Останусь текстом

– Так вы же в клуб собирались поехать?

Мда. В 19 лет я по-другому отмечал праздники.

– Да чет не захотелось, решили как-то по тихой справить. В клуб еще успеем.

– Ну, понятно. Ладно, давай, сына, меня тут тетя Юля ждет.

– Пока.

Я сидел на балконе в пуховике. Держа в руке телефон, я смотрел, как внизу шли куда-то люди. Ехали машины. Сосед выгуливал своего черного мастифа и параллельно болтал по телефону. Мимо них мужчина катил санки, на которых лежал укутанный в десять слоев одежды мальчик. Сверху он был похож на гусеницу в коконе, которая не может даже пошевелиться. Мое внимание перетянули на себя орущие мужики в рабочей форме, которые не могли договориться, в какое место они должны сбрасывать накопившийся на дорожках снег. Видимо, этот вопрос играл важную роль в их дальнейшей судьбе.

Я разблокировал телефон и открыл список контактов. Следующим был отец. Дальше по плану бабушки, дедушки, братья, сестры, мои друзья, в общем, все те, кого я пережил. А в свои девяноста лет я посмотрел на смерть всех своих близких. Те, кого я не успел пережить, просто еще не родились.

После звонка отцу достал из кармана пуховика пачку сигарет. Пачка была пуста наполовину. Вообще, курить я начал около тридцати, когда устроился работать на новом месте. Как-то так сложилось, что в молодости скептически на это смотрел. А к тридцати уже все в жизни стало скучным, неинтересным, рутинным. Хотелось бывалого азарта. К тому же компания новых коллег была как на подбор – курящая. И началось.

Дверь балкона открылась, и ко мне зашел Вова.

– Ты как тут?

– Нормально. Родителям звонил.

– А ты давно курить начал?

– Давно.

Бросил я курить лет в 65, через полгода после смерти жены и старшего сына. Мне тогда казалось, что самое страшное в своей жизни я уже повидал, так что дальше все пойдет спокойней. И до последних двух дней я в это верил.

***

Попытки вспомнить хоть что-то, касаемо Вики, не увенчались успехом. Никаких зацепок у меня не было. Я не помнил ее фамилию, не знал, где она живет, учится, работает или нет, ничего, что связывало бы меня с ней. Вова удивлялся и возмущался, мол, как можно не помнить ничего о своей жене, с которой прожил сорок лет плечом к плечу, которую знаешь на столько, что можешь продолжить фразу за нее. Но Вова просто еще не прожил свою жизнь, чтобы это понять. А затем он начал валить меня вопросами про будущее страны и человечества: какого жить в будущем? Что изобрели? Кто президент? Какие вышли культовые фильмы и книги? Где и какие катастрофы произошли? Своим желанием узнать будущее, он надоел мне настолько, что пришлось сбежать на балкон.

Я набрал номер бабы Вали. Вообще, я не понимал, зачем весь этот утренний обзвон. Я звонил, чтобы для начала услышать голос, не веря, что разговариваю с живым человеком, гроб которого закапывали у меня на глазах. Мне хотелось поговорить. Не важно, на какую тему. Я болтал по максимуму с каждым, до кого дозвонился, я выдумывал истории о своей жизни, чтобы заполнил каждую паузу в диалоге, пока, в конечном счете, мой собеседник не уходил по своим делам. Бабушки не понимали, с чего это их внучок стал таким болтливым, хотя раньше даже и не звонил первым, только по праздникам.

Обзвонив двух бабушек, я сделал еще один перекур. За окном рабочие уже почистили весь снег и ушли по дороге дальше, к следующему дому. В небе устремился ввысь маленький самолетик, оставляя за собой след, как улитка. Я заплакал. Я так не могу. Я безумно счастлив, что все они живы, и я могу их услышать, поговорить с ними, но я словно сам себя пытаюсь обманывать. Все, что происходит вокруг – это какой-то обман. Это не дорога прямо, это я сделал круг и вышел на протоптанную дорогу. С Вовой мы уже поняли, что как бы я ни старался, прошлую жизнь мне не вернуть. Даже, если я и найду Вику, у нас не получится снова родить тех детей, которые у нас были в прошлой жизни. А новые дети родят новых внуков, а те родят новых правнуков. Меня ждет новая семья, а значит, и новая жизнь. Президенты сменятся на уже знакомых мне кандидатов, события в стране, как и во всем мире, будут те же, но мне-то какое дело? Моя жизнь – это моя семья, а семьи у меня больше нет. Я не верил, что больше я не увижу ни правнучку Машу, ни всех остальных.

В какой-то момент у меня даже промелькнула мысль о том, чтобы забыть обо всем и начать все с начала. Не искать Вику и строить новую жизнь. Начав отношения с ней, я, во-первых, буду вести себя совсем иначе, так как знаю уже все наперед, во-вторых, буду ждать от нее тех же действий, которые она совершала в прошлой жизни. Появится предвзятость, даже некое чувство долга, якобы она обязательно должна во второй раз сказать мне: «Согласна», должна рожать мне детей, должна терпеть меня и должна еще много-много этих «должна». Получается, что я уже за нее решил, что ей нужнее в ее жизни.

Но все же мне нужно ее найти. Хотя бы для того, чтобы еще раз увидеть ее молодой, красивой и живой. Еще раз поговорить с ней. Найти ее. А там уже разберемся, что делать.

– А если ты попал в другой мир, где ее нет? – спросил Вова, когда я поделился с ним своими мыслями.

– Как это нет?

– Если представить, что по каким-то причинам ее стерли вообще из истории всего мира, и теперь все события переписываются по новой, но уже без нее. И в результате этой операции произошла какая-то ошибка, из-за которой у тебя сохранились все воспоминания. И ты будешь ее искать, а ее нет в этом мире.

Вова умел сломать голову. За все это время он не отрывался от компьютера, читая в интернете теории про перемещения во времени, смотря видео про временные парадоксы и прочее, прочее, прочее. С каждой новой теорией он бежал ко мне, рассказывая, какая участь меня может ждать.

***

К вечеру я обзвонил всех и выкурил вторую пачку. Во время разговора с каждым, у меня перед глазами пробегали воспоминания его похорон. Я вспоминал все, что хотел сказать еще в той жизни, все, что не успел сказать. И каждый раз я старался оттягивать тот момент, когда приходилось бросать трубку. Закончив свой обзвон, я решил пойти на второй круг и снова позвонить маме, узнать, как прошел ее рейд по магазинам, что купила. Но, только подняв к лицу экран, я почувствовал, что все силы были из меня высосаны. На сегодня хватит. Докурив еще одну сигарету и оставив одну на утро, чтоб не идти в магазин, я пошел спать.

В квартире я не чувствовал себя, как дома. Мне казалось, что я в гостях у Вовы. Вот сейчас разберемся, все закончится, и я вернусь к себе. Саша будет и дальше мыть посуду, готовить, я буду смотреть телевизор и гулять. Я начал уже засыпать, но тут из соседней комнаты громко заиграла музыка. Я полежал еще минут, но понял, что не усну в шуме. Встал с кровати, пошел к Вове.

– Алло, давай тише, я спать хочу! – перекрикивая музыку, сказал ему.

– Ты чего?

– Чего, чего! Спать собираюсь, время уже позднее! А ты музыку врубил на всю.

Вова посмотрел на часы. Десять вечера.

– Простите, Михаил Васильевич, забыл, что вы у нас уже в годах.

Он начал громко смеяться. Но музыку выключил.

– Иди ты в жопу.

***

Мне снился сон. Сначала все события совпадали точь-в-точь с моим Днем рождения, когда все это и произошло. Я также открыл дверь Маше, Лене и Косте. Саша также усадила всех за стол. Мне подарили свитер и микроволновку. Костя тут же начал мне объяснять, как ей пользоваться.

– Погоди, погоди, – остановил я его. – Ты это не мне объясняй, а Сашке, она же тут главная кулинарка.

– А ты тоже слушай, а то будешь потом звонить мне и спрашивать, когда я приду и покормлю тебя.

Саша на меня скосил взгляд, Костя улыбнулся, а я начал искренне смеяться.

– Так, давайте пить чай, – скомандовала невестка. – Я что, зря торт пекла?

Как только торт был поставлен на стол, Маша встала и резко убежала в коридор.

– Ты куда, спортсменка? – только и успел я сказать вслед.

Вернулась она спустя несколько секунд, держа в руках черную дамскую сумочку. Протянув ее Лене, Маша сказала:

– Мам, достань свечи!

Порыскав в сумочке, моя внучатая невестка достала две упаковки свечек. Вскрыв каждую ее, она достала оттуда свечку и воткнула в торт. Эти свечки были в форме цифр. Тех самых, что и на шариках.

Я смотрел на эти цифры. 91. Я был счастлив.

– Лен, ну ты чего, – начал возмущаться Костя, – что ж ты свечки-то местами перепутала.

Он вытащил свечки, переставил их местами и воткнул обратно. Теперь вместо 91 получилось 19. Все, кроме меня, дружно засмеялись.

– И вот так! – крикнула Маша и переставила местами шарики.

У меня сперло дыхание, а ощущение счастья провалилось сквозь землю. Все вокруг смеялись, а мне стало страшно от того, что завтра я проснусь молодым 19-летним пацаном, а не стариком. У меня с глаз покатились слезы, а внутри начал закипать вулкан. Я чувствовал, как начала выливаться лава, выжигая все мои внутренности. И вот, вот, эта огненная, жгучая, густая жидкость подходила к горлу и вылилась криком: