Бешеный правитель. Начало Империи

Я с трудом сдерживал свой гнев, и прежде всего, сердился на самого себя, что подался уговорам Александровского и Кириллова, под их личную ответственность сформировать бродячие караваны. Из-за нехватки свободных средств, мы не могли осуществлять крупные закупки продуктов питания и прочих товаров местных ремесленников, и наши магазины, и прочие розничные лавки, открытие во всех крупных населённых пунктах провинции, постоянно ощущали нехватку товаров. Бродячие караваны действительно решали нашу проблему с нехваткой товаров, но мы не были в состоянии организовать их защиту от курдских и черкесских банд, которые с молчаливого согласия властей, безнаказанно грабили местное христианское население. Они обнаглели настолько, что не упускали возможность грабить караваны турецких торговцев, что и случилось и с нашим бродячим караваном.

– Ваше Высочество, я признаю, что нам не удалось организовать надлежащую защиту мелких караванов. Сформированные летучие отряды охранников, действительно не в состоянии организовать патрулирование всех дорог, по которым они передвигаются. Да и назвать их охранниками язык не поворачивается, по сути, они как были землепашцами и пастухами, так ими и остались, только вооружены нашими винтовками. Невозможно за месяц подготовить нормальных бойцов из вчерашних крестьян, они хоть молодые и полны желания продемонстрировать свою храбрость, но этих качеств явно недостаточно, нужна серьёзная боевая подготовка и опыт. Мы надеялись, что флаг вашего рода, т.е. того турецкого Бея, отпугнёт разбойников, но вы оказались правы, они чужаков на своей территории не потерпят.

– Предводитель местных курдов – Махмуд Бек, по рассказам местных, является полноправным хозяином близлежащих территорий, – прервал я майора Кириллова. – Вали Эрзурума сбирается наделить его властными полномочиями не просто так. Он имеет свою немалую долю от тех грабежей, которыми промышляют местные курды. Пора показать всем наши клыки. Курды дикий народ, и признают только права сильного. Вы знаете, как переводиться на русский язык мое нынешнее имя?

– На это моих познаний тюркского языка хватает. Башкурт – вожак стаи, Беркер – сильный, Бей – предводитель рода, можно полное имя Башкуртоглу Беркер Бей перевести, как Сильный предводитель волчьей стаи. Но у нас слишком мало сил, всего-то 7 профессионально подготовленных военных.

– Почему же, под ружьем у нас стоят более сотни местных молодых парней. Не забывайте, курдов они ненавидят больше чем турок. Большинство злодеяний против христианского населения Центральной Азии турки творят руками курдов и местных перевёртышей, тех, кто осознанно принял мусульманство, и беззаветно служит своим хозяевам. Как военные, они, конечно же, малопригодны, но это не значит, что не способны на равных сражаться с курдами.

– Да, это несомненно так, но вы для них такой же ненавистный турок, которому они служат вынужденно, из-за нужды. Не думаю, что они преданны вам и будут рисковать жизнью ради соблюдения ваших интересов.

– Сегодня напали на наш караван, погиб и ранены такие же, как они. Работники прекрасно осознают, если мы оставим это без ответа, нападения со стороны курдов только умножаться, и им придётся или бросать работу, которая кормит их семьи, или противостоять курдам. Бросать работу они вряд ли захотят, нужда заставляет их с риском для жизни зарабатывать. Остаётся только одно, защищаться от курдов. Так что, они примут активное участие в наказании курдов, не ради меня, а ради собственной безопасности. Не нужно забывать, что из 300 работников мы вооружили и обучаем только 100 самых активных и агрессивных. Я часто замечаю, их заполненные ненавистью взгляды, направленные на меня и на капитана Александровского. Многие из них с удовольствием прикончат нас при первой же возможности.

– Я до сих пор не понимаю, почему вы дали приказ принимать на работу, как называете, активных и агрессивных. Проблем с ними хватает, унтер-офицеру Петрову приходится демонстрировать чудеса одновременной жесткости и терпимости, занимаясь их подготовкой. Своей дикостью, они мало отличаются от курдов. Я с нетерпением жду приезда наших военнослужащих, выкупленных из плена. У меня постоянное ощущение, что мы играем с огнём, пора распрощаться с ними, – уверенно в своей правоте высказался майор Кириллов.

– Вы так и не поняли, что опираться мы будем именно на местных. К сожалению, по имеющимся сведениям, нам удастся спасти не более 500 военнослужащих, и среди них будут немало искалеченных и больных. Для реализации наших планов, нам нужны тысячи, скорее всего десятки тысяч хорошо подготовленных бойцов из местного населения. Об этом мы поговорим потом. Вы не ответили, почему задерживается унтер-офицер Петров?

– Мне просто нечего было доложить, он сразу же после получения известия о нападении отправился разведывать обстановку. С ним отправились Спиридонов, Сухомлин и пару проводников из местных. Как только они появятся, я сразу же доложу Вашему Высочеству.

Что мне передать женщине, которая настаивает, чтобы вы её приняли?

– Какая ещё женщина, вы же не хуже меня понимаете, что мне пока рано общаться с местными, учитывая мой тюркский! – раздраженно отреагировал я.

– Не знаю как, но она знает, что вы русский, и сама отлично говорит на нашем языке. Внешне она не особенно похожа на русскую, и я в затруднении, как поступать с ней. Я предложил ей пообщаться с Ахмет Агой, но она настаивает на общение лично с вами.

– Говорите, она знает, что я русский, и сама владеет языком? Любопытно! Пригласите, послушаем, какие ещё сюрпризы нас ожидают сегодня. Как по мне, то плохих новостей и так достаточно.

Через пару минут в мою палатку в сопровождении майора Кириллова вошла 30 летняя женщина. Одета она была в довольно приличное платье местного фасона, сшитое из дорогой шерстяной ткани темно-коричневого цвета, и на плечах был накинут бежевый шерстяной платок. Ростом была чуть выше среднего, и умение держать осанку подсказывала, что передо мной стоит женщина с чувством собственного достоинства. Голова была покрыта тёмным платком, из-под которого была видна прядь волос, черных как смола. Такого же цвета были её красиво посаженные большие глаза. Она была довольно интересной женщиной, обладательницей особенной восточной красоты.

Возникла долгая пауза, во время которой мы внимательно изучали друг друга. Она посмотрела мне прямо в глаза и заговорила на отличном русском языке, вернее на рязанском говоре.

– Здравствуйте, господин, меня зовут Ануш, я жена старшего сына старосты Андо.

Я невольно улыбнулся, услышав с уст восточной женщины ярко выраженное южнорусское произношение.

– С вашего позволения, я хотел бы поговорить без присутствия посторонних.

Майор Кириллов недовольно скривил лицо, от столь неуважительного отношения к себе. Я был настолько заворожен этой сценой, что неожиданно для себя сделал знак своему адъютанту, чтобы он оставил нас одних.

Я немного даже растерялся, моё воспитание не позволяло сидеть в присутствии незнакомой женщины, но местные обычая и отсутствие стульев в моей палатке не позволяли хотя бы предложить ей присесть.

– В наш дом пришла беда, скорее она скоро случится. Вы единственный человек, к которому я могу обратиться. Только Вы сможете помочь нам не допустить, чтобы не случилось непоправимое.

– Уважаемая Ануш, прежде я хотел бы удовлетворить своё любопытство, откуда вы так хорошо владеете русским языком.

– Я родилась и выросла в Стамбуле, в доме влиятельного чиновника. Предки моего отца армяне, принявшие ислам. Отец влюбился в свою русскую рабыню, и я являюсь плодом этой любви. После моего рождения отец подарил моей матери свободу и заботился о нас. Мать отказалась принять ислам, и отцу пришлось смириться с этим, но признавать меня своей законной дочерью он не стал. Я выросла под сильным влиянием своей матери и была крещена в православную веру. С мужем случайно встретилась в Стамбуле, где он проживал несколько лет, со своим близким другом. По молодости они убежали из дома и в итоге попали в Стамбул, где судьба нас свела вместе.

– Извините за мое любопытство, но как вы поняли, что я русский и выдаю себя за турецкого Бея.

– В детстве я много общалась с высокопоставленными турками, среди которых были не только Беи, но Паши. Как я уже говорила, мой отец был влиятельным чиновником, и к нам приходили в гости разные вельможи. Я тайно следила за вами, когда вы посетили наш дом, чтобы согласовать место для стоянки для вашего каравана. Тогда меня побудило к этому простое женское любопытство. Не часто в наших краях появляются богатые караваны, и меня сильно заинтересовало, почему возглавляет торговый караван высокородный Бей. Вы не вели себя так, как ведут турецкие аристократы, но когда я узнала от мужа, как вас зовут, то сразу же вспомнила историю этой семьи, о которой не мало было пересудов. Восточные мужчины любят сплетничать о несчастиях других, а я тогда была молодой любопытной девушкой, иногда подслушивающей взрослые разговоры.

Я в очередной раз невольно улыбнулся, и Ануш заметив мою улыбку, немного замешкалась, и после небольшой паузы продолжила.

– У вас добрая улыбка, хоть вы ею и намекаете – повзрослев, я не утратила своё любопытство. Все мы женщины любопытные, такова наша природа, – улыбнувшись мне в ответ, продолжила Ануш. – В тот день я подумала – оставшись сиротой в юном возрасте, вы выросли в нищете и сами добились своего богатства. Поэтому и ведёте себя своеобразно, не так как ведут представители богатых и влиятельных родов. Я обрадовалась, что среди ваших людей были русские. Хоть они и числились у вас в рабах, но я заметила, что вы не обращались с ними как с невольниками.

Потом заболел мой старший сын, местный знахарь сказал, что у него проблемы с животом, и, если я хочу, чтобы мальчик выжил мне нужно обратиться к русскому врачу, который находится в вашем лагере. Оказывается, по вашему приказу, местные знахари отправляли больных, которых сами не были в состоянии вылечить, к вашему врачу. Он всем больным оказывает бесплатную помощь. За короткий срок вашего пребывания здесь, слава доктора успела распространиться по всей долине. Больные, получившие помощь от доктора, и их близкие родственники рассказывают о его таланте великого целителя.

Моему мальчику уважаемый доктор спас жизнь. Мы с мужем, по собственной глупости, не хотели соглашаться на операцию, но ребёнку становилось всё хуже и хуже. Тогда доктор вызвал вооруженных охранников и распорядился не допускать нас в свою палатку, где он и приступил к операции. Муж, конечно же, начал возмущаться, он у меня своенравный, но охранники быстро скрутили его, хоть он сильный мужчина, и способен один противостоять нескольким. Потом он долго удивлялся, как русские охранники его так легко одолели, но с того дня постоянно молится за их благополучие. Это потом он понял, что мы могли потерять своего первенца, которого муж любит как-то особенно, как говорит моя мать – души не чает. Операция длилась довольно долго, я плохо помню латинские слова, произносимые доктором, но оказалось, из-за того, что мы долго не соглашались на операцию, в животе у малыша что-то лопнуло, и доктору пришлось долго бороться за жизнь ребёнка. Целую неделю не было понятно, выживет ли ребёнок или нет. Доктор постоянно находился рядом с ним и каждый раз видя нас, особенно мужа, смешно ругался, сначала на плохом тюркском, а потом переходил на русские ругательства. Добрый человек даже ругается по-доброму. Слава богу, ребенок пошел на поправку. Я тогда постоянно находилась рядом с ним и не раз видела, что вы часто посещаете палатку доктора, и постоянно справляетесь о состоянии больных. Услышав, как вы разговариваете на тюркском, я тогда сразу же поняла, что вы не тот, за кого себя выдаёте. У вас такое же произношение, как у моей матери. Она много лет прожила среди турок, но так и не избавилась от своего русского акцента.

Мать у меня женщина гордая, и всегда подчеркивает, что она русская и никогда не поменяет свою православную веру. Даже мне запретила переходить в армянский обряд, после моего замужества. А отца моего так и не смогла простить, за то, что тот силой овладел ею.

– Теперь мне хотелось бы получить от вас откровенный ответ, кто кроме вас в курсе о вашей догадке, что я не тот, за кого себя выдаю? – задавая этот вопрос, я не сомневался, что от этой женщины мне не грозит никакой опасности.

– До сегодняшнего дня я хранила ваш секрет в тайне, но сегодня была вынуждена сообщить мужу и его близкому другу. У меня не было другого выхода, мой муж ненавидит турок, и несмотря на то, что ваши люди спасли жизнь его сына, он лично к вам продолжал относиться по-прежнему, слишком много горя ему пришлось пережить от турок, и до конца своей жизни он вряд ли сможет понять, что бывают хорошие или плохие люди, хотя по отношению к армянам и другим христианам, практически все турки, даже последний голодранец, ведут себя высокомерно, а порой и жестоко.

– Вы несколько раз упомянули о близком друге вашего мужа, расскажите кто он?

– Сын старосты греческой деревни. Когда им было по 17 лет, несмотря на запрет их родителей, они вдвоем убили несколько турок и убежали в Стамбул. До этого они были заклятыми врагами. Как принято в этом возрасте, они старались демонстрировать себе и окружающим, что уже взрослые и храбрые мужчины. Под предводительством этих двух горе героев, молодежь из двух деревень, не раз ввязывалась в массовые драки между собой. Но случилось несчастие, один турецкий полицейский чин, служивший тогда в Эрзуруме, организовал похищение дочери старосты греческой деревни. Тогда мой муж позабыв о вражде, первым встал рядом с сыном старосты и с того момента они самые верные друзья. Им пришлось вместе пережить слишком много горя и страданий, начало которым поставили турки, похитившие эту несчастную девушку. Она, как и её брат, была слишком гордой, чтобы смириться с таким унижением и позором. Даже после того, как она повесилась, её несчастное тело местный священник не разрешил похоронить в общей могиле. Тогда два друга похоронили её в горах и решили отомстить. Все турки, кто были причастны к похищению, были убиты, а первым они убили полицейского. Повезло, что свидетелей этих убийств не было, и они убежали в Стамбул, где им так же пришлось хлебнуть много страдании и горя. Их отцы до сих пор не могут простить своих сыновей, что те осмелились отомстить. За многовековое рабство, наши люди смирились со своей участью, но только не мой муж и его друг.

В последней фразе, произнесенной Ануш, было столько любви и гордости по отношению собственного мужа, что я не смог скрыть своё восхищение этой смелой и гордой женщиной.

– Уважаемая Ануш, для меня будет высокая честь познакомиться с вашим мужем и его другом. Я бы хотел продолжить нашу беседу в их присутствии и заранее обещаю, что окажу любую помощь, чего бы это мне не стоило. Ваша семья с этой секунды под моей личной защитой, и горе тем, кто решиться, каким-то образом навредить вас.

Я был предельно искренен, меня восхитил поступок этих двух друзей. В прошлой жизни, в молодости, я был задирой, и не раз вступал в драку, защищая честь и достоинство своих близких. Тогда я не особенно задумывался о последствиях. Повзрослев, я постепенно начал идти на компромиссы, и в итоге превратился в человека, которого сам же втайне ненавидел. Оказалось, обменять честь и достоинство и идти на постоянные компромиссы, довольно прибыльное занятие. В той жизни я вёл себя просто отвратительно, склонял голову перед сильными, и старался демонстрировать свое превосходство над равными или слабыми.

– Они находятся недалеко от вашего лагеря, я сейчас их позову, – Ануш произнесла свои слова дрожащим голосом. Она старалась скрыть свои слёзы.

Всегда теряюсь, в присутствии плачущих женщин. Так и не научился их успокаивать, чтобы плач не перешёл в истерику.

– Простите, я наверно сказал что-то не так, почему вы плачете?

Ответ Ануш меня просто поразил.

– Я думала, что моя мать сильно преувеличивает, когда постоянно подчеркивает, дочерью какого гордого и благородного народа она является. Для меня всегда была загадкой, если русские такие гордые и благородные, то почему так долго терпят унижения, нанесенные им турками и их верными псами. Миллионы русских рабов живут и мучаются в османской империи, почему тогда русские не спасают своих братьев и сестер.

Я уверена, что знаю кто вы такой. Тысячи русских поверили вам и пожертвовали своими жизнями, чтобы не допустить турок на свои земли. Они шли за вами, в уверенности, что лучше погибнуть в честном бою, чем терпеть унижения и угрызения совести, за то, что испугались и отступили перед многократно превосходящими силами турок. О последнем сражении с русской армией, в империи рассказывают легенды. Говорят, русские дрались как львы, под командованием храброго и талантливого полководца, наследника престола Великого Князя Владимира. Моя мать в это время гостила у нас, и узнав что случилось, она горько плакала. Больше всего она оплакивала Великого Князя, называя его последней надеждой русского народа. Когда стало известно, что наследник престола выжил, и обещал покончить с Османской империей, счастливее своей матери я не видела человека. Тогда я не понимала причины её гордости и радости. Теперь, когда моей семье грозит опасность уничтожения, я понимаю, что моя мать устала быть бессильной и бесправной, что ей, как и каждому нормальному человеку, хочется быть частью чего-то великого и справедливого.

Ваше высочество, вы являетесь олицетворение этого высокого и справедливого. Только человек с благородной душой и храбрым сердцем, мог дать обещание помочь совершенно чужим людям, и только храбрый и достойный человек мог оценить поступок моего мужа и его друга.

Стоя здесь, я впервые ощутила, что во мне течет русская кровь, я горда, что я русская и уверена, что до последней секунды своей жизни буду вашей верноподданной.

Мне известно, что сегодня было совершено нападение на ваш караван. Так же известно, что вы дали приказ подготовиться к походу. Вы решили отомстить курдам за смерть простого работника, нашего односельчанина. Мне больше не нужны доказательства, чтобы быть уверенной, какой великой чести я удостоена, получив поддержку от Великого Князя Владимира.

Умоляю вас, Ваше Величество, ответьте, я правильно угадала?

Я до сих пор помню степень своего замешательства. Меня не беспокоило, что моя тайна раскрыта. Я никак не мог свыкнуться с мыслью, что меня люди воспринимают за реального Великого Князя Владимира, который за столь короткую жизнь, успел заслужить любовь и уважение, не только своих подданных, но и многих миллионов своих соотечественников, влачащие рабское существование на чужбине.

Я был напуган, смогу ли я соответствовать ожиданиям людей, связывающих столько надежд с моей личностью. Мне постепенно раскрывалось истинное положение дел. Рискованное приключение, в которое я ввязался вполне осознанно, и рассматривал его как сложный и увлекательный бизнес-проект, превращалось в нечто невообразимое. Реальная жизнь заставляла меня соответствовать чаяниям и ожиданиям, не только своих соотечественников, но и угнетаемых народов, проживающих на территории Оттоманской Порты. Не зависимо от собственных желаний и устремлений, я попал в водоворот событий, во многом непонятных мне.