вскарабкалась на тёмные доски. С трудом пересиливая тошноту, подкатившую от резкого запаха и
свежей и давно уже высохшей, но теперь снова растревоженной крови, она упала рядом с
Грэйкконом и, отведя в сторону слипшиеся седые пряди, попыталась заглянуть в лицо. Его глаза
были закрыты, а дышит ли он, Айви не смогла понять. Она беспомощно посмотрела по сторонам,
чувствуя, что слёзы вот-вот прорвутся и лишат её сил.
– Ещё живой! Крепкий старик попался. Если бы подох, то лучше, а теперь куда его? – небрежно
буркнул один из стражников. – Ты, что ли, его заберёшь? – он хмуро взглянул на Айви, особо не
надеясь, что она избавит его от возни с окровавленным телом.
Айви снова лихорадочно огляделась, боясь, как бы стражники не передумали. Рыночная площадь
была заполнена людьми, занятыми своими делами и не проявляющими больше никакого интереса к
происходящему. И тут она увидела Лестиха. Он стоял совсем неподалёку. Айви уже открыла рот,
чтобы крикнуть ему, но вдруг осеклась и промолчала: Лестих пристально смотрел на неё каким-то
незнакомым, колючим и очень недобрым взглядом. Айви сделалось зябко. Она неловко махнула ему
рукой, но он, зло сплюнув, отвернулся и исчез в толпе.
Что-то тревожно и неприятно кольнуло Айви глубоко внутри, но она сразу же забыла об этом,
потому что на одной из боковых улочек, вливающихся в площадь, заметила быстро движущуюся
низенькую фигурку.
– Эмерита! – Айви закричала, что было сил и, вскочив, бросилась к краю помоста.
Но этого и не требовалось. Старушка и так уже почти бежала прямо к ней. Следом торопливо
шагал Кру, ведя за повод знакомого ослика, запряжённого в небольшую повозку. Айви вздохнула с
облегчением.
Грэйккона осторожно подняли и положили на соломенную подстилку. Он слегка пошевелился и
тихо застонал, от чего слёзы опять подступили и начали душить Айви. Стражники бросили в их
сторону ещё пару ленивых взглядов и, неторопливо переговариваясь, двинулись прочь.
***
Грэйккон лежал на боку, страшно бледный, его глубоко запавшие глаза были закрыты. Айви тихо
подошла и опустилась на колени рядом с кроватью. Он вздрогнул и, взглянув на неё, слабо
улыбнулся.
– Простите меня, господин!
– За что, Айви? – он говорил чуть слышно, видно было, что каждое слово даётся ему с трудом.
– Я сказала им, что не знаю вас, и я ничего не сделала!.. И эта цепь! Я не хочу больше, не хочу! –
она на мгновение закрыла лицо руками, судорожно сдерживая рыдания. – Можно я просто останусь с
вами? Я понимаю, вы тут совсем другие, вы свободные, а я… Я – мерзкая, вы просто не знаете,
какая! Почему Он умер? Что мне теперь делать?
Она снова уткнулась лицом в ладони и заплакала горько и безутешно.
– Кто умер, Айви?
– Великий Царь! Я теперь никогда не избавлюсь от неё! Я не хочу, не хочу больше! – твердила
она, вздрагивая и захлёбываясь слезами.
Грэйккон тяжело приподнялся и опёрся на локоть.
– Айви! – его глаза радостно и вдохновенно вспыхнули, но она только замотала головой и ещё
сильнее прижала руки к лицу. – Айви, Он жив!
Она оторопело взглянула на него сквозь текущие слёзы:
– К-кто?
– Великий Царь! Он жив! – его голос неожиданно окреп, – Смерть не смогла удержать Его! Она не
имела над Ним власти, и Тёмный Властелин тоже! Он вернулся к жизни, Айви! Мой Царь! Мой
Господин! – измождённое лицо Грэйккона сияло необыкновенным светом. Айви не могла оторвать от
него глаз, а сердце её трепетало и рвалось навстречу его словам.
– Он может освободить меня? – она с трудом совладала с дрожащим голосом.
– И тебя, и всякого другого, приходящего к Нему! Ты хочешь быть свободной, Айви?
Она только поспешно кивнула, и слёзы опять потекли по лицу.