Пикой острой разимые. Сам Дионис, устрашаясь, {135}
Прыгнул в волны морские, был принят Фетидой тогда,
Трясся, вверженный в ужас, стал мужа ужасно бояться.
Прогневались тут все из живущих богов, и тогда
Крона сын ослепил его; долгой не дал наслаждаться
Жизнью милой; бессмертным он был ненавистен один. {140}
Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!
Если смертный ты муж, и плодом только вскормлен долин,
Ближе встань, пусть к пределу ты Смерти скорее управишь!».
Также быстро сказал Гипполоха воинственный сын:
«Благородный Тидея сын, чем тебе род не по нраву? {145}
Ведь сыны у людей, как в дубравах древесных листы, —
Пали, – ветер несёт по земле, а другие дубрава,
Распускаясь, рождает все вновь по весне там цветы.
Так и люди, – одни нарождаются, те погибают.
Если хочешь, тебе и о том объявлю, чтоб знал ты {150}
Наших предков, и род людям многим известен бывает.
Есть в Аргейе Эфир знаменитый, где кони растут;
В нём Сизиф обитал, славный мудростью, многое знает
Тот Сизиф Эолид, от которого Главк рождён тут.
Главк подарит сам жизнь непорочному Беллерофонту, {155}
Много щедрые боги красу, вместе доблесть дают
В дар особый; но Прет неповинному гибель готовил.
Из народа изгнал его злобно, сильнейший был тот
Вождь аргивян; под скипетр ему покорил Зевс потомков.
С гостем Прета младая жена, Антия, тайно ждёт, {160}
Страсти пылкой услады; но был непреклонен к дрожащей,
Благородных исполненный чувств, чистый Беллерофонт.
И жена, клевеща, сразу к Прету пришла, говорящей:
«Срам твой Прет, если Беллерофонта оставишь живым, —
Насладиться любовью со мной он хотел, не хотящей», {165}
Клеветала. Разгневался царь, этих слов слыша дым,
Но убить не решился, – душой ужасался погибнуть;
Только в Ликию выслал, вручая судьбу знакам злым,
На дощечке складной написав их, ему на погибель.
Тестю доску велел показать, пусть погибнет сынок. {170}
Тот, под счастья покровом бессмертным, шёл дерзко в Ликию.
И достиг до ликийской земли, где Ксанф лился, глубок;
Нежно, ласково принял ликийский властитель; в советах
Девять дней угощал, ежедневно тельца ставя бок.
На десятой Заре, что шлёт в небо лучисто рассветы, {175}
Гостя спрашивал царь, и потребовал знаки без слов,
Что принес он ему от любезного зятя, от Прета.
И когда злые знаки исполнить он был уж готов;
Он с Химерой, ему заказал, ещё юноше, биться,
Лютой, эта порода не смертных людей, а богов, – {180}
С головы лев, а сзади дракон, и коза в середине,
Пожирающим пламенем бурным она всё палит.
Поразил её грозную, чтоб богов чуду явиться;
И войной на солимов, народ знаменитый, ходил;