Облако возмездия

– А что дальше? В таком виде, который я вам описала, Мань-гора простояла целый век. И еще бы стояла, потому что жители города уж очень любили это место. Было здесь весело, да, могу подтвердить лично. Но когда построили новый вокзал, власти решили и Мань-гору осовременить, перестроить ее в гостиницу. Решили – и сделали. Снесли все ненужное, все внешние пристройки, взамен же надстроили еще один этаж, оштукатурили, и получилась гостиница «Люкс».

– Мне показалось, стены кирпичные.

– Показалось.

– Но получилось, как водится, не так как мнилось?

– Не совсем так. Нет, снаружи все люкс. И ресторан внизу, и третий этаж гостиницы – тоже люкс. Но второй этаж изнутри так и остался Мань-горой. В некотором смысле. И никто не понимает, как, почему, и что с этим можно поделать. Оказалось даже, что ничего нельзя поделать. Нет, здесь, как и везде в гостинице, полный сервис и уют, но, сколько здесь комнат, простите, точно не знает даже администрация. Здесь как бы есть еще одна гостиница в гостинице, и кто в ней проживает, кто в ней заправляет – неизвестно. Поэтому тут иногда встречаются весьма странные постояльцы. Никому от них вреда не бывает, но все же, на всякий случай, в правилах проживания есть отдельный пункт, как раз номер 13, по которому проживающим запрещается посещать другие номера. Особенно номера незнакомцев.

– Вот как! Это, знаете…

– Не опасно, всего лишь предосторожность. Однако, как и во всем, есть и свои плюсы.

– Какие?

– Например, когда нам не хватает своих мест, мы спокойно занимаем, или арендуем, у той стороны столько, сколько нужно. И никто нам ни разу не отказал.

– Понятно, – протянул Нетрой. Мало что ему было понятно, на самом деле, но вот задуматься над чем, да, было. Воображение привычно заработало.

– А городское начальство в курсе? – спросил он скорей по инерции.

– Руководство не против. Но, сами понимаете, до тех пор, пока все тихо. То есть, пока нет нежелательной огласки. Послушайте, – администратор доверительно коснулась его руки, лежавшей на стойке, – я вам рассказала все это лишь потому, что вы и сами Мань-гору увидели. Другие же, уверяю вас, не заметят ничего. Обычно никто ничего не замечает, вы, если честно, первый такой глазастый из гостей оказались. Для других у нас тут просто идет кой-какой ремонт, готовимся к отопительному сезону. Ведь скоро осень, значит, похолодает. Поэтому, прошу вас, не пугайте остальных, кто не в курсе, ладно? Ничего никому не рассказывайте. Не подводите меня. Прошу вас!

– А что, могут быть неприятности?

– Еще какие!

– Я вообще могила!

– Ловлю вас на слове.

Улыбнувшись в бороду, как он умел, неотразимо, Нетрой хотел было заняться заполнением карточки прямо здесь, не отходя от стойки, когда заметил, что справа от него, занимая весь угол помещения, выгорожен отдельный кабинет. Если вдуматься, кабинет был здесь всегда, но внимания на него он почему-то не обращал – как и на коридор. Очередная несуразность Мань-горы. Интересно, много будет еще таких неожиданностей? Дверь в кабинет располагалась тут же, рядом со стойкой, на табличке на ней значилось:

Директор

Нефертитюк

Нина Федоровна 7.00 – 19.00

Эвелина Висбальдовна 19.00 – 7.00

Нетрой снова кое-что вспомнил, поэтому указывая на дверь, сказал:

– Помнится, писано где-то, что были Мань-гора и Хиж-гора, две сестры пекли на них блины, и с горы на гору перекидывали…

– Вы все понимаете, – кивнула в ответ администратор. – А потом одна из них продала собаку…

Ни черта я не понимаю, подумал Нетрой раздраженно. Какой-то слом реальности происходил совсем рядом, а ему такое не нравилось. Он вообще-то любил, чтобы фантастика была отдельно, а жизнь и реальность тоже отдельно, и чтобы одно с другим никак не смешивалось. Он тут же хотел было изречь свое любимое «Вот не пойму!», и потребовать дополнительных разъяснений, но потянулись к стойке с оформленными карточками прибытия его спутники, поэтому ничего он не сказал, только подумал то самое: вот не пойму!

Алексей Загул заполнил сразу две карточки, в одной значился А. Загул, в другой же указывался некто Алексей З.

– Этих господ просьба разместить в одной комнате. Прошу прощения – в отдельной комнате, – сказал он, подавая бумаги администратору.

– Хм, – призадумалась женщина. – Видите ли, мы собирались всем вам предоставить отдельные номера. Исключение составляют супружеские пары, им может быть предоставлен двухкомнатный номер. Как я понимаю, супружеская чета только одна, и это господа Клер?

– И что?

– Я вам объясняю. Просто у нас сейчас нет дополнительных двухкомнатных номеров. Но есть возможность выйти из ситуации иначе.

– Например, как?

– Например, мы предоставим господам, – она заглянула в карточки, – Алексею З. и А. Загулу номер с большой двуспальной кроватью. Как вы думаете, этого будет достаточно?

– Думаю, да. Думаю, вполне достаточно, – согласился Алексей. И, совершенно неожиданно, густо покраснел.

– А ты, собственно, кто из них будешь, Алексей З. или А. Загул? – стоявший рядом и безмятежно наблюдавший за комбинированием младшего партнера по покеру, Нетрой включился в диалог. – Проясни ситуацию, Леша, будь добр, а то мы тут совсем запутались.

Столпившийся вокруг люд захохотал.

– Двуспальная кровать – это мечта! – протянул томный Кристиан Клодница. – Найти себе подружку, и можно не вылезать из нее, пока вагон на ремонте.

– Кого вы имеете в виду – из нее?

– Не надо пошлостей!

– Так Лешику и искать никого не нужно, он уже не один, – заметил Геннадий.

– Смотрите, Лешенька, осторожней! А то ведь, придет серенький волчок и укусит за бочок, – погрозил пальцем Фрэнк. – Волчок к слову, всегда приходит к самым хитрым.

– По этой причине ему никакой зверь не страшен. Можете за него не волноваться.

– Идите к черту, кретины, – заявил Алексей с каменным, хоть и алым лицом. Судя по всему, зубоскальство партнеров его нисколько не задевало.

– Пойдемте, господа, я покажу вам ваши номера, – предложила администратор.

– Обед в два часа, внизу, в ресторане «Витязь!» – объявила Агафья Борисовна. – Приходим самостоятельно.

– Так нас еще и кормить здесь будут? – притворно удивился Клодница.

– А куда деваться? – развел руками Борисфен Нифонтович. – За счет фирмы.

Комнату свою Нетрой, вопреки обыкновению, не осматривал придирчиво. Мельком, заглянул в ванную, сунул сумку в шкаф и успокоился. Впервые за долгие годы, его все устраивало. А верней, ему было все равно. Имелась такая мысль, поработать, и, кстати, давно уже хотелось. И нужно было. Правила «роман в три месяца» никто чай не отменял. Да и как его отменишь, иначе ведь не прожить. Привычка, выработанная годами. Где бы Феликс ни оказывался, в любой ситуации, он всегда использовал каждую свободную минуту, чтобы набрать в редакторе кусок текста. За исключением, естественно, тех отрезков времени, которые отводились на то, чтобы набраться впечатлений – без них ведь тоже не обойтись. Но когда текст печатался, он выстреливался точно из пулемета. И то ведь, чувства, эмоции, образы, слова и фразы должны подаваться бесперебойно, как патроны. Но, похоже, не в этот раз. Здравая мысль вяло шевельнула хвостом и уснула – до более удачных для себя времен. Когда они настанут. Если. Он подошел к окну и, глядя, как мимо по Магистрали проносятся поезда, под аккомпанемент их гудков и грохота, стал предаваться совсем другим размышлениям.

Он думал о том, что точно так же, как и эти поезда, проносится мимо жизнь. Причем, не важно, кем ты себя ощущаешь, сторонним наблюдателем или пассажиром шикарного экспресса. Картинка из окна вроде другая, а итог тот же. Не успеешь оглянуться, как окажешься на полустанке, тихом и заброшенном, затерянном среди туманов. И вот что тогда? Что будешь делать, чувствовать, о чем думать? Кто там тебя встретит? Кого встретишь ты? Такие вопросы он задавал себе в последнее время все чаще. То ли возраст брал свое, все-таки уже совсем не мальчик, то ли смущали душу некие предчувствия. Раньше он от предчувствий отмахивался, а теперь вот, прислушиваться к ним стал, понять желал, для чего ни и на что указывают. Да, знать хотелось, что там, впереди, а соответствующей картинки пока не было.

А еще он подумал, что жизнь устроена все-таки странно, кто бы что ни говорил. Скорей всего, тот, кто утверждает, что жизнь проще соленого огурца, на самом деле ничего не видел, не знает и не понимает. Потому что она, если не закрывать на нее глаза, а, наоборот, смотреть внимательно, всегда преподносит чудеса – не чудеса, но всякие сумасшедшие истории. Вот кто мог знать, что на втором этаже обычного с виду здания скрывается Мань-гора. Да и не то чтобы скрывается – существует. И разве мало, таких домов, по всей Руси раскидано? И не только домов – мест. Сел, городов. Да в любом какая-нибудь чертовщинка творится. Потому как Русь – сказочная, былинная страна. Была такой раньше, есть теперь, и будет всегда.

Он вздохнул от охватившего его чувства. В груди защемило, в глазу защипало. Что за черт? – удивился он собственной чувствительности. Нет, бывало, что и он умилялся всяким там котикам и бантикам, большие люди, как известно, склонны к сантиментам. Но чтобы вот так, по родной стороне затосковать, ощутить ее в себе, как феномен и смысл жизни, это что-то необычное.