Волшебное прикосновение

И тогда он признался: «Ты знаешь, когда я встречу женщину, которая мне действительно понравится – я имею в виду, что в этом действительно будет что-то особенное – я, пожалуй, не хочу, чтобы отношения слишком быстро перешли на физический уровень. Мне кажется, это может разрушить их».

В религиозном еврейском мире, мы не только не хотим «разрушить» отношения – мы хотим получить от них максимально возможное. Мы вообще хотим получить от всей жизни по максимуму. Большинство людей, вероятно, согласятся с иудаизмом в том, что «максимальное» имеет отношение к качеству, а не количеству; глубине, а не ширине. Другими словами, люди на самом деле хотят от жизни не максимального, а наилучшего. Они готовы пропустить несколько средненьких удовольствий ради немногих действительно глубоких. Это особенно верно в отношениях с противоположным полом. В идеале духовно чуткие люди хотят одного партнера на всю жизнь, с которым они могут почувствовать уникальность и исключительность.

Иудаизм хочет, чтобы отношения были особенными.

Истинная исключительность имеет место, когда два человека переживают вместе то, что они никогда раньше не испытывали. Конечно же, особость начинается с эмоций. Чем исключительное ваши чувства друг к другу, тем уникальнее ваш союз. И поскольку ваши физические отношения черпают большую часть своей силы из этих эмоций, то, чем уникальнее и исключительное чувства, тем мощнее будет интимность, включая прикосновение. Но эта связь распространяется еще дальше, порождая ощущения, которых Рик, к сожалению, никогда не испытывал. Ибо ничего не может быть исключительное той физической близости, которую вы познали только друг с другом!

Моя близкая подруга как-то рассказала мне свою историю. Рахель в социальном плане вела типичную светскую жизнь до того, как впервые встретилась с иудаизмом в возрасте 20 с лишним лет. Через некоторое время после возвращения к религии, она встретила человека, за которого хотела выйти замуж. Все то время, пока они были женихом и невестой, она и ее будущий муж строго соблюдали ала-ху (еврейский Закон), и в первый раз дотронулись друг до друга только после хупы (свадебной церемонии), в комнате уединения (куда отводят жениха и невесту сразу после свадебной церемонии). Я спросила Рахель, как она может описать это было ощущение – наконец-то, дотронуться до человека, с которым она собирается прожить всю оставшуюся жизнь, – и что именно они там, в комнате уединения, делали (это, конечно, не мое дело, но все же…)?

Рахель улыбнулась и даже немного покраснела, но была рада ответить (как я и предполагала).

«Ну, – сказала она, очевидно теша себя воспоминаниями, – я не могу говорить за других людей. Я представляю себе, что они, вероятно, ждут не дождутся, когда смогут обнять и поцеловать друг друга. Но наши ощущения были столь сильны, что ни один из нас не чувствовал необходимости делать это – по крайней мере, прямо сейчас. Долгое время мы просто держались за руки и стояли, пристально вглядываясь друг в друга».

Я посмотрела на нее с недоверием. Ты ждешь несколько месяцев, чтобы, в конце концов, дотронуться до человека, за которого выходишь замуж, и вот когда этот момент наступает, ты просто стоишь там, держа его за руки?! Но когда мой первоначальный шок прошел, я поняла: это простое прикосновение было столь потрясающе, поскольку Рахель и ее муж впервые испытывали такие сильные чувства. И внезапно я поняла, насколько они оба желали бы, вспоминая тот день (и ночь): «Ах, если бы все было тогда в первый раз…»

Все мы хотим пережить нечто особенное. Но даже самое потрясающе чудесное, что было в ваших первых романтических отношениях, становится гораздо более банальным после нескольких связей… С каждой новой связью и увлеченностью, ваша чувствительность притупляется. И в результате, самые важные для вас взаимоотношения не станут особенными и исключительными. Почему же тогда большинство людей вступает в физические отношения, которые, как они знают, могут и не длиться долго, и, тем самым, сокращают и преуменьшают то высочайшее ощущение, которое могут испытать впоследствии?

Есть много ответов на этот вопрос. Исходя из своего опыта в преподавании иудаизма для начинающих, я могу сказать, что большая часть людей достигают смертного одра, так ни разу и не задумавшись, что есть самое лучшее в жизни, а тем более – как его достичь. Во-вторых, даже думающий человек, скорее всего, не будет рассматривать вариант, который кажется ему абсолютно чуждым, даже если он и представляется разумным. (Может ли Космополитен когда-нибудь предложить не вступать в интимные отношения до свадьбы?) В-третьих, даже если он или она станут обдумывать такой вариант, общество не даст им с легкостью плыть против течения. Есть почти непреодолимый прессинг быть «нормальным», как бы эта «нормальность» не определялась на данный момент. (В светском мире может быть невыносимо зазорно и стыдно не иметь «опыта» к определенному возрасту. В результате, многие люди переживают свой первый – и не особенно волнующий – сексуальный опыт не потому, что «это был тот самый человек», а потому, что, как кто-то мне однажды сказал, пожимая плечами, «пришло время»). И самое очевидное: даже если человек достаточно уверен в себе, чтобы отличаться от других, он не всегда может противостоять соблазну немедленного удовлетворения желаний, даже если оно незначительно по сравнению с тем наслаждением, которую он или она приносит в жертву в долгосрочной перспективе.

Наука «побеждать» в жизни, следовательно, требует ясного понимания ваших целей и стратегии их достижения, мужества, чтобы отстаивать свои убеждения, и самодисциплины. Вооружившись этими достоинствами, вкупе с простым стремлением получить от жизни только самое лучшее, вы уже не пойдете на компромисс. Вы не скажете: «Какого черта?! Ну, так я сейчас поваляю дурака и принесу в жертву определенную долю исключительности и неповторимости, которая могла была быть позже с человеком, с которым я проведу оставшуюся жизнь. Сколько исключительности останется, столько останется – этого для меня достаточно».

Иудаизм не одинок в своей поддержке поиска глубочайших (а не поверхностных) жизненных наслаждений. Но что отличает иудаизм – это то, что он не ограничивается пустыми словами во славу этого идеала («Ну, да, я бы хотел, чтоб все было исключительным, но…»). Он настаивает на том, чтобы вы не соглашались на меньшее. Требуя от вас отказаться от физической связи сейчас ради самых главных отношений в жизни, иудаизм направляет вас к самому лучшему из того, что жизнь может предложить.

Глава пятая

Раны, шрамы и самовоспроизводящееся пророчество

Человеческие существа чрезвычайно уязвимы. Если вы упадете лицом вниз, вам может понадобиться наложение швов. Один неверный поворот на лыжах, – и можно оказаться со сломанной ногой. Слава Богу, организм способен к самоизлечению; но даже с надлежащей медицинской помощью человек все равно может остаться инвалидом или со шрамами на всю жизнь.

То же самое верно по отношению к вашим эмоциям. Детская травма может повлиять на всю взрослую жизнь, и даже недавние душевные раны могут залечиваться годами. Как бы вы ни были хрупки физически, вы зачастую еще более хрупки эмоционально.

Как-то раз, когда я представила себя и свой предмет в студенческой группе, я заметила ужасно серьезное выражение на лице одной женщины. Я начала, как обычно, рассказывать, что религиозный подход к знакомствам построен так, чтобы отбить охоту вкладывать свои эмоции в обреченные отношения. Та женщина откинулась назад на стуле, сложила руки, и сидела с напряженным выражением лица, как будто бы испытывала боль. Я привела пример таких тупиковых отношений, в которых только один партнер стремился к принятию на себя каких-то обязательств. Ее лицо потемнело, и она почти незаметно для самой себя кивнула. «Хм…, – подумала я. – Кажется, именно это с ней и произошло». Я привела второй пример, когда отношения, в конце концов, болезненно разрывались из-за того, что цели партнеров не совпадали. Она сделалась еще несчастнее, тяжело вздохнула и кивнула опять, на этот раз вполне заметно. «Ой, – удивилась я, – и это тоже?!» Я сомневалась, стоит ли мне продолжать, но у меня не было выбора. Поэтому я глубоко вздохнула и привела последний пример нездоровых отношений. Я не была готова к тому, что случилось потом: из ее глаз брызнули слезы, она встала и вышла из класса.

Эта женщина испытывала сильную боль. Если бы ее страдания были физическими, ее, вероятно, поместили бы в больницу. И если бы она предполагала, что ее может настигнуть боль такой силы на физическом уровне, она, несомненно, проявила бы много большую осторожность.

Большинство людей прекрасно отдают себе отчет в рисках физического мира. Например, они не прыгнут с трамплина, не убедившись, что в бассейне под ним есть вода. С другой стороны, чувства неосязаемы и неуловимы. Поэтому эмоциональные опасности гораздо труднее распознать и сложнее отнестись к ним серьезно.

Печальная правда заключается в том, что, поскольку эмоциональный ущерб трудно уловить и измерить, несчетное количество людей забывают об осторожности и «прыгают в бассейны без воды», а потом ходят с «открытыми ранами» и «сломанными конечностями». По большей части, эти жертвы даже не знают, насколько их раны серьезны. Но боль сердца не менее сильна, чем боль тела. И хотя время может вылечить все раны, шрамы остаются.

Если бы вас в утробе матери посетил ангел и предложил бы все, чего ни пожелаете, одним из самых бесценных благословений, которые вы могли бы попросить, был бы позитивный взгляд на жизнь. Некоторые люди с ним рождаются, хорошее родительское воспитание может весьма способствовать его укоренению, и ему даже можно научиться. Но многое зависит от событий, которые вы пережили, от вашего жизненного опыта.

Поскольку отношения занимают центральное место в нашей жизни, они во многом определяют и наше отношение к жизни. Когда вы успешны в отношениях, вы чувствуете, что жизнь удалась. Но каждый раз, когда вы эмоционально подавлены, к вам приходят отчаяние и безнадежность, которые приводят вас к заключению, что такой оптимизм – это только опиум для дураков.

Однажды я познакомилась с очень несчастливой 18-летней девушкой. У нее была серия серьезных отношений с рядом парней, которые приходили и уходили из ее жизни. Когда я встретилась с ней, она как раз приехала к своему последнему бойфренду в Израиль. Через короткое время после ее прибытия, он порвал с ней. Она была в отчаянии. Мне больно было ее слышать.

«Хватит отношений! – сказала она в слезах, и горечь, которая слышалась в ее словах, шокировала меня своей глубиной и резала меня, как нож. – Я не хочу иметь ничего общего с мужчинами всю мою жизнь!»

Я уверена, что и другие молодые девушки выражают подобные настроения сразу же после расставания. Но я никогда не видела такого полного разочарования у человека ее возраста. Мне казалось, что я выслушиваю измучившуюся немолодую женщину, которая успела несколько раз побывать замужем за дурно обращающимися с ней и неверными мужчинами. Но эта девушка едва достигла совершеннолетия. Если бы она выросла в другой среде, то сохранила бы позитивное и доверительное отношение к жизни и связям с противоположным полом. Я знала, что была свидетельницей трагедии, которой можно было бы избежать.

Если мы хотим иметь здоровыми не только органы тела, но и психику, мы должны заботиться о своих душах так же, как о телах. Мы должны опасаться эмоциональных обрывов не менее, чем материальных, и четко осознавать, как просто перешагнуть через край.

В жизни есть мало областей, которые содержат б?льшее эмоциональное напряжение, и поэтому б?льшую степень риска, чем отношения мужчины и женщины. Когда вы вовлечены в отношения с кем-либо, вы убираете защитный барьер, который всегда ставится при контакте с другими людьми. Вы раскрываете свои эмоции. Вы позволяете себе быть уязвимыми. Даже если физический контакт не присутствует, вам есть много чего терять. Но добавьте мощную связь, которую создает физическая близость, и на кону будет стоять неизмеримо б?льшее.

Каждый раз, когда отношения рвутся, вы платите цену. Вы становитесь менее уверены в своей способности отделять реальность от фантазии. Вы теряете веру в постоянство отношений и в добродетель других людей, особенно противоположного пола. И, в конце концов, вы утрачиваете оптимизм, который сам по себе является непременным условием счастья.

Это крушение уже достаточно печально. Но оно может еще и привести к возникновению порочного круга. В следующий раз, когда вы встретите кого-то, вы уже будете на страже. Вы уже не будете доверять другому человеку настолько, чтобы сблизиться с ним. Другой же человек, в свою очередь, может почувствовать вашу закрытость и уклониться от развития отношений, нанеся еще один удар вашему доверию к другим. Тогда вы еще глубже закапываетесь в свою защитную оболочку, тем самым, еще больше затуманивая перспективы будущего успеха.

Таким образом, крушение иллюзий порождает фатализм, который становится самовоспроизводящимся пророчеством.

Одна из наиболее эффективных стратегий избегания боли: не привязываться к человеку, пока вы не уверены, что это безопасно. Приберечь физическую близость до того момента, когда вы достигнете характерной для постоянных отношений уверенности в партнере, означает защитить свое счастье – и свое будущее.

Глава шестая

Мы, женщины, с Венеры, а мужчины… напомните мне еще раз, откуда?

Предупреждение: Я понимаю, что половые различия – это острый вопрос. Если вы свирепеете, когда люди допускают обобщенные высказывания о мужчинах и о женщинах, эта часть, несомненно, вас разозлит. Но все же прочтите ее.

Как-то раз я шла по Старому городу Иерусалима, и молодой человек остановил меня, чтобы спросить дорогу. Внезапно он прищурился и спросил с подозрением: «Погодите минутку, не вы ли Гила Манольсон, которая написала Волшебное прикосновение?»

Вероятно, он когда-то присутствовал на одной из моих лекций. «Да, это я», – ответила я с веселой улыбкой.

Молодой человек, однако, совсем не выглядел веселым. «За эту книгу вас нужно расстрелять!» – сообщил он.

«Э-хе-хе, – подумала я. – Многие девушки говорили мне, что книга им понравилась…»

После такого предисловия уместно вставить несколько слов о разнице между полами. Как и гласит предупреждение, я буду допускать обобщенные высказывания (на самом деле, и многим парням моя книга понравилась), но полагаю, что они вполне обоснованы. И хотя вы, возможно, слышали их и ранее, стоит о них напомнить. Несмотря на то, что в этой части речь пойдет в основном о женщинах, она будет точно так же интересна и для всякого мужчины, которому не безразличны другие люди.

А пока что, для тех, кто еще не понял, почему для многих парней я нахожусь на первых местах в «списке разыскиваемых преступников», следующая история прояснит это. Я читала лекцию о знакомствах нескольким десяткам восемнадцатилетних парней из умеренно религиозных семей. До этого я читала лекции только в женских или смешанных аудиториях. Как обычно, я хотела начать с противопоставления светских знакомств и знакомств еврейских, ориентированных на женитьбу.

«Почему светские юноши и девушки встречаются с особами противоположного пола?» – спросила я.

Некоторые присутствующие обменялись смущенными взглядами.

«О’кей, – сказала я, – позвольте задать другой вопрос. Я предполагаю, что, несмотря на то, что никто из вас пока не думает о женитьбе, большинство из вас встречается с девушками. Так что скажите мне: почему вы встречаетесь?» Абсолютная тишина. Я, однако, заметила, что смущенные взгляды сменились на сдержанные ухмылки.

«Хм, – подумала я, – не ожидала, что эта группа окажется столь застенчивой». «Ну, давайте, – попыталась я их подтолкнуть. – Говорите, для чего вы встречаетесь?»

То же заговорщическое молчание. Больше ухмылок.

Я была удивлена: что случилось с этими парнями? Когда я задавала этот вопрос девушкам, они не затруднялись с ответом:

«Это прикольно». «Любопытство». «Все это делают».

«Потому что мужчины меня привлекают». «Чтобы не быть одинокой».

«Чтобы иметь близкого человека».

Это была моя первая чисто мужская аудитория, и в первый раз я наблюдала такую таинственную реакцию. Внезапно я поняла, что происходит, и что мои слушатели должны были услышать.