Демон в полдень

Я открыла лицо и попыталась глубоко вздохнуть. Получалось плохо – не вздох, а рваный всхлип.

– Я называла его Доктор Цвет, – тихо пояснила я, прилагая огромные усилия, чтобы голос звучал ровно. – Про себя. Потому что он всегда носил одну и ту же белую медицинскую одежду. Даже обувь у него была белой – такие тонкие тряпичные мокасины. И волосы…его волосы были коротко подстрижены и отливали серебром. Глядя на них, я всегда задавалась вопросом – это седые волосы или…

– Седые, – обрывает мою путанную речь Хасан. – Он стал белым как снег еще в армии. Мало, кто знает об этом. Все думают, что он просто блондин с редким серебреным отливом.

На последних словах Хасан забавно фыркнул, словно недовольная лошадь у водопоя. Такое непосредственное выражение эмоций было настолько неожиданным, что я невольно прыснула со смеху. И что самое удивительное – бывший босс поддержал мой слегка истеричный смешок. А потом вдруг резко помрачнел. Два широких порывистых шага и вот он уже присаживается передо мной на корточки, берет мои ладони и крепко сжимает в своих пальцах.

– Я понимаю, – просто, но емко произнес он.

– Что? – растерялась я, пытаясь удержать слезы, готовые вот-вот сорваться с ресниц.

– Ты сбита с толку. Растеряна. Одинока, – начал перечислять бывший босс, с каждым словом перемещая свои руки вдоль мои все выше и выше, от чего по коже пробежала волна дрожи. Я сжалась в комок, не поспевая за своими ощущениями. Что происходит? – Но ты должна меня выслушать. Я должен рассказать тебе все до конца. От этого зависит слишком многое, чтобы я дал тебе время передохнуть от той лавины информации, которая на тебя обрушилась.

Я заглянула в глаза Хасана и увидела два темных омута, похожих на черные масляные болотца. А в груди гремел барабанный бой.

– Я не понимаю, – попыталась проговорить я, но получилось лишь прошептать, едва разлепив вдруг пересохшие губы.

Хасан вдруг резко оттолкнулся, выпрямился во весь свой немалый рост и глядя поверх моей головы заговорил:

– Тамир нашел меня спустя восемь лет. К этому времени у меня было все – авторитет в определенных кругах, деньги, команда, которая пойдет за мной даже в ад и…смешная рыжая девчонка, которая умеет быть одновременно такой милой, что щемит сердце и такой занозой в заднице, что хочется её пристрелить.

Он медленно поднял руку, прикоснулся к моему подбородку и едва касаясь кожи провел большим пальцем вдоль лица. Затаив дыхание, я наблюдала за лицом Хасана, остававшимся беспристрастным, а потом осторожно, буквально двумя пальцами прикоснувшись к его запястью, отвела его руку от своего лица. Я ненавидела его большую часть того времени, что мы были знакомы. Но знала, если у меня и были шансы выбраться из всей этой истории, то только с его помощью.

– Неприятен? – криво усмехнулся Хасан, и я услышала за этими словами нарастающую злость.

– Ты не понимаешь, что делаешь, – я тяжело сглотнула.

– А ты понимала, что делала, когда предала нас ради какого-то смазливого мужика? – откинув голову, нехорошо рассмеялся Хасан. – Как оно было с Безликим?

Я отдернулась, как от удара, и с нарастающим беспокойством спросила:

– Что? При чем тут он?

Хасан нетерпеливо сунул руки в карманы брюк, словно пытаясь удержаться от чего-то плохого. Например, от удара.

– А при том, дорогая моя, что ты даже не подозреваешь, кем он был на самом деле.

– Подозреваю, – я вскочила и моё лицо оказалось в паре сантиметров от груди Хасана. Он все еще стоял слишком близко, несмотря на то, что теперь смотрел на меня с нескрываемым отвращением. – Он был объектом. Очередной целью, под которую вы с Сашкой, не стесняясь, меня подложили!

Я стиснула кулаки с такой силой, что уже заметно отросшие ногти больно впились в кожу ладоней.

– Но в его койку ты прыгнула с удовольствием. – Хасан склонился к моему лицу и буквально выдохнул в губы: – И какого тебе было с этим парнем, хорошо?

Меня охватила такая лютая злость, что внутри все задрожало.

– Лучше, чем с кем бы то ни было, – четко выговаривая каждую буквы выдохнула я, глядя Хасану прямо в глаза. – А знаешь, почему? Потому что я любила его. Любила того, кого ты потом у меня отнял!

Несколько мгновений Хасан сверлил меня странным взглядом, в котором, казалось преобладала злость, зеркальная моей. Но было что-то еще, что-то неуловимое, но знакомое. Возможно, грусть?

– Он был не тем, кем ты себе вообразила, – проговорил он, отступая от меня. – Он не прекрасный принц из волшебной сказки. Он монстр.

Прыснув со смеху, я удивила даже саму себя.

– Монстр? Да все мы монстры! – закричала я.

– Ты правда так думаешь? – удивленно вскидывает бровь Хасан.

Я отступила, забралась с ногами на постель и, прижимая к груди колени, сообщила Хасану:

– Я думаю, что человек, убивший того единственного, кого я любила в этой жизни, не имеет права называть кого-либо монстром.

– Я убил его, чтобы не потерять тебя, – вдруг тихо проговорил Хасан, склоняя голову к плечу. Его глаза заблестели от влаги, а губы дрогнули, когда он произнес после недолгого молчания: – Я видел, насколько сильно тебя захватили чувства к нему. Да и не я один видел. Сашка…этот парень всеми силами пытался скрыть, насколько сильно запала ему в душу странная безымянная девчонка, выбравшая себе библейское имя. Девочка, которая не помнила своего прошлого, не строила планов на будущее и плохо умела жить в настоящем. Которая постоянно попадала в передряги из-за своей притягательности и несносного упрямого характера. Которая могла поставить перед собой на колени любого мужчину – от короля до старого солдата. И которая совершенно не понимала, что делать со всем этим. С каждым новым днем, с каждым новым докладом, поступавшим как от тебя, так и от тех, кто за вами наблюдал, ему становилось все хуже и хуже. Как и мне…

– За нами наблюдали? – возмущенно вскрикнула я, вскакивая с кровати. Из всего услышанного меня заинтересовало только это.

– Конечно, – легко пожимает плечами Хасан, как будто это нечто само собой разумеющееся. – Ты думаешь, телепат в нашей команде недавно? Он появился примерно тогда же, когда и ты. Просто я принял решение держать его подальше от всех. Так было…целесообразнее.

– И что…он…видел? – запинаясь спросила я, одновременно и боясь услышать ответ, и не в силах не спросить.

– Всё, – хмыкнул Хасан. – Ну, или практически все. Все-таки Игнат тоже человек, ему надо иногда есть и спать. А в это время наблюдать за вами было достаточно сложно.

Я постаралась тихонько выдохнуть, не демонстрируя свое облегчение. Значит, он ничего не знает. Хасан ничего не знает. А это значит, что Риган в безопасности.

– Но читать его доклады было…, – Хасан пощелкал пальцами, словно подбирая нужное слово. – Невыносимо. Ты ускользала от меня. А я не мог этого допустить.

Я горько рассмеялась, обхватывая себя за плечи из-за острого ощущения беззащитности.

– И поэтому ты заставил меня выстрелить в него, заснять все на скрытую камеру, а после шантажировать меня компроматом? – я не поверила ни одному слову Хасана. Ни сказанным в начале, ни тем, что касались самого дорого для меня.

– В тот момент меня съедала такая злость – на себя, на тебя, на него. Я едва мог контролировать себя, – простонал Хасан и потянулся к карману. Я испуганно дернулась и замерла, ожидая, что сейчас он достанет оружие. И, возможно, ту самую беретту, из которой я стреляла в Ригана. Но вот он вынул из кармана всего лишь смятую сигаретную пачку. Слегка подрагивающими пальцами, он выщелкнул себе на ладонь сигарету, щелкнул появившейся оттуда же зажигалкой и с наслаждением затянулся.

– Ты не мог бы курить возле окна? – сдержанно спросила я, пытаясь сообразить, что происходит – разворачивается у меня на глазах хороший спектакль или всё взаправду?

– Ладно, – легко согласился Хасан, отошел к окну и одним поворотом ручки распахнул створку. В комнату тут же ворвался поток свежего воздуха, и я с наслаждением вдохнула полной грудью.

– Ты должна знать кое-что, – Хасан глубоко затянулся, а после выпустил струю густого дыма в раскрытое настежь окно. – Риган – это не имя. Это тит…

И недоговорив, он резко дернулся, пошатнулся, выронил сигарету и побледнел, схватившись за грудь. В первое мгновение мне показалось, что у него случился сердечный приступил, но вскоре под его прижатой к телу ладонью стало растекаться кровавое пятно.

– Хасан! – заорала я и бросилась к нему. А он уже медленно сползал по стенке на пол. Я подоспела как раз вовремя, чтобы не дать его голове удариться об пол. Опустив взгляд ниже, я увидела маленькую дырочку в его тонком свитере, вокруг которой алела кровь, распространяя отчетливый запах мокрого металла. – Хасан…не умирай.

Хотелось кричать, но получилось выдавить из себя лишь сдавленный шепот. При всей моей ненависти к нему, изначальной и нынешней, я вдруг ощутила себя маленькой потерянной девочкой, упустившей руку отца в толпе и теперь испуганно озирающейся по сторонам в надежде увидеть знакомое лицо.

– Сейчас, – всхлипнула я и ринулась к кровати в поисках телефона. Первыми я перетряхнула свои испачканные вещи, ведь Хасан принес мне новую чистую одежду. Ничего не найдя, я рывком сдернула постельное белье и отбросила его на пол. Следом полетел матрас, и какая-то мелочевка из прикроватной тумбочки.

– Он должен быть где-то здесь, должен быть, – приговаривала я, пытаясь то ли успокоить, то ли убедить саму себя в том, что сейчас телефон найдется, я позову на помощь и все будет хорошо. Но когда за моей спиной раздался булькающий хрип, я обессиленно рухнула на пол, хватаясь за лицо и стискивая рот ладонь. Изо всех сил стараясь не разрыдаться, я сжалась в комок, пытаясь не слушать раздающиеся по близости звуки, свидетельствующие о приближающейся агонии.

И все же, я должна была что-то сделать. Должна. И тут мой взгляд упал на рассыпанные вокруг предметы – одноразовые упаковки влажных салфеток, одноразовые тюбики с кремами, дезинфицирующий спрей, какие-то таблетки в блистере. И тут я сообразила – мы же в гостиничном номере.