Кода

Кругосветка

Я не взойду под опахала
ливанских кедров. Никогда.
Глазурь узоров Тадж-Махала
не окуну в лазурь пруда.

Я из гостиницы в Канберре
не выйду рано поутру,
чтобы в саду, глазам не веря,
кормить с ладони кенгуру.

За створками закрытой двери,
как доколумбово руно,
висят овчины двух Америк.
Открыть ту дверь мне не дано.

Я не сомну газон Гайд-парка,
не постою в толпе зевак,
чтоб выудить из речи жаркой,
ее затейливый зигзаг.

Страна галантных перехлёстов,
твоя столица всех столиц,
как перекрытый перекрёсток
до дыр зачитанных страниц.

Милана мрамор, камень Кёльна,
моим зрачкам не отражать
уколов готики игольной
с закатной розой витража.

Не замереть под капителью
и небом тем не занемочь,
где боги русые смотрели,
как становилась все смуглее
и непонятнее их дочь.

Не поплыву по водам Влтавы,
склонясь к ним с Карлова моста;
и под каштанами Варшавы
ее певучести шершавость
не научусь читать с листа.

Ни в Зальцбург, ни в раёк Ла Скала
не проложу я свой маршрут.
О страннике мне спой, Дискау,
пусть не находит он приют.

Вершись, мой замысел громоздкий.
На трех китах тисненый круг.
Кудрявь струистые бороздки
алмазным клювом, птица Рух!

А гринвичский зачин Биг-Бэна
разложит мне на голоса
больными бронхами антенны
все часовые пояса.

Страна моя, твой вал зубчатый
костями подданных хрустит,
и что там стыд семи печатей,
семи провалов Атлантид.

Монаршья вечная растрава,
параноические сны.
Расширенный зрачок госстраха
пред сонмом беглых крепостных.

Вольно тебе собой гордиться:
шестая часть – отделена!
И в каждое окно глядится
твоя колючая граница,
твоя китайская стена.

1971

Из цикла «Концами строчек»

Твой наряд

Не залпы платьев, не заплат
зелено-желтое удушье —
на девушке был детский плащ,
и ход событий был нарушен.

Он верх одерживал шутя,
он на ладонь был выше юбки,
и шли за ним его поступки
бесхитростные, как дитя.

Под перекрестьями окон
он мог, раскованный, как ветер,
гусарить в уличном балете
гусиным шагом при лафете
из протокольных похорон.

Он шел на канонадный гул
и посвистам не клал поклоны.
Он пальцем не пошевельнул,