Облако возмездия

Дверь проскрипела снова, выпустив из здания двух женщин в оранжевых жилетах, по всему, работниц железной дороги.

– Глянь, снова мальцы прикатили, – сказала одна другой испуганно. – Чтой-то зачастили они к нашему в последнее время. Пошли-ка отсель.

– Мальцы? – выхватил привычно писатель Нетрой из общего вороха необычное, затейливо произнесенное, с ударением на первый слог, словцо. – Что еще за мальцы?

– Местное словечко. Здесь все так говорят.

– А ты его откуда знаешь?

– Я же здесь бывал. Этсамое. Вспомнил. Оно, кстати, приставучее, еще сам заразишься. Пойдем, как бы там наша Лаура не потерялась. Уйдет, не дождавшись, ищи-свищи потом.

Напрасно волновались, Лаура не потерялась. Она никуда и не уходила, похоже, стояла, обнимая себя за плечи, там же, где ее оставили – у ограждения вокзальной террасы. Глядя куда-то в задумчивости, отрешенно курила тонкую коричневую сигарету с золотым фильтром.

– О, что мы видим! – не преминул высказаться Нетрой. – Девица наша, оказывается, курит. И не что попало, а Капитана Блэка! С запахом, постойте, кофе?

– Писатель, как всегда, держит в голове множество ненужных деталей.

– Писателю все пригодится, рано или поздно. Всякое лыко в строку. Я же слышу, кофе пахнет.

– А что делать? – спокойно откликнулась Лимбо. – Оставшись без утренней чашки кофе, приходится сигареткой спасаться. Хотя бы.

– И не говорите, этсамое. В непростые условия попали. Спартанские.

– Варварские, я бы сказал. Эх, знать бы, что так все обернется, лучше было дома остался. Сейчас бы и кофе был, и все остальное. За чем это вы так внимательно наблюдаете, позвольте поинтересоваться?

– Да вот гляжу… Не наши ли то спутники? Вон там, возле гостиницы, выгружаются из автобуса?

– Погодите, а ведь верно! Это что же, всех уже, этсамое, из вагона выселили и вывезли? А как же мы?

– Быстро, однако! Пойдемте к ним, а то, действительно, как бы нас не потеряли.

– Да нет, не потеряют. Что ты!

Они спустились с террасы и быстро пересекли площадь. Не потому что очень спешили, а потому что площадь оказалась невелика.

– А, вот и вы! – встретила их радостным возгласом Агафья Борисовна. И сообщила по-военному: – Вот, передислоцируемся. Дали места в гостинице.

– Мы в курсе, – согласился Феликс. – Только что от начальника станции.

– Понятно. Ваши вещички мы тоже прихватили. Так что, можете забрать в автобусе. Борюсик, ты тоже. И проследи, чтобы ничего не забыть.

– Конечно, конечно, госпожа моя Клеропатра. Все сделаю в лучшем виде.

Он рассмеялся, раскланиваясь. И вроде бы слова его прозвучали, как и были произнесены, довольно шутливо, в то же время Нетрой заметил, с какой теплотой, да что там – с любовью, Борисфен посмотрел на свою половину. И она отвечала взаимностью. Такое между ними ощущалось постоянное ощупывание взглядами, своеобразная сверка курсов и состояний. Глава семейной фирмы заторопился в автобус, но тут случилась заминка, в дверях со своим непомерно объемным и тяжелым для него чемоданом застрял участник трех финальных столов и триумфатор нескольких попаданий в призы Алексей Загул. Колесико чемодана за что-то там зацепилось, кофр немедленно перекосило, и у Лехи просто не хватало сил выдернуть его из западни. Он пыжился, тужился, покраснел весь лицом и взмок спиной, но ничего не получалось.

– Мало каши ел, – прокомментировал ситуацию Нетрой. – Плохо вы, Агафья Борисовна, видать, кормили парня завтраком. Недостаточно.

– Почему это плохо? Очень даже хорошо и обильно кормили, как всех, – обиделась на такое предположение госпожа Клер. – Лешенька, если честно, вообще за троих покушал. Просто…

– Просто не в коня корм! – сделал логический вывод Феликс.

– Я не то хотела сказать, но…

– Ты! – взвился в возмущении и злости А. Загул.

– Ну-ка, посторонись, – вмешался в ситуацию господин Клер. – Дай-ка, этсамое, проскользну вовнутрь. Я тебе оттуда помогу. А то же больше некому, я смотрю.

Оказавшись в автобусе, Борисфен Нифонтович быстро освободил колесо от зацепа и помог Загулу с чемоданом выбраться из машины. После этого дело пошло веселей, вскоре оставшиеся без проблем выгрузились из транспорта, и тот, обдав всех на прощание сизым дымом, укатил.

– В гостиницу, как мне объяснили, вход с боку, – сказала Агафья Борисовна и, заглянув за угол, подтвердила сведения. – А, да! Вот он. Господа, нам сюда!

Она так уверенно управляла небольшой, но достаточно разнородной группой людей, что у Нетроя закралось подозрение, будто она-то на самом деле руководит и поездкой на турнир, и, шире, самой фирмой «Клер и сыновья». Ведь из названия не следует, который Клер имеется в виду, Борисфен или Агафья. Очень может быть, что именно Агафья. А Борюсик… Борюсик просто находится рядом со своей Клеропатрой.

Боковой вход был отделан и оборудован так же, как и подъезд ресторана «Витязь» со стороны площади, только крыльцо здесь оказалось совсем низенькое, в одну ступеньку. Они вошли в дверь, которую открыл и услужливо придерживал, пока не проследовали все, Нетрой, и поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. И здесь начались чудеса. Во всяком случае, некоторые труднообъяснимые для трезвомыслящего писателя – даром, что он фантаст и сетератор – вещи.

Вновь прибывшие оказались в довольно обширном квадратном холле. Слева располагалась стойка администратора, прямо, до самой стены, простиралась зона отдыха – несколько диванов и, точно под пятирогой люстрой, низкий квадратный стол. Вся мебель в стиле семидесятых – зеленая обивка, острые углы, светлые полированные поверхности. Конечно, уже и рогожа изрядно выцвела и обтрепалась, и углы пооблупились, да и поверхности пообтерлись, были не слишком светлые и полированные, во всевозможных благородных зарубках и отметинах. Но выглядела мебель все такой же крепкой, и использовать ее по назначению можно было – и следовало, вне всякого сомнения. Люстра не горела, свет вливался в помещение сквозь окна, блестевшие, как ртутные дисплеи, одно за спиной у администратора и еще два прямо за диванами.

За стойкой, в светлом платье, обтягивавшем тугую грудь, в завязанном на затылке таком же светлом платке, похожая на комсомолку тридцатых годов, сидела ясноглазая женщина-администратор. Из-под платка ее низвергалась и перетекала через плечо на грудь толщиной с руку русая коса, вполне себе былинная. При виде такого наплыва гостей, женщина привстала, будто пересчитывая всех по головам, а потом откинулась на стул обратно.

– Надеюсь, нас здесь ждут, – направляясь к стойке, громко транслировала вопрос во всеуслышание Агафья Борисовна.

– Если вы пассажиры сто одиннадцатого скорого поезда, из вагона-люкс, отцепленного и поставленного на профилактику, то да, ждем, – прояснила ситуацию, как она ее понимала, администратор. А понимала она ситуацию правильно.

– Ну, слава Богу! Значит, мы нашли друг друга. Места, стало быть, есть?

– Места будут всем! Заполняйте, пожалуйста, карточки прибытия. Вот они, здесь, на стойке. Берите, берите…

Запасшись карточками и оставив вещи, где попало, пассажиры, чего многие не знали, скорого поезда 111-бис расселись вокруг стола. В тот же миг неизвестно по чьему наущению вспыхнула пятирогая люстра. Нетрой никуда не спешил принципиально, и потому оказался крайним на оформление в череде гостей отеля «Люкс». Попросту, застрял у стойки в одиночестве, стоял и безмятежно улыбался, разглядывая женщину с косой. Он непроизвольно оглянулся на внезапную вспышку иллюминации, и, надо признаться, на некоторое время оцепенел.

Феликс стоял как раз напротив прохода в гостиничный коридор, который находился по правую руку от лестницы, и на который раньше он не обратил должного внимания. Может, потому, что по первому впечатлению тот обозначился в пространстве простым темным прямоугольником. Как оказалось, незаслуженно он его игнорировал, следовало присмотреться к нему пристальней. Коридор, теперь освещенный вереницей редких светильников, оказался невероятно длинным. А если быть более точным, он уходил в бесконечность, в перспективе которой лампы сливались в далекое желтое пятно. Но этого не могло быть, никоим образом, потому что снаружи здание выглядело совсем небольшим, лишь в пять окон, как ни считай, хоть по боковому, хоть по главному фасаду. А теперь выходило, что все не то и не так, чем и как казалось раньше. Еще Феликс увидел, будто по коридору снуют какие-то фигуры, или тени, говоря осторожно – не вполне похожие на человеческие. Однако едва он обратил на них внимание, как все исчезло.

– Э-э-э… – потянулся пораженный невидалью Нетрой к администратору. Он все пытался сформулировать вопрос, но попытка явно не задалась. Слова путались и не проявлялись. Он протянул к женщине руку и стал покачивать открытой ладонью, помогая процессу вербализации своих подозрений, и тогда она сама поспешила к нему на помощь.

– Да, – успокоила она его. – Все именно так, вам не показалось.

– Но как такое может быть? Почему?

– Так уж сложилось исторически, изначально. Я вам сейчас все расскажу. Когда-то этот участок Магистрали строили выходцы с Северо-Запада России, с Прионежья. Кондопога, Приозерск – оттуда. Среди них, к слову, был мой прадед. Они же заложили здесь поселок. И первое, что было построено, это барак, место, где жить самим. Барак тот простоял недолго, поскольку был деревянным, и вскоре сгорел. На его месте возвели новое двухэтажное здание, специально для которого завезли по готовому участку дороги материалы. В том здании было все, склады, магазины, даже баня, и много еще чего. Столовая, вот. Клуб – ну, все. Общественно-культурный центр поселка, что ты! А на втором этаже – общежитие, после оно превратилось в гостиницу. Которую называли, сначала в шутку, а после и всерьез, вполне даже официально, Мань-гора. Чтобы, значит, название напоминало об оставленной родине. Даже поселок хотели так назвать, да начальство воспротивилось, у них на картах уже значился другой заголовок. Вот этот самый Загубинск. Тоже, знаете, такое себе название…

– Постойте, а не та ли это Мань-гора, про которую говорится: «Чтоб тебе Мань-гора приснилась»?

– О, откуда вы знаете?

– Так, случайно, прочитал где-то. Есть еще другая поговорка: продай собаку, а за расчетом приходи завтра на Мань-гору. Но ведь на Мань-горе живет всякая нечисть? По слухам? Нет?

– У нас с этим все в порядке – если вы на это намекаете. Просто наличествуют некоторые особенности, которые, кстати, не все и замечают.

– Что же произошло дальше?