Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Стихотворения
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
До встречи же, кокон, чрез пять сотен лет!
Пусть твой разгорается мир!
Санкт-Петербург
Где-то и здесь
Снова на лес опускается ночь
чёрной подстреленной птицей,
тучи торопятся по небу прочь
солнца теплом насладиться.
Где-то у моря – сады и дворцы,
где-то – сиреневый парус,
здесь – моя Родина, город на Ы,
здесь уже дня не осталось.
Что же… Сереет знакомый мне лес,
тучи качаются грузно.
Здесь я родился и сгину я здесь,
города дальнего узник.
Пермь
«Финляндия есть белая страна…»
«На скалы финские без мрака ночь нисходит…»
(Е. А. Баратынский)
Финляндия есть белая страна.
Застыли фуры вдоль дороги; сосен
скрипящая серебряная проседь
врубается в сознанье, как таран;
кочуют птицы в ветвях дотемна
и умирают на закате. Грозен
здесь для пернатых лик декабрьской прозы:
Финляндия – холодная страна.
У сосен диких родины паролем
видны следы охотников и троллей.
Конечно, скальда уж не слышен звук,
ямбический напев подавно уж не слышен,
но в памяти моей зашевелились вдруг
поэтом упомянутые мыши[46 - Имеется в виду строка из стихотворения И. А. Бродского «… и при слове „грядущее“ из русского языка…»].
Хельсинки
Имперский город
(Аугсбург, 23—24 декабря 2012 года)
1. Ночь
Сейчас эта точка на карте Европы
во мраке сонливом, ласковом, и
всё меньше и меньше в проулках народа,
всё ярче и ярче горят фонари.
На ратуше древней орёл засыпает,
на древнем соборе спрятал петух
свой клюв под крыло. Голубиные стаи
теснятся в дворах неизвестных старух.
Чуть слышно река обивает пороги,
шепча в тишине: «Не надо спешить»,
и чувствую я, что частицу души
оставил я там, на баварской дороге.
2. Рокайль
Я – рокайль на серебряном кубке,
суть моя – украшенье, декор;
превращается в милую шутку
о значенье моём разговор.
Я могу подыграть, изукрасить,
я могу поддержать, расцветить,
чуть усилить, ясней обозначить, —
вот моя повседневная прыть.
Но, увы, без весёлой рокайли
кубок может безбедно прожить
иль другой полукруглой деталью
её мягкий виток заменить.
3. Другой мир
За скобками жизни вселенная есть.
Там движется солнце, закаты,
рассветы такие же там, как и здесь,
где голос мой слышен. Однако
другое иначе. Там воздух – другой.
Другие там книги, журналы,
дома и мосты над звенящей рекой,
ворота и двери вокзалов.
Страна расписания, точных часов,
ремесленных навыков, евро,
картин идеальных с линейкой домов.
Там жил я когда-то, наверно…
Пусть твой разгорается мир!
Санкт-Петербург
Где-то и здесь
Снова на лес опускается ночь
чёрной подстреленной птицей,
тучи торопятся по небу прочь
солнца теплом насладиться.
Где-то у моря – сады и дворцы,
где-то – сиреневый парус,
здесь – моя Родина, город на Ы,
здесь уже дня не осталось.
Что же… Сереет знакомый мне лес,
тучи качаются грузно.
Здесь я родился и сгину я здесь,
города дальнего узник.
Пермь
«Финляндия есть белая страна…»
«На скалы финские без мрака ночь нисходит…»
(Е. А. Баратынский)
Финляндия есть белая страна.
Застыли фуры вдоль дороги; сосен
скрипящая серебряная проседь
врубается в сознанье, как таран;
кочуют птицы в ветвях дотемна
и умирают на закате. Грозен
здесь для пернатых лик декабрьской прозы:
Финляндия – холодная страна.
У сосен диких родины паролем
видны следы охотников и троллей.
Конечно, скальда уж не слышен звук,
ямбический напев подавно уж не слышен,
но в памяти моей зашевелились вдруг
поэтом упомянутые мыши[46 - Имеется в виду строка из стихотворения И. А. Бродского «… и при слове „грядущее“ из русского языка…»].
Хельсинки
Имперский город
(Аугсбург, 23—24 декабря 2012 года)
1. Ночь
Сейчас эта точка на карте Европы
во мраке сонливом, ласковом, и
всё меньше и меньше в проулках народа,
всё ярче и ярче горят фонари.
На ратуше древней орёл засыпает,
на древнем соборе спрятал петух
свой клюв под крыло. Голубиные стаи
теснятся в дворах неизвестных старух.
Чуть слышно река обивает пороги,
шепча в тишине: «Не надо спешить»,
и чувствую я, что частицу души
оставил я там, на баварской дороге.
2. Рокайль
Я – рокайль на серебряном кубке,
суть моя – украшенье, декор;
превращается в милую шутку
о значенье моём разговор.
Я могу подыграть, изукрасить,
я могу поддержать, расцветить,
чуть усилить, ясней обозначить, —
вот моя повседневная прыть.
Но, увы, без весёлой рокайли
кубок может безбедно прожить
иль другой полукруглой деталью
её мягкий виток заменить.
3. Другой мир
За скобками жизни вселенная есть.
Там движется солнце, закаты,
рассветы такие же там, как и здесь,
где голос мой слышен. Однако
другое иначе. Там воздух – другой.
Другие там книги, журналы,
дома и мосты над звенящей рекой,
ворота и двери вокзалов.
Страна расписания, точных часов,
ремесленных навыков, евро,
картин идеальных с линейкой домов.
Там жил я когда-то, наверно…
Другие электронные книги автора Глеб Пудов
Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее