1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 1. Апрель–июнь

– Добрый день! – Перед ее хрупкой фигуркой он все острее ощущал себя великаном.

Не ответив на приветствие, Фукаэри продолжала смотреть на него. И наконец негромко сказала:

– Я-тебя-знаю.

– Ты меня знаешь? – переспросил Тэнго.

– Ты-объясняешь-цифры.

– Верно, – кивнул Тэнго.

– Я-два-раза-слушала.

– Мои лекции?

– Да.

В ее речи Тэнго подметил сразу несколько характерных особенностей. Скудность определений, острейшая нехватка интонаций и крайне бедный (а может, и специально обедняемый для эпатажа) словарный запас. Как и сказал Комацу: точно с луны свалилась.

– Значит, ты – студентка моего колледжа? – уточнил Тэнго.

Фукаэри покачала головой.

– Я-только-слушала.

– Но без студенческого билета в аудиторию не попасть, разве нет?

Она едва заметно пожала плечами. Словно говоря: ну ты даешь, дядя. Взрослый человек, а болтаешь такие глупости.

– Ну и как тебе мои лекции? – спросил Тэнго. Очередной вопрос, лишенный всякого смысла.

Не опуская взгляда, она поднесла к губам стакан с водой и отхлебнула. Раз приходила дважды, значит, в целом понравилось, предположил Тэнго. Иначе зачем бы пришла вторично?

– Значит, ты без пяти минут выпускница?

– Пока.

– А потом в какой вуз собираешься?

Она покачала головой. Что это могло означать – «не хочу говорить о вузе» или же «ни в какой не собираюсь», – Тэнго не понял. Только вспомнил ворчанье Комацу: «Да из нее лишнего слова не вытянешь!»

У столика вновь появился официант, пришлось делать заказ. Так и не сняв плаща, Фукаэри попросила салат и хлеб.

– Это-все, – сказала она как отрезала и уже вернула официанту меню, но в последнюю секунду вспомнила: – И-белое-вино.

Официант слегка дернулся, явно собираясь уточнить ее возраст, но, прошитый взглядом черных пристальных глаз, залился краской и прикусил язык. Ох и крепкий же орешек, снова подумал Тэнго. Себе он заказал лингуине с морепродуктами. И за компанию с дамой – бокал белого вина.

– Учитель-пишет-книжки, – произнесла Фукаэри ни с того ни с сего.

Чуть подумав, Тэнго решил расценить это как вопрос. Похоже, вопросы, звучащие как утверждения, – еще одна особенность ее марсианской речи.

– Бывает, – ответил он.

– Не-похож-ни-на-то-ни-на-то.

– Охотно верю. – Тэнго попробовал улыбнуться, но у него ни черта не вышло. – Лицензия преподавателя у меня, конечно, есть, но полноценным учителем меня назвать нельзя. А писать пробую, но еще ни одной книги не вышло, так что писатель из меня тоже пока никакой.

– Ни-рыба-ни-мясо.

– Точно, – кивнул Тэнго. – На сегодняшний день – ни рыба ни мясо.

– Любишь-цифры.

Мысленно привинтив к ее фразе очередной вопросительный знак, он ответил:

– Люблю. И в детстве любил, и сейчас.

– Почему.

– За что люблю цифры? – Он выдержал паузу, подбирая слова. – Как тебе объяснить… Когда погружаешься в цифры, на душе становится очень спокойно. Дальше остается лишь собрать все, что нужно, в правильном месте из необходимых кусочков.

– Про-интегралы-понравилось.

– Из моей лекции? – Фукаэри кивнула.

– А ты сама любишь цифры?

Она чуть заметно покачала головой. Нет, не люблю.

– Но про интегралы тебе понравилось? – уточнил Тэнго.

Она снова пожала плечиками.

– Так-серьезно-рассказывал.

– В самом деле? – удивился Тэнго. Что ни говори, а такого комплимента ему еще не отвешивали.

– Как-про-близкого-человека, – добавила она.

– Это что, – кивнул Тэнго. – Послушала бы ты мою лекцию о прогрессиях! Из всей программы подготовительного курса с прогрессиями у меня самые интимные отношения.

– Почему.

– Они очень похожи на равномерную темперацию Баха. Никогда не надоедают. С ними всегда есть место для новых открытий.

– Про-темперацию-знаю.

– Любишь Баха?