Демон в полдень

– Я жду ответ, – хладнокровно напомнила я.

– Ламии не способны размножаться, – ответила она, всхлипнув от боли. – Мы являемся тупиковой ветвью, и рождаемся от союза человека и дракайна.

Я припомнила историю о девушке Эле, которую мне рассказывала хранительница. И её похитителе.

– То есть, твой отец…

– …был дракайном, да. Дракайны остались в нашем мире после падения ифритов. Поговаривали, что некоторые из них сотрудничали с человеческими магами, чтобы свергнуть власть высших. Вот только дракайны не предполагали, что после закрытия проходов сами застрянут здесь. В мире, где со временем раса дракайнов начала вырождаться. Они могут жить тысячелетиями, вот только полноценных наследников после себя оставить не способны. Как ты понимаешь, на войну отправлялись мужчины, и женщин-дракайнов в этом мире единицы.

– Знаешь, проблемы чужого размножения меня мало интересуют, – скривилась я. – Скажи лучше вот что, роза ветров – при чем тут она?

Ламия насупилась.

– Согласно имеющейся информации, когда высший проснется ото сна поднимется сильный ветер и укажет направление, где погребен правитель. Розу ветров использовали наши предшественники для определения направления ветра. Со временем, она превратилась в символ.

– Когда я была с хранительницей в Доме Света, кто взял её под контроль? – продолжала я задавать вопросы, на которые уже очень давно хотела получить ответ. – Ты?

– Нет, одна знакомая черная ведьма. Тебя направили туда сознательно. Все было рассчитано заранее, но хранительница оказалась слишком сильна. Она боролась, боролась до последнего. И смогла отдать тебе письмо Хасана. Да еще и этот чертов призрак явился тебя спасать. Сидит в этом мире уже не первый год, словно выжидает чего-то, словно чувствует.

– Зачем я вам была нужна?

Ламия повела плечам, словно пытаясь освободиться от невидимых пут.

– Нам нужна была не ты, а твоя кровь, чтобы найти еще одного потомка ифрита.

Злобное шипение не входило в число моих любимых мелодий, а потому я прекратила это еще одним ударом в челюсть.

– У Илаи на запястье Роза Ветров. Она что, с вами?

– Была, – поморщилась ламия.

– Точнее, – потребовала я.

Ламия облизнула разбитые губы, демонстративно сглотнув собственную кровь глядя мне прямо в глаза, а потом растягивая гласные медленно заговорила:

–Говорят, что человека определяет не набор генетических характеристик, полученных от рождения, а только его выбор. Чушь! Всегда есть кто-то сильнее тебя самого. И порой, этот кто-то просто не оставляет тебе другого выбора. Так получилось и с хранительницами. Они заперты внутри дома и выхода нет. Единственный способ вырваться – нарушить привычный порядок, позволить воцариться хаосу. Но после того, как вскрылись некоторые…детали, Илая решила пойти другим путем.

– А при чем тут «спящая красавица», по которой вы коллективно с ума сходите?

– Высшие – равны богам, – гордо вздернув подбородок, произнесла ламия с каким-то ей одной понятным торжеством. – И конкретно этот бог – бог хаоса.

– То есть, ваша эта компания по интересам хочет пробудить предводителя высших демонов для того, чтобы он тут шороху навел? – мне трудно было уложить всё это в голове.

– Не только, – склонила ламия голову на бок, взглянув на меня одновременно оценивающе и снисходительно. – Он сможет вновь открыть проходы между мирами. А это значит, что дракайны, ифриты, их потомки, а также все, кто примкнул к ним смогут вернуться домой. Ты знаешь, что такое дом?

– Кажется, нечто подобное меня уже спрашивали, – скривилась я. – Вообще не понятный вопрос.

– Неужели ты не хочешь этого? – вдруг доверительным голосом начала ламия, подавшись ко мне. – Не хочешь обрести дом? Где не надо будет прятаться и бояться. Где ты будешь такой, как все. Где все будут такими, как ты. Где будет спокойно и надежно. Ты ведь тоже здесь чужая.

Я тоже подалась вперед, сделав вид, будто внимаю словам ламии, а когда она закончила свою трогательную речь, одновременно пытаясь воздействовать на меня ментально, я прошептала, глядя змее прямо в глаза:

– Я уже очень давно ничего не хочу. К тому же, знаешь, как ощущается твоя сила? Как будто мне в ухо пытается заползти холодный склизкий щупалец. Не желаю провести остаток жизни в компании таких, как ты.

Лицо ламии перекосилось от безудержной злости и, страшно завопив, она попыталась вцепиться мне зубами в шею. Но была остановлена еще одним ударом ботинка. Хорошие ботинки, надо будет новую пару прикупить.

– Почему Хасан всё это позволил? Он мог вмешаться, – спросила я, наблюдая за тем, как повалившаяся на пол ламия с трудом возвращается в прежнее положение.

– Не мог, – Ритана попыталась отереть кровь с лица, но со связанными руками сделать это непросто. – Из-за Элизы.

Имя показалось смутно знакомым.

– Ты про его пропавшую сестру, что ли?

– Она не пропала. Её забрали демоны.

– Зачем?

– Книга Ярости, она была у неё. Мать Тамира, Последняя из принцесс, очень любила дочь своей наперсницы. И почему-то решила, что у девчонки книга будет в большей безопасности, тем самым определив всю её дальнейшую судьбу. И надо сказать, судьба эта оказалась нерадостной.

Я присела на корточки, чтобы наши с Ританой лица оказались на одном уровне и с нескрываемым омерзением спросила:

– Эта тощая тушка – она твоя? Или позаимствовала у кого-то?

Ламия уничижительно сузила глаза.

– Нет, этот облик всегда принадлежал только мне.

– Тебе сейчас должно быть больше сорока лет, откуда юная мордашка?

– Когда у тебя всегда под рукой черная ведьма – вернуть молодость не проблема.

– Кроме тебя и твоей сестры, есть еще такие, как ты?

Ламия широко и даже как-то радостно улыбнулась.

– Конечно, и с нашим старшим братом ты уже знакома. И очень близко.

Звонок от Сашки раздался в самый неподходящий момент, но ответить пришлось.

– Да.

– Ты где? – звук был отвратительным, связь постоянно прерывалась и что-то мерзко щелкало, а потому я скорее догадалась, чем услышала, что именно он спросил.

– В гостях, – мило пропела я, показав Ритане кулак. – Чай пью.

– Ты сбрендила? – рявкнул он так, что пришлось убрать телефон подальше от уха. – Какой чай? Какие гости! Ты что творишь?

– Скорее, вытворяю, – поправила я, но не была услышана. Сашке хотелось проораться.