн. Джеки и Микки залезли в кузов. Я подошёл к кузову, Джеки склонился и подал мне руку, а затем громко крикнул, так как мотор уже работал: «Мелисса, Адем! Я обязательно вернусь к вам! Обязательно! Мы встретимся на нашем берегу! Обязательно! Прощайте!» Машина поехала, а он всё ещё что-то кричал. Мы с Мелиссой махали руками. Машина скрылась вдали.

Стелайос и мы с Мелиссой сели за стол. Анне Дилара принесла чай, лепёшки, сыр. Молча перекусили. Стелайос сказал, что им пора идти домой. Мы с Мелиссой отошли в сторону.

– Адем, ты будешь приходить ко мне?

– Конечно, Мелисса, куда же мне ещё приходить? Обязательно буду, как только будет свободное время.

Мелисса оглянулась, не смотрит ли кто на нас, подошла ко мне и поцеловала в щёку. Меня как током ударило. Затем она подбежала к Стелайосу, взяла его за руку, и они пошли по дороге в свой посёлок.

Баба Ахмет вернулся через три дня. Рассказал, как он помог загрузить вещи Микки на большой пароход, как он громко загудел и поплыл в море.

– Баба, а сколько им плыть до Англии? – спросил я.

– Точно не знаю, но думаю, наверное, целую неделю.

– А почему они не полетели на самолёте, ведь это быстрее?

– У них было много багажа, сам видел. В самолёт столько, наверное, не войдёт.

– А где они будут жить в Англии? – спросила анне Дилара.

– Микки назвал город, правда, я не запомнил. Там живут все их родственники. У них есть свой дом, совершенно пустой, Микки не был в нём лет двадцать, так он сказал.

– Как же жить в пустом доме? – спросила анне Дилара.

– Не переживай, они люди богатые. Купят всё, что им нужно.

Снова началась обычная жизнь. Мы с баба Ахметом выкапывали картошку, засыпали её в мешки и грузили в кузов машины. Через три дня кузов был полон, и баба Ахмет подвёз её к нашему сараю. Часть мешков я перетаскал в сарай, а часть оставили в кузове. Баба Ахмет сказал, что скоро будет большой базар и мы с ним отвезём её на продажу. Через несколько дней вечером к нам пришёл Стелайос. Они о чём-то поговорили с баба Ахметом, и Стелайос остался у нас ночевать. Баба Ахмет сказал, что он тоже хочет поехать с нами на базар. Встали рано утром, было ещё темно, быстренько выпили чаю и поехали. Все сидели в кабине. Стелайос сказал, что Мелисса тоже просилась на базар.

– Ну и взял бы её с собой, пусть бы девчонка на людей посмотрела, а то всё дома да дома, – сказал баба Ахмет.

– Нечего без дела болтаться, дома есть чем заняться.

– А ты сам-то что хочешь купить?

– Поизносились немного, что-нибудь из вещей и себе, и домашним.

– А что на продажу ничего не взял?

– Маслины и оливки ещё не промариновались, а на масло сейчас цена низкая, только через пару месяцев можно будет везти на базар. Отвезёшь?

– Ну откуда я могу знать, что будет через два месяца? Если буду свободен, конечно, отвезу.

– Спасибо, Ахмет. Я заранее подойду к тебе.

– Договорились.

Так за неспешными разговорами мы приехали на базар. Это была большая площадь, где с одной стороны размещались ряды лавок, а с другой – ряды машин. Баба Ахмет поставил свой грузовик так, чтобы задний борт выходил на базарную площадь, в ряд с другими машинами. Мы открыли борт и придвинули несколько мешков с картошкой к краю кузова. Один мешок баба Ахмет развязал, чтобы было видно, какая хорошая и крупная картошка у нас. Я спросил, почему мы не пошли торговать на ряды, на что баба Ахмет ответил, что там продают килограммами, а мы будем продавать мешками. Конечно, это немного дешевле, зато мы быстрее распродадим всю картошку. Затем, оставив меня у машины, баба Ахмет со Стелайосом пошли смотреть, кто что привёз. Они останавливались у каждой машины, здоровались, о чём-то говорили. Как я понял, у баба Ахмета и Стелайоса было много знакомых. Я тоже пошёл посмотреть, что лежит в других машинах, которые стояли неподалёку от нашей, так как далеко отходить боялся. В соседней машине в кузове сгрудились овцы, которые жалобно блеяли. В другой машине стояли штабелем ящики с помидорами. Ещё в одной я увидел фляги с оливковым маслом. Были машины с картошкой. Среди продавцов были и турки, и греки, которые собирались в кружки и что-то рассказывали друг другу. Кругом стоял гомон. Что-то кричали по-турецки, в другом кружке – по-гречески. Я поискал глазами своих мужчин и вскоре заметил Стелайоса, он стоял у машины с флягами и что-то громко говорил, все весело смеялись над его рассказом. В руках они держали стаканы с виноградным вином, которое зачерпывали из открытой фляги. Баба Ахмета я нигде не увидел. Внезапно он подошёл с другой стороны, с ним были два парня немного постарше меня. Они поздоровались со мной. Баба Ахмет сказал, чтобы я залез в кузов и подал им два мешка, что я и сделал. Парни взвалили мешки себе на плечи и быстро пошли в сторону рядов. Баба Ахмет сказал, что это перекупщики и будут продавать картошку на килограммы. Начался день, и на базаре стали появляться покупатели. Некоторые из них подходили к нашей машине, здоровались, спрашивали, откуда картошка, сколько стоит. Баба Ахмет отвечал, но никто ничего не покупал. Я спросил, почему они не покупают у нас, он ответил, что базар только начался и люди ходят прицениваются, так как картошки привезли много. Баба Ахмет достал из кабины сумку с продуктами, которую нам собрала анне Дилара. Мы залезли в кузов, расстелили чистую тряпку и разложили на ней лепёшки, помидоры, огурцы и кусочки варёного мяса. Из термоса баба Ахмет налил чай. Потом он встал в кузове и начал что-то высматривать. Вскоре он увидел Стелайоса и громко ему крикнул, чтобы он шёл к нам. Через пару минут Стелайос подошёл и тоже залез в кузов. С собой он принёс небольшой кувшин с вином. Из своей сумки достал большую жареную рыбину и поломал её на куски.

– Ахмет, давай выпьем с тобой хорошего вина, его привезли аж из Пафоса.

– Ты что, Стелайос, мне нельзя пить вино.

– Вот ещё новость. А пить раки можно? – улыбнулся он.

– Аллах запрещает правоверным пить вино, а про раки он ничего не говорил. Раки – это турецкий напиток.

– Да брось, Ахмет. Вот нам, грекам, Бог не запрещает пить вино. А как известно, Бог один, только называется разными именами.

Стелайос был немного навеселе, видимо, уже не один стакан вина выпил.

– Так-то оно так, только не пьют мусульмане вино.

– А сок виноградный мусульмане пьют? – хитро спрашивает Стелайос.

– Ну сок, конечно, можно.

– Ну а если этот сок, который пить тебе можно, налить в бочку и поставить в подвал года на два, то что с ним станет? – спрашивает Стелайос и наливает себе в стакан светло-розовый напиток.

Вино было прохладное, даже стакан запотел. Баба Ахмет сглотнул слюну. Глаза его заблестели. Видя это, Стелайос наливает стакан и ему.

– Пей, Ахмет, на здоровье, а Аллаху шепни, что пил чистейший виноградный сок, а что он два года находился в дубовой бочке, ты не знал.

Баба Ахмет взял стакан, понюхал, потом говорит мне: «Адем, анне ни слова, понял, а то больше с собой брать не буду», – и выпил маленькими глотками. Лицо его разгладилось, глаза весело заблестели, и он, довольный, поставил стакан. Закусили мясом. Я взял кусок рыбы, она была очень вкусной.

– На костре жарилась, Мелисса приготовила, – сказал Стелайос и со вздохом посмотрел на меня.

Я, наверное, покраснел и ответил сухим языком: «Очень вкусно». Перекусив, мужчины спрыгнули с кузова и пошли вдоль рядов. А я остался, лёг на спину и смотрел в бездонное синее небо Кипра. Вспомнил Мелиссу, как мы с ней в этом кузове ездили в город, как ели мороженое. Сколько времени прошло? Наверное, года четыре или пять. Потом вспомнил свой разговор со Стелайосом, когда он мне сказал, что турецкий парень и греческая девушка никогда не могут пожениться. То же самое мне тогда повторила и анне Дилара. Но почему? Я люблю Мелиссу, и она меня тоже, наверное, любит. Я очень хорошо помню её поцелуй в щеку. Но ведь я всегда думал, что она любит Джеки. Но теперь Джеки нет, он загорает в своей Англии. Хотя, наверное, в Англии не загорают. Там холодно и зимой идёт снег. Это я прочитал в какой-то книжке, которую дал мне Микки. Я лежал и смотрел на небо и представил себе, как на меня падает снег. Снег падал мне на лицо, он был очень холодный. Каждое прикосновение снежинки отдавалось во мне болью, как от укола иголки. Но откуда может быть снег, ведь на улице лето, да и снега никогда не бывает на Кипре? Я присмотрелся, небо было бездонным и очень синим. Я разглядел в его синеве лицо Мелиссы. Она смеялась и сыпала из руки снег прямо на меня. Я с усилием открыл глаза. На лицо мне падали капельки холодной воды. Это баба Ахмет брызгал на меня из кувшина и смеялся.

– Продавец, весь товар проспишь, – смеясь, сказал он.

– Да не сплю я.

– Ладно, ладно, отдохни. Встали рано, а на солнышке тебя сморило.

Я сел и огляделся вокруг. Базар уже пришёл в движение. Народу было много. Покупатели ходили по одному и группами. Несколько раз подходили к нашей машине, разглядывали картошку, разрезали её, пробовали на вкус. Я спрыгнул с кузова, баба Ахмет разговаривал с двумя мужчинами, которым наша картошка понравилась. Он повернулся ко мне и сказал: «Адем, иди прогуляйся, посмотри базар». Я медленно побрёл в сторону торговых рядов. На столах чего только не было. И абрикосы, и клубника. Апельсины и яблоки. На отдельных столах стояли банки с оливками и маслинами, банки с маслом. Было множество разных сортов сыра и майонеза. От изобилия товара рябило в глазах. Прошёл дальше, там начинались ряды с одеждой и различными вещами для дома. Дальше, за этими рядами начинались ряды с едой. На столах были разложены различные виды пахлавы, лукума и прочие сладости. Неподалёку, в тени деревьев, стояли столики, где можно было сесть и поесть. Правда, посетителей ещё не было – время обеда не настало. Разжигались мангалы и тандыры, горели костры под большими казанами. В холодильниках стояли рядами бутылки с водой и айраном. На полке расположились бутылки с раки и прочими диковинными напитками. Я сглотнул слюну и побрёл дальше. Там начинались мясные и рыбные ряды. На больших крючках висели тушки ягнят и овец, на столах – разделанное мясо. Были большие чаны с рыбой, которая ещё плескалась в них. Так, сделав большой круг, я вернулся к нашей машине. Торговля шла неплохо. В кузове стояли два парня, которые подавали мешки другим парням. Они их загружали в машину, стоящую неподалёку. Баба Ахмет стоял рядом и считал мешки. Считал он их просто. В отдельное ведро кидал картофелину после каждого снятого с машины мешка. Ближе к обеду кузов машины был пуст. Баба Ахмет взял сумку, в которой лежали остатки еды, и всё вытряхнул на тряпку в кабине. Мы с ним пошли делать покупки. У стоящих машин в одном ряду с нашей мы купили мешок сахара, муки и риса. Всё это отнесли и положили себе в кузов. Потом пошли к рядам, где купили клубники и апельсинов, а также пахлавы и рахат-лукума. На рядах с одеждой и прочими хозяйственными вещами купили несколько полотенец, а ещё большой нож и лезвия для бритвы. Затем подошли и сели за столик у большого кипариса. Народу было уже немало. За другим столиком мы увидели Стелайоса. Он сидел в компании греков и о чём-то громко спорил. Баба Ахмет помахал ему рукой и крикнул, что сейчас мы пообедаем и поедем домой. Он ответил, что все дела сделал и может ехать, только чтобы мы не забыли про него. Повар принёс нам две чашки с шаурмой, бабе Ахмету стакан раки, а мне бутылку лимонада. Мы не спеша пообедали, баба Ахмет рассчитался с поваром, и пошли на выход. Проходя мимо столика, где всё ещё шумел Стелайос, баба Ахмет хлопнул его по плечу.

– Сейчас-сейчас, я вас догоню.

Подошли к машине, Стелайос пришёл следом, уселись в кабину и, выехав с базара, не спеша поехали домой».

Адем прервал свой рассказ. Мы все сидели молча. Видимо, каждый из нас вспомнил свою юность. Молчание нарушила подошедшая к нам Оля.

– Ваша рыба готова, подавать или пусть ещё немного потомится?

– Оленька, пусть полежит ещё на кухне, а мясо собери в контейнер, наши гости заберут с собой, – сказала Акгюль.

– Ой, что Вы, не нужно, нам скоро уезжать, мы не успеем всё доесть, – вмешалась Лена.