Информационно-семиотическая теория культуры. Введение

А пока, судя по всему, большинство культурологов придерживается более умеренной позиции. Ее суть такова: в информационном обществе возникла и развивается такая область деятельности и модус культуры, как мультимедийная культура, которая может рассматриваться как новая структурная компонента современной культуры, бытующая и функционирующая на основе методов и средств информационно-коммуникационных технологий, связанных не только с развитием мультимедийных систем, но также мировоззренческих и нравственных универсалий информационного общества. Иначе говоря, в рамках и в общей системе информационного общества формируется некая сфера социокультурного бытия – «мультимедийная инфосфера» со своим уникальным статусом, перспективными возможностями, нормативными установками и многообещающими прогнозами на будущее [11–13]. Мы разделяем именно такую позицию.

И в заключение данного сюжета дискурса заметим: теория и методология «электронной культуры» пока, судя по всему, находится «в строительных лесах». Но самое главное в данном случае в том, что как бы ни относиться к онтологическому статусу феномена «электронная культура», она являет собой, прежде всего, систему информационных технологий, форму выражения и представления культуры, лишний раз подтверждая информационно-семиотическую сущность культуры.

Примечания

1. Бауман З. Текучая современность. – СПб.: Питер, 2008. – 240 с.

2. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. – М.: Прогресс-Традиция, 2000. – 358 с.

3. Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. – М.: Классика-XXI, 2007. – 420 с.

4. Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество, культура. – М.: ГУ ВШЭ, 2005. – 608 с.

5. Бурдье П. Социология социального пространства. – М.: Алетейя, 2007. – 288 с.

6. Луман Н. Социальные системы. – М.: Наука, 2007. – 648 с.

7. Шендрик А.И. Информационное общество и его культура // Знание. Понимание. Умение. – 2010. – № 4.

8. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. – СПб.: Университетская книга, 2001. – 416 с.

9. Разлогов К.Э. Метаморфозы идентичности // Вопросы философии. – 2015. – № 7.

10. Касавин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. – М.: Канон+, 2004. – 432 с.

11. Вельтман К. Электронная культура: достижения и перспективы // Информационное общество. – 2002. – Вып. 1. – С. 24–30.

12. Колин К.К., Урсул А.Д. Информация и культура. Введение в информационную культурологию. – М.: Стратегические приоритеты, 2015. – 300 с.

13. Храпов С.А. Информатизация социокультурной реальности и общественного сознания постсоветской России. – Электронный ресурс: http://rgsu.net/netcat_files/ 827/1109/

Заключение

Цели нашего дискурса заявлены изначально, в самом названии книги. Удалось ли нам их достичь – судить читателю. Мы лишь позволим себе некоторые обобщения и выводы.

Ситуация в социально-гуманитарном познании ныне такова, что идеи и принципы постклассической и постнеклассической методологических парадигм (синергетики, глобального эволюционизма, теорий систем и информации, когнитивистики, социальной эпистемологии) стали главными ориентирами любой науки, претендующей на теоретичность.

Однако культурология при всех ее бесспорных успехах и достижениях пока остается преимущественно в рамках классического, точнее – феноменологического и эмпирико-нарративного модуса методологии. К примеру сказать, социология, которая изучает бытие человека в мерах «социального», с чем напрямую соотнесено и «культурное», за последние десятилетия шесть раз пересматривала собственные представления о предмете своего познания, т. е. о сущности общества – от позитивистских трактовок «общество есть организм, законы которого объективны и не зависят от человека», к следующему перебору вариантов понимания общества:

– как системы социальных действий (деятельности) субъектов;

– как сферы (пространства) интеракции, коммуникации и солидарности людей;

– как непрерывно меняющейся, конструируемой субъектами реальности;

– как динамического единства социальных институций и активных действий (коммуникативно-сетевых, прежде всего) личности.

А ныне разрабатывается и уже примеряется к реальностям акторно-сетевая или «материально-семиотическая» концепция социологии, которая утверждает, что «субъектами» социальных процессов, а точнее их акторами могут быть не только люди, но и материальные артефакты: компьютеры и роботы, «умный дом», медицинские, когнитивные и НБИК технологии, даже вирусы и эпидемии различных заболеваний. А это касается и культуры, культурного бытия, как и все «социальное».

Но цель нашего дискурса, как уже подчеркивалось, не критика культурологии (хотя критика – неотъемлемая часть любого дискурса), а поиск перспектив ее развития, способных обеспечить культурологической науке подъем к концептуально-смысловым и методологическим горизонтам современной постнеклассической науки. При этом мы исходили из полагания, что ключ к решению означенной задачи (парадигмального подъема культурологии) кроется в переосмыслении концептуально-методологических ориентиров культурологической науки в тесном взаимодействий со всем комплексом современных наук о человеке и обществе. И в этом контексте стало необходимостью сосредоточить внимание прежде всего на уникальной и беспримерной способности человека творить информацию в самых различных формах, на бесконечно разнообразных носителях и в неограниченных объемах, строя и развивая на этом все аспекты своего бытия.

Означенная стратегия («ход от специфик бытия человека» в восприятии современной науки) уже сама по себе вывела во главу угла исследования и интерпретации культуры информацию, ее роль и место в бытии человека, в процессах культурогенеза и исторической трансформации культуры, а заодно ориентируя культурологию на «междисциплинарный диалог» и взаимодействие со всем комплексом наук о человеке и обществе.

Исходя из этой базовой позиции и опираясь на методологический потенциал современной, постнеклассической социально-гуманитарной науки, мы попытались наметить общие контуры, объяснительные схемы, базовый круг понятий (категорий) информационно-семиотической теории культуры, а также продемонстрировать ее операциональность на ряде примеров (в частности: типологизации культуры, интерпретации культурной формы, анализа особенностей субъектности человека в культуре, осмысления форм, механизмов и граней отношений культуры и общества и т. д.).

В целом итог дискурса в рамках представляемой монографии, на наш взгляд, состоит в том, что продемонстрирована способность информационно-семиотического подхода вывести культурологию на горизонты постнеклассической парадигмы науки, агрегируя и синтезируя при этом смыслы целого ряда ныне бытующих в культурологии идей, концепций и теорий.

Речь, в частности, идет о деятельностной, системно-структурной и синергетической концепциях культуры. Это обстоятельство уже само по себе свидетельствует о том, что информационно-семиотическая теория выражает наиболее релевантным образом природу и реальный тип сложности культуры. Принципиально важно и то обстоятельство, что информационно-семиотическая теория вводит культурологию в русло содержательных междисциплинарных связей-отношений с большим спектром современных наук о человеке и социуме – от «материально-семиотической социологии» и синергетики до когнитивистики и информациологии.

Ныне человек живет, и культура бытует в условиях информационного общества, которое воочию являет экзистенциальную роль информации и информационных процессов в бытии человека (что, впрочем, всегда, на всем пути антропо-социо-культурогенеза имело место). Соответственно, облик и дух современной культуры, как и облик социального бытия, едва ли не в первую очередь определяется именно информационными процессами, прежде всего – в социальных сетях, вводящих человека в глобальное пространство коммуникации, самопрезентации и социального действия, открывая таким образом перед человеком как безграничные просторы для творчества, так и невиданные доселе риски. При этом, что принципиально важно, главной формой социального действия (социальной активности) человека и его субъектности в культуре и социуме теперь становится информационная активность, а точнее – «возмущение им информационного поля», т. е. завладение вниманием сетевого пространства или его значимых секторов (для чего, увы, не обязательно делать научные открытия, творить шедевры музыки или поэзии – достаточно необычных «селфи», выложенных в сеть или же сценок в «ютубе» в компании забавного щенка).

Очевидно, что означенная ситуация становится вызовом для всех социально-гуманитарных наук и, конечно же, для культурологии.

Если учитывать изложенные обстоятельства, очевидно, что информационно-семиотическая теория не только выводит культурологию на новый парадигмальный рубеж теоретико-методологического развития и междисциплинарной коммуникации, но и на новые конкурентоспособные позиции в пространстве социальной практики в плане, моделирования, проектирования и конструирования культурных процессов и культурной политики (государства, региона, муниципалитета), т. е. в плане разработки стратегий бытия человека в пространстве современного общества и современной культуры, а также продуцирования востребованных временем модусов и технологий культуры, прежде всего информационных.

Библиография

1. Агошкова Е.Б., Ахлибинский П.В. Эволюция понятия «система» // Вопросы философии. – 1998. – № 7. – С. 170–178.

2. Агошкова Е.Б. Категория «система» в современном мышлении // Вопросы философии. – 2009. – № 4. – С. 57–72.

3. Арутюнов С.А., Чебоксаров Н.Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. – 1972. – Вып. 2. – С. 8–30.

4. Архитектура // Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 2. Ар-Би. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. – С. 21–22.

5. Аршинов В.И. Рекурсивность постнеклассического субъекта // Сб. научных статей «Проблема сборки субъекта в постнеклассической науке». – М.: ИФРАН, 2010. – С. 64–85.

6. Астафьева О.Н., Грушевицкая Т.В., Садохин А.П. Культурология. Теория культуры. М.: Юнити-Дана, 2012. – 487 с.

7. Астафьева О.Н. Мир синергетики как междисциплинарного направления // Электронный ресурс: http://spkuryumov.ru/.

8. Астафьева О.Н. Социокультурная синергетика: предметная область, история, перспектива // Синергетическая парадигма: синергетика образования (отв. редактор В.Г. Буданов). – М.: Прогресс-Традиция, 2007. – С. 470–481.

9. Астафьева О.Н. Эвристические возможности синергетики в исследовании современных социокультурных процессов. Докторская диссертация. Российская академия государственной службы при Президенте РФ. – М., 2002. – 371 с.

10. Афанасьев В.Г. Социальная информация. – М.: Наука, 1994. – 202 с.

11. Байбурин А.К. Семиотический статус вещей и мифология // Мифология и материальная культура. – Л.: Наука, 1981. – С. 215–226.

12. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с франц., сост., вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Прогресс, 2000. – С. 196–238.

13. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. с фр. Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Прогресс, 1989. – 616 с.

14. Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «за» и «против». – М.: Прогресс, 1975. – С. 114–163.

15. Барулин В.С. Социальная философия. – М.: Гранд, 2000. – 558 с.

16. Бауман З. Текучая современность. – СПб.: Питер, 2008. – 240 с.