Волшебное прикосновение

К сожалению, люди не понимают того факта, что их опыт будет влиять на всю их оставшуюся жизнь. Один 18-летний студент религиозной школы как-то продемонстрировал этот близорукий взгляд:

«В своем подходе к встречам с девушками я выделяю две стадии, – объяснил он. – Первая стадия такова: мне 18, и я не думаю о женитьбе. Поэтому я собираюсь весело проводить время, если вы знаете, что я имею в виду. Вторая стадия начнется, когда мне будет, скажем, 22 или 23, и я буду готов к женитьбе. Тогда я буду играть по правилам: найду хорошую девушку, буду шомер негия, и смогу получить все те выгоды, о которых вы говорите. Другими словами, – триумфально заключил он, – я собираюсь «и невинность соблюсти, и друзей приобрести», «содрать с одного вола две шкуры»!

Когда я представила эту философию аудитории, состоящей из молодых женщин, те пришли в ярость. «Что это за козел? Он получит чистую девочку, а она получит парня, который таскался по всем тем другим женщинам?! Это несправедливо!!»

Прежде чем они кинулись сжигать чучело этого парня, я рассказала им, что я ему ответила. Ибо его взгляды были не просто «несправедливыми». Этот молодой человек совершенно не отдавал себе отчета в крайней ошибочности своей логики.

«Простите, что ваш мыльный пузырь сейчас лопнет, – ответила я ему, – но вы не понимаете одного. Когда вы подойдете ко второй стадии, вы уже не будете тем человеком, которым были бы, обойдя первую стадию. Вы вступаете в семейную жизнь с целым складом воспоминаний о бывших подругах и с корродированной чувствительностью. Вы уже содрали шкуру со своего вола, и он сдох. Пути назад нет. Вы поняли?»

Короче говоря, его подход может обмануть его будущую жену, но точно так же, если не более, он несправедлив по отношению к нему самому.

На самом деле, люди, нашедшие родственную душу, не очень-то лелеют свои воспоминания о прошлых отношениях. Тем не менее, они остаются в памяти навсегда и всплывают в самый неподходящий момент, как назойливые мухи. А если предыдущие отношения были случайными или не очень удачными, сама мысль о физической связи с этим человеком может смущать. Серьезные баалей тшува, даже вступив в удачный брак, были бы счастливы, если можно было бы мановением руки стереть все их воспоминания о прошлых отношениях – как хорошие, так и плохие. Одна женщина с полной серьезностью сказала мне, что, если бы какой-нибудь нейрохирург мог стереть в ней воспоминания обо всех, кроме ее мужа, она пошла бы на операцию.

Ясно, что именно ошибочно в мысли о том, что вы «что-то теряете». Вы ничего не теряете, не делая чего-то сейчас, если позднее вы почувствуете облегчение от того, что не сделали этого. Когда вы будете счастливы вместе с тем, с кем разделите свою жизнь, вы не будете сожалеть о всех тех опытах, которые вы «пропустили». Вы будете абсолютно уверены в том, что единственное «пропущенное» вами ждет вас впереди.

Глава восьмая

«Но…»

Многие люди, выслушав аргументы за то, чтобы отложить все физические контакты с противоположным полом до свадьбы, переживают сильный конфликт между интеллектом и эмоциями. Для большинства взрослых и думающих индивидуумов эта идея представляется разумной. Однако мысль о том, чтобы осуществить такое на практике, наводит на них ужас. Для некоторых подобная перспектива вызывает в воображении такие «успокаивающие» картины, как прыжок с обрыва в ледяную воду. У других даже мысль об отказе от физических контактов может вызвать приступ паники (обычные симптомы: затрудненное дыхание, давление в груди и временный ступор).

Но, кроме шуток: хотя почти все сопротивление религиозному подходу к отношениям питается не интеллектуальными возражениями, а «страхом перед неизвестным», светские люди зачастую поднимают несколько серьезных вопросов, на которые должен быть дан ответ. Ниже перечисляются наиболее часто задаваемые вопросы.

Риск несовместимости?

Вопрос: Откуда вы знаете, что совместимы физически, если сначала не попробуете?

Формулируя этот вопрос, я специально избегала указаний на степень физической интимности. Это потому, что вы можете определять ее, как пожелаете, в зависимости от вашего образа жизни, но как вопрос, так и ответ все равно будут теми же самыми. В стародавние времена, когда мужчины и женщины обычно создавали семьи будучи еще довольно невинными, люди, вероятно, удивлялись: «Как можно жениться на девушке, которую ты даже не поцеловал?» В 1950-х, когда уровень интимности, позволяемой «хорошей девочке» студенческого возраста, был «все, кроме…» (с серьезным бойфрендом), вопрос, несомненно, стоял так: «Как ты можешь жениться на ком-то, с кем ты не обжимался по углам»? Сегодня, конечно, нормой считается делать все и со всеми, не говоря уже о человеке, на котором ты думаешь жениться. Соответственно, вопрос сегодня задается так (с оттенком недоверия): «Как можно жениться на ком-то, с кем у тебя не было полноценных интимных отношений??»

Я пытаюсь отметить – на данном этапе просто в качестве первоначального наблюдения – что нет ничего объективного в «необходимости» испытать что бы то ни было с будущим супругом. Это просто зависит от эпохи. В пятидесятых годах прошлого века средняя незамужняя девушка не испытывала никакого особого беспокойства из-за того, что она оставалась «хорошей девочкой», а средний парень не тревожился по поводу женитьбы на ней. Даже без интимного опыта друг с другом, мужчины и женщины, очевидно, чувствовали себя уверенными в своем выборе. И, вероятно, люди были не менее уверены в своем выборе, когда, в силу социальных норм, были еще более ограничены в досвадебном опыте, или же такового не было вовсе. Раз так, то почему же люди сегодня непременно должны «попробовать» что бы то ни было – от поцелуев до много большего – прежде чем принять на себя обязательства?

«Э… – может перебить скептик, – а имели ли эти стародавние девственники хорошие интимные отношения после свадьбы? Учитывая предубеждения против развода в те времена, множество фрустрированных людей просто застряли по жизни с партнерами, которые, как это стало известно (слишком поздно), оказались столь же «замысловатыми» в чувственной жизни, как бизон.

Другими словами, бедным прошлым поколениям не предоставили санкционированной обществом возможности раздобыть ценнейшую информацию о потенциальном супруге, и они, несомненно, страдали от последствий этого. А мы, живущие в просвещенное время, имеем доступ к такой информации, так почему же не воспользоваться ею для собственного блага?

Однако общераспространенная потребность «попробовать» происходит из чего-то намного большего, чем нежелание упустить эту замечательную возможность получить нужную информацию. На самом деле, почти все мы являемся, в той или иной степени, жертвами неестественного и нездорового отношения современного общества к сексуальности.

Для светского человека предыдущее высказывание кажется перевернутым с ног на голову. «Подождите минутку, – возразит он, – именно у нас имеется здоровый взгляд на сексуальность. Мы чувствуем себя свободными само-выражаться, с кем захотим. Именно религиозные люди делают все это чем-то неестественным со всеми вашими запретами и предписаниями! Как вы можете говорить, что у нас нездоровое отношение?!»

Я могу так говорить, поскольку достаточно ясно, что современный светский подход к сексуальности отражает серьезное непонимание человеческой натуры. В результате, он не способен производить большое количество глубоко счастливых и реализовавшихся людей.

Фатальная ошибка современного общества заключается в том, что оно отделяет телесное от духовного, которое им движет. Этот достойный сожаления феномен особенно заметен в области медицины, где врачи зачастую лечат тело, мало или вообще не обращая внимания на душу, и не понимая при этом, насколько ментальное и духовное состояние человека влияет на его физическое здоровье.

Иудаизм рассматривает человека как единое целое. Тело и душа предназначены для совместной работы, как нечто единое: душа определяет идентичность человека, а тело отражает его. Только тогда мы можем быть самими собой. Рассматривая вещи в этой холистической перспективе, мы можем наметить базисный вывод относительно сексуальности: физическая интимность, лишенная эмоциональной интимности, не является истинным выражением самой себя. Но многие наивно полагают, что мы в состоянии развести душу и тело. Предполагается, что мы можем засунуть наши обременительные эмоции в шкаф (например, «я ничего особенного к нему не чувствую») и проплывать по улице как освобожденные тела, не ощущая, что мы оставили свое истинное «я» дома. Во многих кругах это разделение между душой и телом так укоренилось, что человек может мимоходом спросить другого «как хорошо вы целуетесь?», будто это точно такой же вопрос, как «сколь хорошо вы играете в теннис?», и не почувствовать принципиальной разницы между этими двумя вопросами. Это происходит потому, что сексуальность сама по себе рассматривается теперь как нечто чисто физическое, не связанное с духовным, – деятельность, которую можно холодно измерить в терминах эффективности и рабочих характеристик, подобно спорту.

Теперь мы можем понять, почему люди так боятся принять на себя обязательства на всю жизнь по отношению к человеку, чья способность к «эффективному исполнению» стоит под большим вопросом. В конце концов, подпишетесь ли вы на пожизненную игру в теннис с партнером, которого вы ни разу не видели с ракеткой в руках?

Эта критическая ошибка, конечно, проистекает из чрезвычайно нереалистичного (если не сказать примитивного) сравнения. Физическая сторона отношений, в какой бы форме она ни выражалась, не спорт и не исполнение, чтобы какой-то сторонний критик мог оценивать ее в баллах. Это первичное средство самовыражения, которое не может быть рассматриваемо в отрыве от человека в целом. Короче говоря, тем, кто защищает популярные взгляды на сексуальность, я бы ответила, что превращение людей в раздвоенные личности – неестественно и нездорово. Когда я дохожу до этого момента на своих лекциях, моя позиция, как правило, выглядит похожей на правду. И тогда я подвожу людей к самостоятельному ответу на вопрос о риске несовместимости.

«Что, как вы думаете, – спрашиваю я, – способствует хорошим интимным отношениям?»

Люди немедленно предлагают ответы:

«Доверие».

«Забота».

«Коммуникация».

«Ощущение настоящей связи и близости».

«Желание сделать другого человека счастливым».

«Большинство из вас, как видно, чувствует, что основная составляющая – это эмоции», – замечаю я. Они кивают.

«Что-нибудь еще?»

Неизменно, кто-то (обычно это тот самый человек, который и задал вопрос изначально) добавляет с ухмылкой: «техника!»

На лицах, сидящих в зале появляются улыбки, которые можно расценить, как согласие.

«О’кей. Сейчас я опишу два сценария. А вы мне скажете, в каком из них вы предпочли бы оказаться.

В сценарии номер один вы решаете создать семью с человеком, с которым вы были интимно близки на протяжении ваших отношений. Физически, вы точно знаете, что получаете и что сами должны дать. С другой стороны, вы принесли в жертву значительную часть объективного взгляда на вашего партнера, и различные нефизические аспекты ваших отношений не развились даже на половину того уровня, которого они могли бы достигнуть.

Теперь вы женаты, и у вас есть удовлетворяющие вас физические отношения, которых вы ожидали. Но вы начинаете видеть в вашем супруге определенные вещи, которых раньше не замечали или упускали из виду. В конце концов, вы приходите к выводу, что глубоко укорененные аспекты его или ее личности серьезно вас беспокоят или расстраивают, и что он или она страдает отсутствием качеств, без которых вы не представляете свою жизнь. Это понимание, в свою очередь, начинает уменьшать удовлетворение от интимной жизни, поскольку за физическим удовольствием вы уже не чувствуете той близости, что была раньше. Это сценарий номер один».

Я делаю паузу. Обычно воцаряется молчание, и выражение лица многих людей говорит мне, что они (даже не будучи женатыми) знакомы с этим сценарием.

«А вот сценарий номер два, – продолжаю я. – Вы решаете создать семью с человеком, с которым у вас не было физического контакта. В немалой степени именно по этой причине вы были способны объективнее судить о том, что он или она собой представляет, и у вас было время и пространство для глубокого развития отношений на интеллектуальном, эмоциональном и духовном уровне. С другой стороны, вы не знаете, чего ожидать в физическом плане от вашего супруга или, если вы неопытны, от себя самого. Теперь вы женаты, и, как вы и предполагали, у вас отличные отношения на духовном и эмоциональном уровне, и со временем они только улучшаются. Но ваша интимная жизнь не могла бы заслужить места на Доске Почета. Итак, в какую ситуацию вы предпочли бы попасть?» Большинство людей делают свой выбор без долгих размышлений. «Технике» (и даже более элементарным вещам) можно научиться, быть личностью – нет. Вы можете с легкостью научить кого-либо целоваться (как и научиться самому), подобно тому, как вы можете сказать другу, где и как сильно почесать вам спину, когда она чешется. Но практически невозможно научить кого-то, как стать тем человеком, с которым вы почувствуете то, что хотите почувствовать на гораздо более глубоком уровне при этом поцелуе.

Я бы сказала, что эмоциональная связь между вами и другим человеком ответственна как минимум за девяносто процентов удовольствия и удовлетворения, которые вы испытаете в интимных отношениях. Эта связь основана на том, что каждый из вас является таким человеком, которого другой может любить. Быть достойным любви обычно означает обладать определенными симпатичными для всех качествами: добротой, готовностью отдавать, чувствительностью и т.п., и в дополнение к этому – теми особенностями, которые важны для привлекательности в глазах данного конкретного партнера. Не обязательно прибегать к физической близости, чтобы определить, наличествуют ли эти девяносто процентов.

Оставшиеся десять процентов можно отнести к инструкциям для «чайников» типа «Как сделать то-то и то-то». Их легко можно подучить и после свадьбы, если у вас есть здоровое отношение к сексуальному самовыражению, желание доставить удовольствие партнеру, минимум интеллекта и готовность к обучению и коммуникации.

Предыдущий сексуальный опыт в принципе не нужен для успеха в семейной жизни и может даже помешать ему. Ибо настоящая физическая интимность – это не больше и не меньше, чем телесное воплощение эмоциональной интимности. Поэтому, если вы получили ответы на свои вопросы о будущем супруге, а также достаточно хорошо знаете самого себя, вы можете расслабиться, поскольку на подавляющее большинство ваших вопросов о будущей интимной жизни также найдется ответ.

«Не помучишься – не научишься»?

Вопрос: Разве боль от неудачных отношений не является необходимым условием личностного роста? Не советуете ли вы людям убегать от реального мира?

Этот вопрос может быть задан, только если предположить существование такого понятия, как «Реальный мир» – некой универсальной социальной реальности, в которой, кроме всего прочего, для оптимального личностного роста необходимо определенное количество душевной боли.

На самом деле, «Реальный мир» – это субъективная концепция, которая определяется той степенью риска, физического и эмоционального, с которой сопряжен образ жизни конкретного индивидуума. Точно так же, как мы склонны считать фанатиком каждого, кто более религиозен, чем мы сами, и еретиком – каждого, кто религиозен менее, наше понимание «Реального мира» вертится вокруг нашей личной реальности. Например, если вы выросли в обычной семье среднего класса, то вы относитесь к жизни в Гарлеме как к эпизодам из фильмов ужасов, а относительно старомодные группы людей, например, амишей (общину консервативных протестантов в США), полагаете живущими в искусственном пузыре. Ваш же образ жизни, разумеется, – самый естественный и нормальный. В то же время, подросток из Гарлема считает, что ваша жизнь не более реалистична, чем жизнь младенца в манеже, а в мире амишей к вашему обществу относятся с той же опаской, как вы – к Гарлему.

Каждое общество, основываясь на своих ценностях, создает свою собственную социальную реальность. Культура, которая ценит, к примеру, искушенность, обучение методом проб и ошибок, и переживание эмоциональной боли как путь к взрослости, создаст один вид существования для своих членов. Культура, которая ценит невинность, не видит смысла обязательно учиться именно на собственных ошибках, и относится к эмоциональной боли очень серьезно, создаст совершенно другой вид реальности. Дело не в том, что существует объективный «реальный мир», а в том, из чего данная социальная группа хочет составить свой «реальный мир». Соответственно, решающий вопрос не в том, какое созданное человеком существование более «реально», а какое больше способствует эмоциональному здоровью и счастью.

Следовательно, мы должны одинаково скептически относиться к любым заявлениям по поводу того, сколько и какой боли нужно человеку испытать в жизни. Это определение будет в любом случае столь же субъективным. В то время как вы, несомненно, рассматриваете страдания гарлемского подростка как ненужные, он, вероятно, сомневается, повзрослеете ли вы когда-либо, находясь в своем маленьком коконе. В то же самое время, представитель общины амишей может жалеть вас из-за всего того, через что заставляет вас пройти ваше общество, а вы не можете себе представить, как их отшельнический стиль жизни не останавливает их личностного роста.