Три Толстушки: Книга Нехилых Перемен

В этом месте рассказа Соня залилась слезами.

– …«Вот так хорошо! Да! Да! Нравится, сучечка? Кто твой папа? Ну же, кто твой папа! Я, мать твою! – говорил этот ужасный Сеткин. Он что, правда мой папа?»

– Нет, конечно! – вспыхнула Люба.

– То есть, вероятно, что, скорее всего, нет, – неуверенно добавила Вера.

– Это просто неслыханно! Как можно было ожидать от наркоторговца такого аморального поведения! На что вообще можно надеяться, если даже раскаявшиеся наркоторговцы на следующий же день норовят вонзить тебе нож в спину! – причитала Надя.

– Я, видимо, забыл упомянуть, – снова заговорил подвыпивший прохожий, любивший поговорить. – Ножей у Сеткиных не было – не-не-не. Они вонзили совсем и вовсе не нож, и не совсем в спину… Да, и, к тому же, не вам, ваше Толстушечество. Хотя я, простите за откровенность, не отказался бы от такого зрелища. Понимаете, в моей жизни не так уж много радостей. Одна из них – выпивка, но ведь и о культуре не стоит забывать – о впечатляющих зрелищах, пробуждающих в мужчине, даже если он и человек, самые…

– Где этот Сеткин? – сурово поджав губы, спросила Люба.

– Они бросили андроида, когда в него уже сложно было что-нибудь воткнуть, и уснули тут же рядом с ним. Во сне каждый из Сеткиных бормотал: «Расхерачу их всех нахер ко всем херам. Вот увидишь, зайчуля, во все свои четыре глаза. Эй, человек-пицца, передай-ка мне пивка».

– Отчего же никто не потребовал, чтобы Сеткин удалился в свои покои? – возмутилась Вера. – Спать на голой земле очень опасно – от этого может случиться пневмония, а у мужчин еще и воспаление предстательной железы.

И тогда прохожий сообщил страшную вещь:

– Увы, все Сеткины погибли. Они были обречены – ни один не выжил. Каждый из них сражался храбро, как лев, но силы оказались неравны. Рогатые демоны выскакивали прямо из-под земли и утаскивали их в кипящие недра преисподней. В то же время крылатые ангелы пикировали на них сверху, норовя приголубить их лирой прямо по макушке. А лиры у них о-го-го – бронзовые.

– Это правда? – Надя побледнела вот уже в который раз за день.

– Признаться, я немного присочинил. Знаете, мне не каждый день выпадает столько внимания. Обычно мне сразу говорят «заткни хлеборезку, урод». А я считаю это совсем несправедливым. Вы же успели убедиться, насколько я талантливый рассказчик, да?

Предельно вежливо попросив прохожего прекратить разговаривать и в максимально сжатые сроки покинуть территорию Дворца навечно, Три Толстушки приступили к полномасштабной панике.

Шурша юбками, они бегали по дворцу, всплескивали руками, выкрикивали слова «ребенок», «примирение», «вылечим» и «совсем не осталось времени на рукоделие».

Во время этой бессистемной беготни они нашли Сониного андроида. Он не дождался солнечного затмения, и ни свадьба, ни смена расы на негроидную теперь ему не грозили. Робот был безнадежно испорчен. Виновник же этого события, целый и невредимый, беззаботно спал в траве рядом, хихикая во сне.

Наследница Соня никак не могла успокоиться. Она обнимала поломанного андроида и рыдала. Робот имел вид мальчика. Сделан андроид был весьма искусно – на его глуповатом лице алели, белели и бугрились прыщи, в сальных волосах виднелись хлопья перхоти, скованный брекетами прикус был изрядно кривым. В целом игрушка ничем по виду не отличалась от живого подростка.

Теперь его тело было растерзано и изорвано, а из черных проломов сочилось гидравлическое масло, смешанное с семенем Сеткина.

Еще час тому назад он умел хорошо лежать, кривовато сидеть, кое-как стоять, отвратительно ходить и говорить фразы «ваще отстой», «все дебилы», «мой внутренний мир», «типа того» и «все такое». Теперь робот стал просто грудой кибернетических материалов, которым волею злой судьбы довелось сыграть роль использованного презерватива.

– Он умер, – жаловалась наследница Софья. – Полный отстой! Он умер, и никто кроме меня так и не понял его!

– Этого робота нужно исправить, – сказала Лучшая Подружка. Она хотела потом тыкать этим андроидом в нос Сеткину, напоминая ему о позорном факте совокупления с игрушечным мальчиком. – Горе маленькой Сонечки не имеет границ. Вообще, я подозреваю, что оно настолько велико, что уже заполнило собой бОльшую часть вселенной. Вы хотите жить во вселенной, заполненной детским горем? Лично я – нет!

– Нужно раздобыть другого андроида, – предложила Надя.

– Соня не хочет другого. Она считает, что именно у этого есть внутренний мир, хочет, чтобы робот воскрес.

– Но Александр Иванович на больничном. Кто же сможет исправить такие э… повреждения?

– Я знаю, – сказала Лучшая Подружка.

– Кто?

– Вы, конечно, забыли, но я-то все помню. Я и в школе лучше вас училась, девочки, и вообще. Так вот, я ни на секунду не забывала и всегда держала в голове весьма ценную информацию, неоспоримый факт, козырной туз, так сказать. И сейчас самое время напомнить вам о том, что было мне известно изначально. Итак, напомню вам, что в городе живет доктор Серж Гаспарян. Этот человек может сделать все. Он исправит робота наследницы Сони.

Разразился общий восторг:

– Браво! Браво! Вот это память! Подружка, ты Лучшая!

И Три Толстушки, вспомнив о докторе Гаспаряне, запели хором, не стесняясь выражений:

Хочешь вылечить понос,

Или чтоб прошел засос,

Или стал чтоб больше член,

Или сиськи до колен, -

Все способен сделать Серж!

Выставь дом свой на продажу!

Если Сержу заплатить,

Можешь стать бессмертным даже!

Тут же Толстушки сочинили письмо доктору Гаспаряну.

«Гениальному доктору и образцовому гражданину Гаспаряну Сержу Артуровичу.

Дорогой наш человек, Серж Артурович, простите, что давно вам не писали. У нас все хорошо, хоть и времена сейчас не самые безоблачные, но вы, наверное, и сами это знаете. Мы про вас всегда помним и переживаем, как там дорогой наш Гаспарян, все ли у него в порядке.

Нам бы очень не хотелось утруждать вас необходимостью сочинять для нас ответное письмо. Поэтому лучше всего будет так, если вы завтра заглянете к нам в гости в наш скромный Дворец. Приблизительно к шестнадцати часам ноль-ноль минутам. Хорошо? Парадная форма одежды подошла бы как нельзя кстати – она вам очень идет.

PS. Да, чуть не забыли. Вместе с письмом посыльный вручит вам Сонину игрушку. Она что-то барахлит в последнее время. Посмотрите, пожалуйста, что с ней можно сделать. Девочка очень любит этого андроида. Понимаете? ОЧЕНЬ! Вас ведь не затруднит устранить парочку мелких повреждений? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Ура! Мы знали, что вы не откажете! Спасибо-спасибо-спасибо!

До скорой встречи!

Любим, надеемся и верим!

Искренне ваши Вера, Надя и Люба»

И в этом месте Три Толстушки приложились к бумаге губами, оставив на ней три сочных помадных следа.

Вручив письмо и робота капитану дворцовой гвардии графу Конскому из рода Волконских и Балконских, Толстушки отправили его на поиски доктора Сержа Гаспаряна. Граф расположился на заднем сидении лимузина, а андроида пристроил себе на колени. Оскверненная кукла печально приникла к его плечу головой, напоминавшей тыкву, по которой выстрелили из дробовика в упор. Убедившись, что водитель следит за дорогой и не обращает внимания на пассажира, граф Конский склонил голову и принялся жадно слизывать жидкость, вытекающую из тела робота.

Наследница Соня перестала плакать. Перед сном она почитала библию, которая напомнила ей, что смерть – это не конец. Соня поверила, что ее андроид завтра же воскреснет. И при этом может быть получит способность делать разные крутые штуки: ходить по воде, летать и даже стрелять лазерами из глаз.

Так тревожно, в атмосфере лютого фиаско, прошел день во Дворце.