Лет сто назад он держал в гаражном боксе чела, к которому были какие-то претензии. И однажды мне было поручено посидеть с ним ночью. Чтоб не сбежал или вены себе не перегрыз. Или если вдруг двинет кони от полученных ранее побоев, чтоб я оперативно известил.
Было велено следить в оба и не разговаривать с ним. Потому как тип хоть и подавлен и физически, и морально, но очень хитёр и изворотлив.
Примерно в десять вечера мы остались наедине.
Пустой бетонный гараж, только стул и стол, на нём – стопки газет с кроссвордами. Судя по количеству и датам – чел находился здесь уже пару недель.
На столе также лежал скотч, со следами крови. Наверно, заклеивали рот, когда били.
Гараж был в комплексе, снаружи могли услышать крики.
Он сидел в углу на какой-то фуфайке, прикованный наручниками к батарее.
Лет тридцати, весь в запекшейся крови. Рядом бутылка воды и какие-то непонятные засохшие объедки в миске, как у собак, которых сердобольные старухи подкармливают.
Это была очень долгая ночь.
Я сидел за столом и наблюдал. Иногда он поднимал глаза, и мы подолгу смотрели друг на друга. Первым глаза отводил я.
Скоротать время было нечем, даже кроссворды все были разгаданы.
Тупо сидел и думал, накручивая сам себя.
Пугала неизвестность – что происходит и чем закончится.
Возможно, его уже не оставят в живых.
Может, начнут пытать, или уже пытали. Может, мне предстоит это увидеть. В башке крутились всякие байки о паяльниках в жопах.
А вдруг потом заведут дело, и я соучастник.
Вдруг он сейчас изловчится и убьёт меня.
Или освободится от наручников, вырубит меня, сбежит, а потом всё, что должен он, повесят на меня.
От него пахло говном, то ли от побоев опорожнился, то ли просто вариков не было.
Он спросил жестом – нет ли курить.
Осторожно подошёл и положил рядом с ним сиги и спички. Боялся – вдруг схватит меня за руку, хотя монтажка была наготове.
Ступил и отдал ему всю пачку, себе не оставив. Курить хотелось сильно. А забирать было как-то неловко.
За час он скурил всю пачку.
Я утешал себя тем, что нахожусь в более выгодном положении.
Задумался, а зачем я вообще связался со всем этим. Учился бы себе на здоровье, как мои однокурсники-лохи. Ну, отдавал бы стипендию за крышу, и тёлки бы меньше давали, невелика беда. А шестерить и страдать за чужие интересы – не лоховство разве.
Примерно в шесть утра меня сменили.
Чтобы угомонить своих злых демонов, взял чекушку, выпил её за углом магазина из горла. И пошёл в общагу спать.
Никому никаких вопросов я не задавал, гадая потом – чем всё закончилось и в чём изначально была суть.
Месяца через три случайно узнал, что это был родственник Тихона. То ли двоюродный брат, то ли родной брат жены.
Он что-то опрометчиво провернул с семейным наследством.
Но якобы всё уладили, чела простили и вернули в семью. Он был не в обиде и урок запомнил крепко.
Позднее в соцсетях увидел свежие фотографии чьей-то свадьбы – Тихон и родственник поднимают бокалы, улыбаются, и ничто не напоминает о том случае.
У одного моего знакомого была похожая история, правда, с более неожиданным хэппи-эндом.
Он бегал за район лет с одиннадцати, и в пятнадцать его уже замечали взрослые люди. Поручая некоторые деликатные дела, которые не каждому доверят.
И как-то раз, будучи школьником, он так же сторожил пленного.
Только дело было в подвале загородного дома, а человек сидел в клетке.
Помните, как в «Дженерейшен Пи» в киоске, только клетка попросторнее была.
Деятель был строптивым коммерсом, не понимавшим, что проще платить, чем нервы и здоровье тратить.
Спустя годы жизнь повернулась иначе.
Не знаю, добились ли тогда от бизнесмена желаемого, но со временем он поднялся и вышел на федеральный уровень. До которого региональному криминалитету не дотянуться. Название пары его фирм наверняка известно некоторым из вас.
Знакомый мой давно отошёл, переехал, зажил нормальной жизнью.
А лет через двадцать после ночного подвала устроился работать в одну из компаний того самого коммерсанта.
Сначала синим воротничком, потом поднялся до белого.
Но с главой компании непосредственно пересекаться не доводилось.
А довелось бы – вряд ли приятель мой был бы узнан.
Работников в компании держат в ежовых рукавицах. Иногда, говорит товарищ, хочется вернуться на машине времени в ту ночь и отвести душу.
24
Дружба с Варёным
Постепенно я стал покалываться всё чаще и, как это всегда и происходит, начал системить. В офисе уже старался появляться реже, в делах участвовал всё меньше. В универ вообще почти перестал ходить, какой там нахрен универ. Удивительно, как я вообще до пятого курса дошёл. Мне там было неинтересно, я с самого начала понял, что технические науки – не моё, и работать инженером вряд ли когда-то буду. Я больше хотел бы в педагогическом учиться – там хотя бы просто потусить интереснее, девчонок много.
Когда я спалюсь – было вопросом времени, рано или поздно это по-любому должно было произойти. Публика в той среде была прожжённая. Отмазки вроде «не выспался» могли прокатить только перед девочками-однокурсницами, а тут такие волки, что вмиг раскусят. Особенно старшие, пережившие героиновый бум. В кругу своего возраста было чуть проще – мы все курили много травы, кто-то ещё и алко увлекался, потому странный видок у всех периодически случался.