Порочные цветы

– Зато ты такая взрослая, умная и сексуальная, что от тебя просто не по-детски срывает крышу… Ты не представляешь, что я еще хочу с тобой сделать… – он облизал губы, без всякого стеснения пожирая глазами мои. Содрогаясь от страха разоблачения и едва сдерживая гнев на его ребячество, я мысленно выругалась и заставила себя сосчитать до десяти. Все-таки сегодня он был слегка пьян, а такое крайне редко с ним случалось.

Мы танцевали, пока не закончился медленный танец. Тогда Митя остановился и, задумавшись на секунду, вдруг выпалил:

– Слушай, а давай уйдем отсюда прямо сейчас!

– Гениальная идея! – язвительно пробормотала я и тут же направилась в прихожую, где с величайшим трудом отыскала свою шубку среди тонны чужих вещей. Митя немного задержался, чтобы попрощаться с Никитой, а потом нагнал меня у самой двери. В лифте я напомнила раздраженным шепотом:

– Верни мне мою вещь!

– Какую именно? – изобразил он святую невинность. Лифт стремительно спускался вниз, и я, опасаясь, что придется выйти на улицу без нижнего белья, нажала на «стоп». Митя повернулся ко мне, сверля коварным взглядом:

– Ты уверена, что хочешь застрять со мной в лифте без трусиков? – его так и подмывало на всякие пошлости, видимо, он снова был в ударе. Мне было и ужасно обидно, и смешно, и страшно, что он опять может на меня накинуться, а я точно не смогу ему противостоять. К счастью, он еще раз нажал на «стоп» и снова на первый этаж. Я поняла, что всякие уговоры бесполезны и мне придется смириться.

На улице мы быстро отыскали припаркованный во дворе дома микроавтобус с безмятежно спящим в нем водителем и постучали в стекло. Водитель встрепенулся, и дверь плавно отъехала.

– Все что ли? – спросонья пробормотал он.

– Ну, не совсем… – виновато рассмеялся Митя. – Мы еще в одном месте хотим попасть на вечеринку. Отвезите нас в Балчуг Кемпински, а потом возвращайтесь сюда, развезете остальных, когда потребуется.

Водитель покосился на нас недовольным взглядом человека, осуждающего подобный образ жизни и привычку сорить деньгами, но этот немой упрек, конечно, заметила только я. Брата едва ли волновало мнение о нем окружающих. Митя подал мне руку, я забралась в салон и села рядом с выходом, но он пролез мимо меня на самое последнее сидение и позвал к себе. Я тягостно вздохнула в предвкушении чего-то нехорошего, но возражать не стала. Он пропустил меня к окну и сам сел поближе, чтобы нас не было видно за спинками впереди стоящих сидений. Машина тронулась, Митя развернул мое лицо к себе, положив теплую ладонь мне на щеку, и нежно тронул мои губы своими. Его рука обхватила меня сзади за плечи и уютно притянула в его объятья. Ехать так с ним было очень приятно, но я ловила себя на том, что никак не могу расслабиться, и мое сердце тревожно трепещет в груди, будто чувствуя опасность.

– Замерзла, маленькая? – прервал он череду неприятных мыслей.

– Немного…

– Клади сюда ноги… грейся… – Он настойчиво заставил закинуть ноги к ему на колени, почти усаживая к себе на руки. По телу разлилось приятное тепло – все-таки сидеть в коротком платье и чулках на холодном сидении было совсем не комфортно. Он слегка прикрыл мне ноги краем своего пальто на меховой подкладке и стал нашептывать мне на ушко какие-то забавные шуточки о гостях с вечеринки и последние новости о наших знакомых, а я просто млела от его нежности и обаяния, звонко и кокетливо смеясь и тоже блистая остроумием. Я знала, что это он на меня так действует. Рядом с ним я становилась какой-то более раскрепощенной и головокружительно сексуальной.

– На какую мы, кстати, едем вечеринку? Там будут твои знакомые? – вдруг вспомнила я о цели нашей поездки.

– Да, вроде, во всех гостиницах в новогоднюю ночь бывают праздничные программы… – небрежно пояснил он, пожав плечами.

– И ты уверен, что они до сих пор не закончились?

– Я очень надеюсь, что все эти дурацкие балаганы закончились, честно говоря, потому что я хочу просто снять номер в Балчуге и застрять там с тобой на пару дней, – улыбнулся он непринужденной улыбкой, трогательно поправляя мои волосы и лаская взглядом мое лицо, губы и полуобнаженную грудь, приоткрывшуюся из-за роскошного мехового воротника. Не зная, как реагировать на такое, я только растерянно хватала ртом воздух.

– Ты… ты с ума сошел? На пару дней?! А что мы скажем всем?

– Родителям позвоним днем, скажем, что остались у кого-нибудь в гостях, а перед остальными мы не обязаны отчитываться.

Шокированная подобным его намерением, я растерянно и озадаченно уставилась прямо перед собой и вдруг обратила внимание, что водитель с явным любопытством подозрительно поглядывает на нас в зеркало заднего вида. В страхе я машинально отстранилась от брата, убирая ноги с его коленей и выскальзывая из его объятий.

– Водитель на нас смотрит, – прошептала я, слегка повернувшись к Мите.

– Да фиг с ним, – небрежно бросил брат, но больше не стал прижимать меня к себе. Я заметила, что он нахмурился. Мое волнение, похоже, передалось и ему.

– Думаешь, мы сможем так? – снова прошептала я, чувствуя, что на меня наваливается удушливое отчаяние.

Он ответил не сразу, и как мне показалось по его напряженной позе, эта мысль все-таки терзала и его. Потом он посмотрел на меня внимательно и серьезно и с дерзким вызовом ответил:

– Мы сможем. Согласись, что, раз преступив законы морали, учишься искать компромиссы с собственной совестью. К тому же я теперь не смогу от тебя отказаться… Ты лучшее из всего, что со мной случалось…

От этого неожиданного признания по коже пробежались мурашки, а на глазах выступили слезы, но я только посмела сжать его теплую руку кончиками замерзших пальцев.

– Значит, у тебя все же были сомнения? – неуверенно спросила я.

– Шутишь? По-твоему, я полное ничтожество? Мерзкий развратник, бессовестно совращающий свою младшую сестру просто ради удовольствия и при этом даже не задумывающийся над тем, что совершаю?

– Конечно, нет… но… ты ведь не обязан был отвечать мне взаимностью…

Он хмыкнул.

– Если честно, сначала я всерьез вознамерился тебя убить, но… – он облизал пересохшие губы, полосуя бесстыдным взглядом мои ноги и выглядывающую из-под короткой серебристой юбки окантовку чулок. – Похоже, ты не оставила мне выбора…

– Как давно ты прочел мой дневник? – самодовольно ухмыльнулась я, подозрительно сощурив глаза и в душе будто празднуя маленькую победу.

– Не твое дело, развратница…

– Вся в брата… Нет? – упиваясь своей дерзостью, я закусила губу. От его кипящего маслом взгляда и кривой порочной улыбочки пламя желания пробрало всю нервную систему, заставляя чувствовать себя ужасно испорченной и смелой.

– Что… прямо тащишься от собственных грязных мыслей? – очень точно угадал он.

– Замолчи… – шикнула на него я запекшимися от охватившего болезненно-сладкого жара губами, едва сдерживая сердцебиение.

Честно говоря, вся эта бравада с моей стороны была скорее напускной. Внутренне я так содрогалась от страха и стыда, что едва могла соображать. Поэтому, когда я заметила, что машина уже подкатила к сверкающему входу в гостиницу, я облегченно выдохнула. Лучше нам не вести подобные пикировки на людях, ведь было совершенно не известно, до чего мы могли в них дойти.

– Приехали, – безучастно объявил водитель и раскрыл дверь.

Мы молча вышли. Я огляделась. Вовсю валил снег, покрыв застывший ночной московский пейзаж белоснежным кружевным флёром, сквозь который то тут, то там робко и таинственно мерцали огни города. Под ногами скрипел снег. Митя взял меня под локоть, в уверенном темпе увлекая в теплые, сверкающие вычурной ажурной роскошью интерьеры отеля. Огромный зал с шикарной парадной лестницей был украшен элегантными новогодними букетами и огромной, богато усыпанной цветами и огнями елкой. Кругом было совершенно пусто, разве что приглушенная музыка, смех и крики ведущего в микрофон говорили о том, что в каких-то залах явно до сих пор царит атмосфера веселья и праздника. Молодой человек на ресепшен встретил нас настороженно-вежливой улыбкой.

– Мы хотели бы снять номер на два дня, – тоже с улыбкой и явным нетерпением заявил Митя, а я смущенно отвела взгляд, делая вид, что любуюсь интерьерами. Молодой человек завис на пару мгновений, будто собираясь выдать нечто вроде: «Вы в курсе, что здесь не мотель?», но, видимо, все-таки окинув нас опытным взглядом, решил ответить по-другому.

– Очень сожалею, но остался только панорамный кремлевский люкс… Новый год…– он виновато развел руками. – Все было забронировано на месяцы вперед…

– Так в чем проблема? – Митя пожал плечами. – Звучит великолепно.

– Вы правы, – кивнул менеджер. – Великолепный номер. Сто шестьдесят две тысячи в сутки, и он того стоит…

– Отлично. – Митя поспешно вытянул из внутреннего кармана пальто бумажник.

Вымуштрованный менеджер тут же засиял от любезности, теперь уже не холодной, а вполне искренней, ну или близко к тому.

– Ваши паспорта, пожалуйста, – с гораздо большим энтузиазмом, чем в начале, воскликнул он. – В стоимость входит праздничный завтрак до трех часов дня, шампанское в номер, а также вечерняя шоу-программа первого и второго числа в одном из залов ресторанов по вашему выбору. Очень рады видеть вас в нашем отеле. Если желаете прямо сейчас поужинать и согреться, можем найти свободный столик у камина. Горячая кухня работает круглосуточно.

Митя довольно рассмеялся, сверкнув белоснежной улыбкой на миллион долларов.

– Нет, спасибо. Сомневаюсь, что нам все это понадобится до завтрашнего вечера. Хотя… шампанское в номер было бы кстати…

Я наблюдала за всем этим так, будто это происходило не со мной, будто перед глазами разыгрывалась какая-то волшебная новогодняя сказка, поверить в которую было почти невозможно. Когда Митя освободился, получил ключ от номера, взял меня за руку и потянул к лифту, я придержала его и в недоумении спросила: