Озаренные целью: жажда свободы. Том 1

– Да нет, соизволь же объяснить всю суть нашего “существования” – пусть посмеется, – ехидно сказала Юри, резко подняв голову, – или дай я расскажу.

– Изойди, демоница! Видишь ли, Като, все мы здесь оказались по воле ручьев судьбы, с глубокого детства, оторванные от общества, никому не нужные. Мастер Цейлань дал нам все необходимое: дом, пищу, образование, заботу и любовь к жизни, одним словом, путь Хамару. Мы пропитаны им, как самое зрелое яблоко соком, и мы благодарны ему за это. Речь даже не идет о материальном… вот живешь ты всю жизнь в Толлосусе, много ли ты видел по-настоящему счастливых?

– Совсем не много.

– Вот видишь, так что нам с ребятами ещё повезло. И за такой подарок жизни мы хотим отплатить ему той же монетой. Если распространять свою идеологию мы не можем, то хотя бы пусть будет от нас польза в борьбе со злом в лице зловредных портовиков. И, конечно же, мы приложим все усилия, чтобы течение Хамару окончательно не исчезло, – заключил твердо Джет.

– Понятно, но, по-моему, вам не стоит бездействовать… ну в плане распространения вашего учения. Как-то продвигать же вы его должны, если очень дорожите, конечно, иначе риск смерти Хамару будет велик.

Като говорил, как заведенный, даже ему было страшно потерять сказку, в которой он вдруг очутился.

– Легко сказать… – ответил великан.

– Я им про бездействие талдычу и талдычу, но нет, собираемся, как крысы, прятаться всю жизнь в тени, – убирая с лица прилипшие взмокшие волосы, заворчала Юри.

– Заткнись! Поговори мне еще тут. Опять тупорылого ребёнка включаешь, мастер строго дал понять, чтобы это слишком рискованно. Нельзя дать кому-то разузнать о нас, неужели ты этого не понимаешь?! – Рассвирепел Джет, сжимая кулаки и вытянув туловище в ее сторону, будто бросая вызов.

– Да это ты нихрена не понима… – не успела она договорить, как главный рассказчик ее перебил.

– Ни слова больше! Не сейчас. Обсудим позже.

Джет заметил, как изменились в лице другая парочка, которой их конфликты уже был по горло, и, самое главное, как Каткема окончательно отрезвел. Его взгляд вдруг изменился, глаза задрожали, а из них начала сочиться горечь и обида. Он вспомнил, что это Юри тогда травмировала его, из-за нее Чешуа здесь очутился.

– Ладно, – отмахиваясь, произнесла она напоследок, накинула полотенце на шею и гордо пошла по своим делам.

– А вы на стороне Джета, наверное, да? – Обернулся на парочку и шепотом сказал Като, пока его карие глаза наполнялись влагой.

– Мы то да, нам кромсать портовиков, и то за счастье, – ответил за двоих энергично амбал.

Девушка хлопнула его по руке, потому что такой оптимизм был сейчас неуместен.

– Я называю их разбойниками, – добавил Като совсем уже дрожащим голосом.

Нахлынувшие горькие чувства было невозможно сдерживать.

Вдруг по его ногам резко пробежал сквозняк и пустил дрожь по всему телу.

– А, кстати, звучит неплохо, для них подходит. – Подметил великан, – меня Нуриман, кстати, зовут, а эту прелестную леди – Виктория.

– Очень приятно, – искренне заулыбался Каткема, ведь эта парочка ему симпатизировала.

И они втроем обменялись рукопожатиями.

– Как ты понимаешь, ставки слишком высоки. Никто не должен узнать о нас, – начал с грустью на устах Джет, отвернув голову в сторону.

Каткема начал догадываться, к чему он вел, особенно с учётом тех слов о важности оставаться инкогнито, вдобавок они ему смело представились. В голове у курсанта начали складываться все печальные догадки, и предполагаемый им исход должен был свершиться с вероятностью девяносто девять процентов.

– Мне тяжело это говорить, но нам слишком рискованно тебя отпускать, – сглотнув слюни, с трудом проговорил Джет, – Като, ты останешься здесь.

В итоге подозрения и опасения Като свершились, свобода вновь ускакала от него, да и теперь так далеко… он резко впал в состояние лёгкого шока. Каткема стоял с опущенной головой и руками, которые будто хотели оторваться от невезучего тела. Затем он медленно поднял свои влажные глаза на Джета, лицо вмиг покраснело, но усилий воли хватало, чтобы сдержать слёзы.

– Мы будем тебя обучать и кормить, дадим крышу над головой, сделаем из тебя счастливого человека, в этом можешь быть уверен. Однако если сбежишь и расскажешь кому-нибудь о нас, то ты не жилец и твои родные тоже. Будь уверен, наше братство способно на многое, я лично готов замарать руки и нарушить весь кодекс Хамару… но если на кону цена существования нашего учения, я готов заплатить эту цену сполна. Уверен, как и вся моя семья, – уверенно закончил Джет, но в глубине души тоже жалел курсанта.

Громила и его девушка глядели на расстроенного Като с сожалением и пониманием. Грустная была картина. Человек за две минуты стал связан по рукам и ногам, а вокруг возвелись бетонные стены. Джету давалась эта угроза довольно не просто, но когда речь зашла о существовании их ордена, его слова сразу приняли другой окрас.

Когда Каткема же услышал об угрозе своим родным, у него сразу всплыли мысли о любимой матери и отце, о единственных близких ему людях. Чувство жалости к себе мгновенно испарилось. Он принял серьезный вид, нельзя было давать слабину. Хотя некое чувство обиды за самого себя сдавливало все органы и конечности сверх всякой меры. Подобную душевную боль Като и представить себе не мог.

Глава 18. Бурная химия

Нахлынувшее “высоковольтное” напряжение в правом углу помещения прервал неожиданно появившийся человек. Из мрака вышел мужчина в их “фирменном” одеянии темных цветов, состоящем из плаща и воздушных штанов-джоггеров. На его голову был накинут капюшон, а лицо закрывал серый платок. Виднелись только глаза, судя по которым, мужчина тоже был восточником. Роста он был среднего, однако даже через одежду можно было различить атлетичное строение тела. Впрочем, все присутствующие, кроме Като, могли похвастаться этой особенностью. От него повеяло холодом, скорее всего, человек охранял их жилище снаружи или патрулировал окрестности.

– Нуриман, почему все лампы погашены?! Неужели тебе нравиться постоянно напрягать зрение, чтобы не споткнуться?! – С ходу строго и сухо начал незнакомец, злобно уставившись на великана.

Чешуа по лицам остальных понял, что они были не рады его появлению.

– Меня не назначали сегодня фонарщиком.

– Солнышко, вообще-то тебя с утра просили… – напомнила робко Виктория, бросив на любимого тревожный взгляд.

– Черт, ладно, – буркнул Нуриман, быстро поднявшись, отчего груда скамеек покачнулась.

– А как успехи с пятном? Смог все-таки убрать его? – С каменным лицом продолжал человек, стоя неподвижно и не отводя взгляда от Нуримана.

– Не совсем, еще есть тусклый оттенок.

Джету было крайне неловко сейчас наблюдать за этой сценой, казалось, будто отчитывали его самого. Като же погрузился в глубины своего сознания, шагая по краю лезвия между истерикой и спокойствием.

– Ничего страшного, как зажжешь все лампы, у тебя будет целый час, чтобы закончить начатое, – хладнокровно продолжал мужчина, скрестив руки.

Его манера речи не походила на ехидную, скорее на очень суровую.

– Прошу прощения, Кай, спасибо за предоставленное время! – Снова саркастически заявил Нуриман и пошел искать в темноте потухшие светильники, – Где же они? Нихрена не видно, хоть глаз выколи.

Като, вынырнув из омута мыслей, смекнул, что Кай был рыбой покрупнее. Помимо очередного невыносимого чувства утраты свободы, Каткема начал замечать, что местечко с доброжелательными людьми уже превращалось в суровый ангар, где никто не церемонился.

– Как я вижу, раненый уже очнулся. Что вы делаете? – Спросил Кай, перенаправив строгий взгляд на Джета.

– Да вот, пересказывал Каткеме хроники Хамару, вводил в курс дела, так сказать.

– Может, такое ответственное дело должен был осуществить сам мастер?

Каткема думал, что мастер давно уже ушел, но Цейлань все это время сидел в темном углу и медитировал, абсолютно не вслушиваясь в их разговоры.

– Не беспокойся, пока ты прохлаждался на деревьях, учитель лично дал поручение Джету, – прервала свое протяжное молчание Виктория.

– Отлично. А вы не забыли напомнить Като, что он отныне фактически наш заключенный? – Спросил Кай, как будто не замечая курсанта.

Всех присутствующих покоробила такая бестактность. “Вот же баран”, – подумала Виктория. Даже Джет поморщился и отвел глаза в сторону, проиграв дуэль взглядов.