Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие

Я рассказал свою часть истории и то, что должно было быть правдой, с той точностью, с какой обычно докладывал Покойнику.

Морли не очень допытывался, кто его пырнул. Он напряженно интересовался всеми «кто» и «что случилось» после того, как его уложили. Синдж и я добавили то, что мы слышали из ненадежных источников.

Выложив все, я захотел удовлетворить собственное любопытство.

– Что ты делал в той части города? Не то чтобы ты не имел права пойти туда, куда тебе, к дьяволу, заблагорассудится. Но если только за последнее время основы не изменились, ты не имеешь к тем жителям большого отношения.

Иногда мне кажется, что Морли смущает его этническое происхождение.

Пока он был не в состоянии серьезно разговаривать. Он недоверчиво посмотрел на меня, и его красивое лицо в отчаянии исказилось.

– Я не помню!

И мгновение спустя:

– Он не смог это откопать?

– Нет. Он не распознал нужного факта, потому что факт этот ни с чем не связан.

Такова была моя теория.

Морли впутался во что-то совершенно иное, когда ненароком напоролся на нечто смертельно опасное.

Дотс нахмурился. Я понял, что он хочет получить объяснения.

– Сарж думает, ты очутился там, откупаясь от своей фамильной невесты.

У Морли был озадаченный вид, но я не чувствовал, что за этим скрываются истинные эмоции. Я не стал его третировать.

Старые Кости может после рассказать мне то, чего я не знаю.

Вместо этого я спросил:

– Чем ты оправдаешь то, что Белинда Контагью нарушает первый закон Дотса?

– Есть двенадцать разновидностей безумия, Гаррет. Худшее из них – романтическое влечение.

Первая полная фраза Морли и, вероятно, одна из самых правдивых, какие он когда-либо говорил.

«Я не узнал ничего сверх того, что узнал, пока мистер Дотс был без сознания. В его голове ничего больше нет. Не исключена и частичная потеря памяти из-за сотрясения или лекарства».

– Жаль.

«Воистину. Все, что в нашей власти, – это защищать его до тех пор, пока он не сможет защищаться сам».

– Он захочет пуститься в погоню еще до того, как будет физически готов.

«Если он склонен будет это сделать, я уверен: он заснет по дороге к двери».

Я рассмеялся.

Морли сердито насупился.

– Не беспокойся, – объяснил я. – Мы просто планируем твое будущее. Поблагодаришь позже.

Ему было слишком больно, чтобы резвиться.

– Мы с Покойником позаботились о кое-каких глупостях, – сказал я. – Что ты намерен делать?

– Собираюсь снова уснуть.

И он уснул – ни с того ни с сего. И это было лучшее, что он мог сделать, поскольку его напичкали высокоэффективным куриным бульоном.

Вскоре он получит настоящий куриный суп с лапшой и кусочками мяса.

Покойник предложил мне на время забыть о мистере Дотсе. Я должен был расслабиться в обществе Синдж, которая могла мне помочь снова начать действовать на всю катушку.

Это заставило меня почувствовать себя так, будто меня сместили с должности руководителя.

Однако, если бы я хотел остаться с Морли, варианты были.

Старые Кости был не прочь держать меня в неведении, но Синдж должна была знать все, потому что управляла процессом и распоряжалась деньгами.

Она выразила соболезнования моим проблемам с рыжулей.

– Спрячь свою гордость и сходи поговори с ней. Морли будет в безопасности.

Я хмыкал и бормотал, но у меня плохо получается юлить и находить благовидные предлоги увильнуть от того, что может пойти наперекосяк.

– Всеблагие боги, Гаррет! Ты что, тринадцатилетний единственный ребенок? Иди поговори с ней. Что самое страшное она может сделать?

Я рассказал Синдж, что было самым страшным.

– Спустя столько времени, имея столько опыта, воспитания и эмоций, которые она вложила в тебя?

– Да, после всего этого. Она превратилась в расчетливую эгоистку.

– Как такое могло произойти? Кто внушил ей мысль, что, если Тинни чего-то хочет, Тинни этого заслуживает и получает это? Гаррет, ты первоклассный тупица. Тинни присутствует в твоей жизни с тех пор, как моя мать была детенышем. Несколько раз Тинни приходила и уходила, но всегда возвращалась после того, как исчезала та, что тебя у нее отбивала.

Это было грубо, но, по сути, основано на фактах. В отношении нас обоих. У Тинни было несколько поклонников. У меня… Майя, Элеонора, даже Белинда.

Я нахмурился, надеясь, что дружки Тинни не сблизились с ней так тесно, как я – с некоторыми из упомянутых леди. Майя была полна решимости выйти за меня замуж. Но не смогла заставить меня долго стоять по стойке смирно. Она переключилась на куда более перспективное дело. А я впал в слабоумие, воспылав чувствами к Элеоноре, несмотря на то что ее убили задолго до того, как я с ней познакомился. Ее призрак и ее воспоминания долгое время были важной частью моей жизни.

– Тебе нужно оставить позади прошлогодний багаж, – сказала Синдж. – Вернуться к Тинни, такой, какой она была в роли твоего особенного лучшего друга, но при этом еще и девушкой.

Я гадал – не получает ли она наставления с другого конца прихожей.

– Хорошее дело, Синдж. Над этим стоит подумать.