Любовные похождения Меченосца

От зависти менторская холодность у их землячек стала постепенно уменьшаться, а через некоторое время и вовсе исчезла. Оказалось, что за менторской холодностью скрывались профессиональное кокетство и неудержимый темперамент, который нужно было только чуть-чуть пощекотать.

Ох, уж эти фрау, начинающие недотроги и матерые любовницы, сдержанные потаскушки и любвеобильные шаловницы. Сколько вас прошло через полевое ложе Меченосца и не сосчитать. И вряд ли хоть одна из тех, кто попробовал его ласк, осталась неудовлетворенной.

Раненый, но е.., то есть верткий

В мае 1945 года война победоносно завершилась и нетронутые смертью мужички стали возвращаться в родные пенаты. Меченосцу в это время исполнилось только девятнадцать лет, и если бы не ранение в зад, которое он получил незадолго до окончания войны, служить бы ему как медному котелку.

Если вы спросите: «Откуда у нашего Меченосца ранение в зад», то однозначного ответа можете и не получить.

Существует несколько интерпретаций данного ответа.

Одни говорят, что ранение в зад наш доблестный Меченосец получил во время его боевого дежурства, когда, отвернувшись от передовой в сторону голубоглазой медсестры, выставил свою задницу на обозрение противнику, а тот, не выдержав такого хамства, саданул по ней из автомата. Слава богу, что только одна пуля вошла в мягкое место доблестного Меченосца.

Другие дают голову на отсечение за то, что в зад Меченосцу пуля—дура угодила, срикошетив от бронзовой люстры, что висела в покоях одной симпатичной мамзель.

А третьи настаивают на том, что подпортила его задницу неудовлетворенная немецкая фрау, выстрелив в нее из пистолета.

Сам же Меченосец является автором четвертого варианта, который повествует о том, что хитрый враг зашел на позицию его взвода с тыла, и только отличная реакция спасла его от верной гибели. Он успел вовремя подпрыгнуть, и пуля не пробила его благородное сердце. Теряя кровь, он все же сумел обезвредить врага, за что был награжден командованием часами. Правда, часы, которые он показывал, были сняты им с убитого немецкого офицера.

В общем, любой из вариантов приводил к тому, что нашему доблестному Меченосцу тоже досталась отметка, которую беспощадная война сделала на его заднице.

После войны отмеченный Меченосец решил не возвращаться в сибирский городок. Во—первых, потому, что вернувшиеся мужички могли прознать про его детские шалости, а во—вторых, потому, что один из однополчан больно красиво рассказывал ему про Ленинград.

После этих рассказов Меченосец твердо решил поехать на невские берега, чтобы воочию увидеть Зимний дворец и Аврору, Адмиралтейство и Русский музей.

И Ленинград встретил Меченосца цветами, музыкой духовых оркестров и веселыми улыбками горожан. Но Меченосца интересовали только улыбки молоденьких жительниц славного города.

С вокзала Меченосец проследовал на Невский проспект, по которому прогуливались толпы радостных ленинградцев и гостей города.

Приподнятое настроение людей читалось в их оттаявших взглядах, в жестах и даже в одежде, которую ленинградцы вытащили по случаю Победы из своих сундучков.

Небо, еще совсем недавно забитое аэростатами, сияло своей голубизной и не обижалось на праздничные фейерверки, которые то здесь, то там высвечивали его глубины.

Отхлебнув из фляжки солидный глоток спирту, Меченосец скинул с себя остаток робости и стал внимательней присматриваться к молодым ленинградкам. Некоторым девушкам он даже осмелился подмигнуть, а одной из них задал ничему не обязывающий вопрос:

– Не подскажете, как пройти на Невский проспект.

Девушка с удивлением посмотрела на него, потом мило улыбнулась и произнесла:

– Невский перед Вами, молодой человек —, и рассмеявшись, побежала догонять своих подружек.

– Нет, – подумал Меченосец, – с молодыми каши не сваришь, вряд ли у них найдется место для заезжего бойца.

С этого момента Меченосец переключился на женщин повзрослей, и они с удовольствием ловили на себе его молодецкий взгляд.

В один из моментов его взгляд оторвался от женщин и остановился на красочной гастрономической витрине. Постояв возле витрины несколько минут, он вошел в гастроном и, увидев симпатичную продавщицу лет тридцати пяти, подошел к прилавку.

– Скажите, пожалуйста, – начал он, – какую колбаску можно взять на закуску?

– Колбаску, – оживилась женщина, – если для водочки, то докторскую, а для винца, можно и копчененькой.

– А Вы, какую предпочитаете? – спросил Меченосец.

– Я больше люблю копчененькую, – ответила продавщица.

– Тогда двести грамм копченой колбасы и обещание встретиться со мной после работы, – предложил Меченосец.

Продавщица сначала густо покраснела, потом лукаво посмотрела на странного покупателя и произнесла:

– Долго ждать придется, я сегодня до десяти.

– Ничего, – ответил Меченосец, – такую симпатичную женщину можно ждать целую ночь…., то есть, целую вечность.

Откуда что берется. Чувствую, что еще немного и наш Меченосец заговорит стихами.

Какая женщина сможет устоять против таких слов. Наша продавщица тоже расслабилась и игриво сказала:

– А Вы, боец, романтичны. Кстати, зовут меня Таня, то есть, Татьяна.

– Очень приятно, Павел, – представился Меченосец, – фронтовик и гость Вашего прекрасного города.

Глазенки у продавщицы забегали, она поняла, что сегодня ночью ее постель может обогреть симпатичный парень по имени Павел.

– Надо брать мальчика, пока он не передумал, – подумала продавщица.

– Павел, какое прекрасное имя, – заворковала она, – какое благородное имя. Может быть, Вы подождете меня в подсобке?

Меченосец для пущей важности задумался, но все же согласился:

– Ну, как откажешь женщине с таким прекрасным именем.

Татьяна отвела его в подсобку, угостила бутербродами с колбасой, и Меченосец полностью размяк.

В таком размякшем состоянии он пробыл в подсобке около двух часов, пока трудовой день у Татьяны не закончился.

Выйдя с Татьяной в темноту ленинградских улиц, Меченосец немного стушевался, но когда Татьяна взяла его под руку, снова выпятил молодецкую грудь и сдвинул набекрень пилотку: «Смотрите, ленинградцы, какую деваху подцепил я на ваших улицах».

А деваха, действительно, была ладной и хлебосольной.

В этом Меченосец еще раз убедился, переступив порог ее комнаты в коммунальной квартире на Литейном проспекте.

Уютная шестнадцатиметровая комната была со вкусом обставлена. Казалось, что в ней нет ничего лишнего. Кроме большой двуспальной кровати в комнате были комод, трюмо, круглый стол с четырьмя стульями и тумбочка с патефоном и пластинками.

Быстро раздевшись, Татьяна усадила Меченосца на стул и принялась спешно накрывать на стол. На столе появились тарелки с сыром и колбасой, банка трески в масле, хлеб и бутылочка «Столичной».

А что еще нужно для любовной увертюры.

Малопьющая Татьяна по такому случаю выпила первую стопку до дна. Да и как не выпить, если молодой красавчик поднимает бокал …, пусть не бокал, а только стопку, но поднимает за нее, за ее красоту, ее голубые глаза. Вот понесло бойца.