Бешеный правитель. Начало Империи

Я устал ненавидеть себя прошлого, но кем я являюсь в настоящем, мне трудно было понять. Постепенно ко мне приходило понимание, каким воспринимают меня окружающие. От ощущения столь высокой ответственности, мне становилось не по себе. Я банально сомневался, что способен оправдать ожидания такого огромного количества людей, а самое страшное, у меня была, непонятно откуда появившейся, внутренняя потребность – не подводить и не разочаровывать их.

Глава 3

В полночь в моей палатке присутствовали Ануш, её муж Левон, сын старосты греческой деревни Андреас, майор Кириллов и капитан Александровский.

Мужчины удобно расположились на персидском ковре, опираясь на многочисленные подушки, а для Ануш принесли из палатки доктора Пирогова, специально купленный по его требованию стул, он упорно не желал в быту жить на восточный лад. По вечерам уже становилось холодновато, и тишину в палатке нарушал треск, исходящий от горения дров в печке.

Я посмотрел в чёрные как смола глаза Ануш, которая смотрела на меня с надеждой и уверенностью, что не ошиблась в своей догадке, кто я на самом деле. Я редко встречал сильных характером, умных и одновременно необыкновенно нежных женщин. Ануш принадлежала к их числу, и это я почувствовал с самых первых минут нашего знакомства.

Я улыбнулся Ануш и начал общий разговор с обращения к ней.

– Ануш Ханум, я так и не ответил на ваш вопрос, кто я на самом деле. Просто не хотелось повторять одну и ту же историю несколько раз, – я вынужден был говорить на тюркском языке, перестав скрывать свой русский акцент. Все присутствующие понимали только этот язык. – Поскольку ваш муж Левон и его друг Андреас присутствуют здесь, я постараюсь удовлетворить ваше женское любопытство. Должен признать, вы удивительно прозорливая женщина.

После моих последних фраз Ануш покраснела, а я посмотрел в сторону её мужа. Левон добродушно улыбался, демонстрируя, что ему прекрасно известно, про обостренное любопытство жены. При этом смотрел он на неё с невероятной нежностью, не стараясь скрыть свои чувства.

– Вы угадали, я действительно являюсь наследником Московского Царя, и зовут меня Владимир. История моего спасения далека от тех легенд, написанных в здешних газетах и рассказываемых разными людьми. Меня спас мой верный адъютант майор Кириллов Олег Дмитриевич, – я указал взглядом на майора, – а благодаря талантам нашего многоуважаемого доктора на сегодняшний день я вполне здоров.

После моих слов на лице Ануш появилась счастливая улыбка, перекрестившись, она начала произносить благодарственную молитву на русском. Левон и Андреас мгновенно встали и поклонились мне в пояс, выказывая своё уважение. Они были растеряны и не знали, как себя вести, но сидеть в моем присутствии долго отказывались. Мне пришлось в приказном порядке заставить их занять свои места. Оказалось, Ануш не сообщила им о своих подозрениях, кем я являюсь на самом деле, сама сомневалась, а ценить значение своего слова она умела. До моего признания Левон и Андреас подозревали, что я русский офицер, скорее всего шпион.

После того как улеглись страсти, я продолжил.

– Расскажите, что за беда грозит вашей семье, мы готовы вам помочь и хотели бы услышать подробности, – обратился я к Левону.

– Ваше Высочество, с вашего позволения, пусть об этом расскажет Ануш Ханум, мы сами узнали о грозящей опасности от неё, – с почтением обратился ко мне Андреас, при этом он сделал попытку встать, но мой однозначный жест заставил обращаться ко мне сидя. В этом неординарном человеке чувствовалась невероятная внутренняя сила, и был понятно, что он является лидером, чьё первенство признает его близкий друг Левон. Тот сам не был обделён сильным характером и огромной волей. В дальнейшем я не раз буду упоминать этих двух ярких личностей, они стали моими ближайшими соратниками и не раз доказали, что я не ошибся в своих первых впечатлениях.

– Два дня назад наш дом посетил Махмуд Бек глава крупного курдского клана, – начала свой рассказ Ануш. – Каждый год после сбора урожая он со своими телохранителями посещает все деревни нашей долины с целью получить дань за нашу защиту. Я плохо разбираюсь во взаимоотношениях старост наших деревень с Махмуд Беком, если интересно, то об этом расскажет более подробно мой муж.

Бек, мужчина видный, ему чуть больше 35 и он любит одеваться ярко, броско и дорого. Как и все курды, имеет слабость ко всему блестящему, особенно к золоту и драгоценным камням. Одежда у него разноцветная из дорогих тканей – бархата и шелка, вся обшитая золотом; оружие его также разукрашено золотом и серебром. Его постоянно окружают более 20 охранников из числа его близких родственников. Он заядлый охотник и ездит верхом на красивом черном коне, который, как и его хозяин, весь засыпан серебром и блестящими камнями.

Ануш! – Левон смотрел на меня извиняющимся видом, мол – «Женщина – что с неё возьмешь. Вместо того, чтобы изложить суть, рассказывает никому ненужные подробности».

Мне эта пара нравилась всё больше и больше. Ануш придавала своему рассказу такую значимость, что мне захотелось послушать её рассказ с теми подробностями, которые мы мужчины редко замечаем.

– Продолжайте Ануш Ханум, мне интересны все подробности. Одежда и поведение человека говорят много о его личности, – отреагировал я на восклик Левона.

Ануш после замечания мужа замешкалась, но услышав моё одобрение, с чувством личного достоинство посмотрела на него и продолжила свой рассказ.

– Староста Андо встретил Бека и его свиту у ворот. После взаимного приветствия, трое охранников вошли с Беком в дом, а остальные расположились во дворе.

Во время обеда староста Андо и Махмуд Бек общались на разные темы, обсуждали лошадей, охоту, каким уважением пользуется Бек у Эрзурумского Вали, одним словом ничего интересного.

Присутствующие в палатке мужчины переглядывались между собой. Их доброжелательные улыбки подтверждали, что они по достоинству оценили, как ловко Ануш пропустила подробности того, где она находилась во время общения Махмуд Бека со старостой деревни, и как ей удалось подслушать их разговор.

Ануш довольно фыркнула, заметив понимающие улыбки присутствующих, и продолжила свой рассказ.

– После обеда Махмуд Бек перешёл к главному:

– У нас закончились запасы зерна, и наши пастухи несколько дней сидят без хлеба.

– Нашёл о чем беспокоиться, скажи, сколько нужно, и я завтра же вышлю пшеницу, – ответил свёкор, но особой радости я в его голосе не заметила, скорее наоборот.

– Я не сомневался в твоей щедрости уважаемый Андо, аллах милостив к тем, кто умеет делиться, – довольным тоном произнёс Махмуд Бек. – Ненавижу, когда эти разбойники свой грабёж оправдывают именем бога.

– Сколько зерна нужно послать? – спросил староста Андо. – Я видела, с каким трудом он скрывает свое недовольство.

– Отправь 20 возов, если будет недостаточно, я найду способ сообщить тебе, – Бек перешёл на повелительный тон. – Я тогда почувствовала, что он не собирается останавливаться, и сейчас потребует главное, ради чего этот жадный грабитель посетил наш дом.

Мне больно было смотреть на печально улыбающегося свёкра, я-то знала, какой труд вложен в наше добро, за которым пришли эти разбойники.

– У меня гостит посланник Эрзурумского Вали, мне нужно отправить нашему покровителю достойную благодарность, сам понимаешь, без этого никак.

Я удивилась, староста Андо решил притвориться, что ему намёк Бека не понятен.

– Видно, что ты с Вали на короткой ноге, даже его посланник у тебя гостит.

– Андо, мне нужны 200 золотых, и я уверен, что ты не позволишь своему другу опозориться перед столь высокопоставленным человеком, – Бек произнёс последнюю фразу как угрозу. – Откуда у бедного курда деньги? Этот презренный металл есть только у вас, армян.

Я стояла за стеной и наблюдала, как курды начали разыгрывать дешевый спектакль. Родственник, сидевший по левую руку от Бека, вмешался в разговор.

– Махмуд Бек, неужели и ты заботишься о деньгах? Разве армяне, греки и прочие христиане позволят, чтобы ты в них нуждался?

– Аллах свидетель это верно, – прибавил другой.

– Старик мудрый и проживший долгую жизнь человек, – сделал явный намёк третий, – он же не просто так является старостой самой богатой деревни в округе?

Что оставалось моему несчастному свёкру? Желал он того или нет, но деньги ему придется выплатить, и он обратился к Беку:

– С твоего позволения я покину вас ненадолго, нужно посмотреть, чем смогу помочь тебе. – Я тихо плакала, разревелась бы, но нельзя было, курды могли обнаружить меня. Эти безбожники требовали от нашей семьи больше половины нашего годового дохода, а нам ещё предстояло платить государственную десятину.

Когда Староста Андо покинул гостевую комнату, курды начали разговаривать между собой на своем языке.

Я неплохо владею курдским, и от услышанного до сих пор не могу прийти в себя:

– Смотри, как осмелел этот гяур. Если он вернется без денег или принесет не всю сумму, этот день будет последним для него и для членов его семьи. – В голосе этого проклятого Бека была слышна не просто угроза. Он действительно был готов реализовать её. Всей округе известно о его непомерной жадности и беспощадности.

– Махмуд Бек не стоит торопиться, эти христиане как дойные коровы, нельзя их оставлять полностью без пропитания, а то доиться перестанут. Может мы запросили слишком много?

– Андо уже старый, глядишь, ненароком умрёт, и старостой этой богатой деревни станет его старший сын Левон. Я не раз замечал, каким волчьим взглядом он смотрит на меня. Щенок, он даже не знает, с кем ему предстоит бодаться в случае чего. Пора кончать с этой семейкой. Если старик не принесёт всю сумму, сегодня же займёмся этим, а коли проявит благоразумие, то шайтан с ним, пусть со своими выродками поживёт ещё несколько дней. Вы заметили, как похорошела его младшая дочь. Сегодня, когда я её увидел, у меня слюнки потекли. Я хочу её, и она должна быть моей!

Вам понятно, что я сказал? – рявкнул грозно этот ненасытный беспутник. Я-то хорошо знаю, какое количество наших красавиц стали жертвой его похоти.

– Махмуд Бек твоё слово для нас закон, мы на днях обязательно организуем её похищение, только позволь завершить исполнение твоего предыдущего приказа, караван, которого мы ждали так долго, на подходе, не стоит отвлекаться на эту соплячку, пока не завершим основное дело, – ответил родственник этого исчадия ада, сидящий по правую руку Бека.

– Так и быть, я уверен, что Левон постарается отомстить. Они думают, что для нас секрет его прошлое. Давно нужно было уничтожить этих двух друзей. Мы поступим хитро, уничтожим их семейства, как только эти два друга попытаются отомстить мне за похищение Анаит. Староста греческой деревни зря надеется, что я ему прощу после того, как он не доплатил мне сегодня 50 золотых. И перед Эрзурумским Вали не придётся оправдываться, как-никак, я скоро стану официальным должностным лицом, и творить беззаконие нужно строго соблюдая установленные законы.

Этот бессердечный подонок заржал так громко над собственным остроумием, что мне захотелось голыми руками наброситься на него. Но своевременное появления старосты Андо позволило мне взять себя в руки.

Он принёс всю запрашиваемую сумму, и курды довольные покинули наш дом, позабыв даже поблагодарить за гостеприимство.