К точке отсчёта

– Мы ещё подумали, что родственника, какого нашёл или знакомого.

– Ну да. И поэтому в грязь упал.

– Мы подождали минут десять, а потом подошли.

– И что? Куда он делся?

– Да кто его знает, но с могилы точно не вставал.

– Уполз что ли?

– Мы бы заметили.

– Так, где он, по-вашему?

– Исчез…

Глава 16

Когда Любовь Семёновна назвала свой адрес – Антон даже не поверил. Совсем недавно он жил в том доме с Ани. Правда, психолог жила в другом подъезде.

– Всё нормально, кавалер? – Взгляд потерял детскую игривость.

– Нормально, – звуки выходили какими-то толчками.

– Может лучше на такси?

– Нет, нет, я довезу. Знаю этот адрес.

– Антон, я могу чем-нибудь помочь? Я же вижу, как вы напряглись.

– Всё нормально.

Психолог замолчала, нарочито разглядывая сумрачный город. Лишь изредка бросала на Антона взгляд, полный родительской любви. И этот взгляд напрягал, вызывал чувство вины. Возникло странное ощущение – Любовь Семёновна пытается вытащить что-то надёжно схороненное, спрятанное настолько, что стало забываться. И дело даже не в Ани. Он спрятал нечто настолько страшное, что не нашёл в себе сил разбираться, так и похоронил в коконе.

– …не имеет смысла…

– Что, какой смысл?

– Я сказала, что заезжать во двор не надо, намедни трубу прорвало, теперь не двор – земляные укрепления от врагов.

Но Кислицин всё же въехал. Высадил психолога, пробурчал дежурный отказ от гостевого чая. Дождался, когда с лязгом хлопнет подъездная дверь, и наконец, позволил себе поднять голову к окнам. Света не было. Темнота почему-то успокоила, но он решил немного проехать вперёд. У «их» подъезда привычно скандалили. Какой-то жилец доказывал своё право на парковку очередному поклоннику любвеобильной дамы с третьего этажа. Кислицин проехал дальше, место на углу было свободно.

Какая сила не даёт уехать, держит его вакуумными тисками былого? Антон и сам не мог ответить на этот вопрос, он лишь всматривался в желейную черноту, разрываемую всполошёнными огоньками фар. Оцепенение не давало повернуть ключ в замке зажигания. Мимо него проехал джип и остановился у подъезда. Из него вышел…Васильков. Обошёл автомобиль, открыл пассажирскую дверцу. Не может быть – Ани! Россыпь золотистых волос, безупречные ноги, обтянутые поблёскивающей лайкрой. Подождала Василькова, выгружающего из багажника пакеты. Антону вдруг стало неудобно, будто подглядывал в замочную скважину. Сколько деланной томности, заученной вальяжности в походке, снисходительного молчания в ответ на щебетание бывшего коллеги. Пара скрылась в подъезде, а Антон набрал номер владелицы квартиры. Придумал легенду, что хочет опять снять квартиру. Паузы, неловкость выстраиваемых фраз подтвердили предположение. Они не просто вместе, а вместе в той самой квартире, в замершем интерьере, продуманном фоне для подчёркивания совершенства временной хозяйки.

Отец, как он забыл, совсем один в тёмной квартире, с телефоном в кармашке домашних брюк.

Бесконечный день завершал самый настоящий пир. Антон накупил в ближайшем супермаркете разных вредных вкусностей и пива. Его возбуждение передалось отцу. Они сидели, как старые приятели, на старой, закопчённой кухне, отпивали из щербатых кружек, заедая какими-то тощими тёмными рыбками, кальмарами. В кастрюле бурлила вода, перемешивая розовые тельца креветок.

– Представляешь, пап, Анька выходит из машины моего прежнего коллеги. Гнусный тип, доложу я тебе. Как? Как они вообще познакомились? Когда?

– Переживаешь, сынок?

– Что ты? Я будто выдохнул, задышал полной грудью. Но они, действительно, подходят друг другу. Даже кружки, – Антон вдруг захохотал в полный голос.

– Что кружки?

– Представляешь, они оба любят только чёрные кружки. Из других не пьют.

– Надо же…

– Да шут с ними, не зря всё, не зря повёз психолога.

– Какого психолога? Я ничего не понимаю, сынок. Мне трудно следить за ходом твоей мысли.

И Антон рассказ и о волонтёрах, которые просто работают, чтобы другим стало легче, и о чудесной женщине в кокетливой шляпке.

– Слушай, я вас познакомлю. Вот только приведём тебя в порядок. Ты у нас ещё ого-го!

– Сынок, о чём ты говоришь? Какие женщины?

– Пьян я сегодня, отец. От свободы своей пьян. Это всё чепуха, главное – мальчишку мы нашли. Только вот будущее у него печальное. Но давай сегодня только о хорошем! И с письмами Дарьи Ивановны обязательно разберёмся. И тётю Аню найдём. Поедем в Колышлевск, в наш дом. К этому Илье Ефимовичу. Он тебя разом от всех хвороб избавит.

– Раздухарился, сынок, давай ложиться. Поздно.

Антон не сразу понял, почему звонит будильник. Какие дела отрывают его от сладкого сна без сновидений. Но это оказался не будильник.

– Антон, есть новости по вашему делу. Сможете подъехать?

Он, конечно же, согласился, хотя и не сразу вспомнил, по какому-такому делу ждёт его Сергей. Отец ещё спал, наверное, впервые так долго за последние годы. Стараясь не шуметь, мужчина оделся, оставил записку и вышел.

Весна гуляла! Тёплый ветерок вытягивал из сонной земли ароматы перезимовавшей и бодрой первой зелени. Щербатый тротуар превратился в мозаичное полотно, подсвеченное в каждом осколке. Налетевший табор воробьёв устроил такой переполох, что заглушил звуки уставшего города. Даже старушки во дворе выглядели как-то нарядно, в ярких платках со складками от долгого хранения на полках, в беретках, кокетливо сдвинутых на одно ухо.

В коридорах общественной организации непривычно пусто, дверь в кабинет Сергея приоткрыта.

– Рад вам, Антон, – хозяин поднялся навстречу, – жду вас.

– Есть новости?

– Ещё какие.

– Когда вы всё успеваете?

– Времени было достаточно. Вчера материал передал нашим аналитикам…

– Аналитикам?

– Это мы тут так называем наш мозговой центр. Ребята обрабатывают первичную информацию, вырабатывают алгоритмы поиска, подключают нужные каналы.