Питомцы апокалипсиса

– Когда мои дети получат эликсир?

– Ярл, ты уже сам вручил его нашим отпрыскам, – сказал архонт, – называется этот эликсир «мир».

Овако недоверчиво смотрел на старого ананси.

– Мои дети будут жить дольше тридцати пяти лет?

– Намного дольше.

Мир наконец наступил на Люмене. Ананси делились с унголами, лобами, кумо, арахнами раздобытыми у далеких цивилизаций технологиями. Вместе они экспериментировали с семенами культурных растений и особями сельскохозяйственных животных с других планет, пытаясь прижить их на Люмене. Постепенно на травяных равнинах, среди густых лесов и сыпучих песков поднимались пашни, покосы, огороды. Тучные стада наполняли высокогорные пастбища Серых гор, и теперь уже унголы поставляли выращенное мясо пустынникам-арахнам. Медицина также не стояла на месте. Через три года ананси построили на островах кумо новый тысячекапсульный инкубаторий, куда принимали по записи со всего Люмена. Скоростные трассы опоясывали планету, протягивались железные дороги и пароходные маршруты. Разрозненные народы соединялись.

Далеко не все смогли забыть кровные обиды. Среди них был и Орпо из Монтехро. Его отряд поднял мятеж, и многие эмпаты пали от руки бывшего друга. Динь-Динь запер Орпо в карцере, в той же камере, из которой высвободили Дарсиса.

Но однажды Орпо заявил, что отказывается от мести.

– Ночью Волшебник Стас явился мне, – сказал воин. – Он показал мне орды тварей, что летят на Люмен. Ковчеги, полные чудовищных роев. Волшебник Стас спросил меня, важнее ли месть жизни.

Динь-Динь выпустил Орпо, и воинственный унгол снова взялся за топор. Но уже для защиты нового мира. С Дарсисом воин старался не встречаться.

Рудо и Мануэла злились, что Стас не посещает их сны. Я притворялся, что мне все равно, но тоже хотел увидеть снова наших ангелов-хранителей, как называла их Рудо.

И вот в жаркий день лета Мануэла вошла в столовую на завтрак, и слезы радости сияли на ее загоревшем лице. Толпа гешвистеров сразу окружила ее.

– Стас вручил мне скурлат, алую розу. Сказал, что благодаря мне выдержал первую битву. Первую из множеств, – из глаз бразильской девушки снова потекли слезы, она не пыталась их сдержать или вытереть. – Впервые он подарил розу мэ, мне.

Смуглые кулаки ее сжались.

– И, конечно, эта золотоглазка Юлирель не могла не вставить, что у нее самой цветов от Стаса уже вагонов сорок. Смотрела на меня с таким сочувствием, что…ррр! Еще и в щеку меня поцеловала! Эрругант, наглая гади!..

Она заметила, что вместе с детьми ее внимательно слушает архонт Гертен, отец Юлирель. Мануэла подуспокилась, и добавила, что где-то на заднем фоне маячили змея, жующая свой хвост, и два черных великана без лиц.

Гертен бесстрастным тоном сказал, что в древних человеческих культурах змея, кусающая себя за хвост, символизировала вселенную и цикл жизни и смерти. На мой вопрос, что значат люди без лиц, архонт пожал плечами и ушел. Уже спустя годы, сидя в библиотеке одного из наших контролеров на Земле, я прочитаю в одном потрепанном соннике, что человек без лица снится к финансовым потерям, в другом любовном толкователе, что – к измене, в третьем, что – к проблемам со здоровьем или смерти родственника. В общем, ничего хорошего люди без лиц не сулят.

Как-то я заметил Рудо, что Дарсис избегает Мануэлу. Рудо сказала, что это по той же причине, почему Орпо избегает Дарсиса.

– Дарсис тоже боится при встрече с ней не выдержать и подраться? – удивился я.

– Нет, – хихикнула Рудо и сразу насупила черные щечки. – Боится, что, увидев ее, испытает боль.

Ранним утром я проснулся от гудения мотора под окном. Дарсис грузил сумки в багажник карсы. Встревоженная, Рудо спустилась на улицу, а следом я.

Не глядя на нас, Дарсис загрузил последнюю сумку и захлопнул багажник.

– Сегодня они приходили ко мне, – вдруг сказал капитан Гарнизона. – Умник спросил, не забыл ли я, что меня ждет пара сирот. Я хмыкнул и сказал, что мальчишки ждут смерти от моей руки. Нет, улыбнулся умник. Сироты ждут именно тебя, Дарсис Красный папуля.

Рудо улыбнулась, я тоже, глядя на нее. Дарсис открыл дверь карсы и застыл. Медово-желтые глаза смотрели в окно его и Мануэлы квартиры.

– Я принес дикие розы в ее комнату, – признался капитан. – Похоже, тоже превращаюсь в глупого умника.

Затопали ноги, дверь в общежитие распахнулась и наружу выскочила растрепанная Мануэла, в белой пижаме, босая. Она тяжело дышала, но не задыхалась. По ее правой руке стекала кровь со смуглых пальцев.

Воздух между девушкой и Дарсисом стал душным, как перед дождем, и мы с Рудо тоже тяжело задышали.

– Ты не обрезал шипы, – с упреком сказала бразильянка, подняв поцарапанную руку.

Дарсис ухмыльнулся.

– Без них розы уже не розы.

И Мануэла бросилась капитану на шею.

Когда Мануэла и Дарсис уехали в Седые равнины, мы с Рудо долго стояли у дороги и махали им вслед. Какой Дарсис романтичный, вздыхала моя Рудо, вдобавок еще и ответственный. А как иначе, поддакивал я. Ведь отец же!

Вскоре дождалась и моя черненькая белозубая Рудо. Все утро после необыкновенной ночи Рудо кружилась и пела сладким голосом: «Как ангелочки, Герсен! Они сверкали, как ангелочки!». От радости за мою любимую «сестренку» я смеялся и хлопал в ладоши.

Вдруг Рудо остановилась, и вздыбленные полы ее лилового платьица опали. Круглое лицо ее вмиг посерьезнело.

– Кстати, Герсен, – сказала моя «сестренка». – Стас передал тебе просьбу. Он хочет, чтобы ты нашел на Земле его неродную сестру Лену.

– Но почему я?

Меня расстроило, что Стас не захотел попросить сам.

Рудо пожала плечами: причина казалась ей само собой разумеющейся.

– Потому что ты любишь звездное небо, глупенький, – сказала Рудо. – А на Земле самые красивые звезды.

Теперь мы с Рудо живем в Трюсиле, в Норвегии. Небо над спрятанным среди хвойных лесов особняком одного из наших земных контролеров настолько чистое, что на звезды можно смотреть как на шарики мороженого в рожке – все светила как на ладони. Вот вам Галактика Андромеды, Туманность Ориона, Арктур, Собачья Звезда Сириус. И все на фоне темных шапок елей, журчащих речек, гладких зеркал озер.

Временами Рудо выезжает в город. Возвращается она всегда в новых шляпках и платьицах. Мне же хватает книг и телескопа. Когда не руковожу сетью агентов по поиску сестры Стаса, или не любуюсь звездами, или не читаю забавных комиксов про криптонца Супермена, мы с Рудо выбираемся на склоны и катаемся на лыжах. Я полюбил мороз, лыжи и горячий кофе. Полюбил я и безделье. О таком море времени никто из детей-ананси и мечтать не смел. Да и далеко не только детей.

Недели и недели летят, а я по-прежнему ищу сестру Стаса. Иногда я устраиваю собрания с контролерами-людьми в каминном зале особняка, вот как с вами сейчас, и рассказываю о приключениях наших ангелов-хранителей на Люмене. Ну и заодно об их дружбе, ссорах, взрослении. Об их борьбе друг с другом. И друг за дуга. И за всех нас.

И Рудо часто вспоминает их. Ангелы Стас и Юлирель. Они всегда с нами, всегда рядом – верит моя Рудо. А раз верит она, то и у меня нет выбора.

Почти все. Почти. Вчера, листая очередные отчеты о безрезультатных поисках Лены, я уснул за письменным столом, и тут наконец они посетили и меня. Наши ангелы. Юлирель обнимала меня, Стас хлопал по плечам. Лица их улыбались, но глаза почти плакали. На пальцах у обоих сверкали золотые кольца. А за их спинами два черных обожжённых великана без лиц медленно плыли к нам сквозь облака сновидений.

– Спасибо, что ищешь Лену, Герсен, – сказал Стас.

– Почему вы сами не попросили меня?

– Мы не хотели тебя лишний раз беспокоить. До сих пор мы являлись только к тем, кто нуждался в нас, а не наоборот.

– Но сейчас вы здесь…

– Просто мы соскучились, – улыбнулась Юлирель. – Как ты вырос!

Они взялись за руки и повернулись к великанам.