Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2

Пейзаж интересен. В интервалах между островами – прогалина и видна серо-голубая масса воды океана. Попадаются часто английские пароходы, торговые, так наз[ываемые] «купцы». Во фьордах тихо, а там, в океане, белые волны становятся выше и шумней…

Фьорды не однообразны, иногда горы отвесно спускаются и суживают проход. От надвинувшихся скал становится темней, и только вверху – кусок неба. Какие яркие кусты зелени в долинах, а на скалах только мох и вереск. В часы океанского прилива могучая волна налетит на скалу и назад помчится, а с гор побежит целый водопад. Но тихо в глубине фьорда, где вечно спящие воды и безветрие, лишь слышен птичий гомон. Чайки облепляют корму парохода. За пароходом играют дельфины. На скалах птицы, белые гагары и белые вдали ледники – своеобразная декорация природы!

Берген. Панорама города. Фото конца XIX в.

Гавань Бергена с бесчисленным количеством причалов для судов, постоянно приходящих за рыбой, те же сараи и вешалка на берегу. Город и деревянный, и с каменными домами, крытыми черепицей.

Царство рыбаков по краям города, ближе к берегу, где огромные чаны с вытапливающимся на солнце тресковым жиром да распластанная треска, и наваленные кучами соленые сельди.

Уравновешенная толпа норвежцев и норвежек, наравне с мужчинами несущими труд свой. В этой стране, где все просто, так высоко ставится женщина! Еще старинные саги воспевают женские добродетели, и целомудренная стыдливость здешней девушки далека от ханжества и немецкой грубой слащавости. Подлинное благородно-рыцарское отношение и в народной поэзии скальдов[442 - Скальдическая поэзия (финск. Skaldekvad) – разновидность поэзии древней Скандинавии, которую принято делить на два кардинально различающихся рода: на эддическую и скальдическую поэзию. Первая отличается простотой формы и близка к фольклору, поэзия скальдическая обладает нарочито изощренной формой и часто бедна содержанием. Скальдическая традиция сложилась уже к первой половине IX в. и сохранялась около двухсот лет после введения письменности в Исландии.], откуда в сердце у современного норвежца еще теплится огонек доброго отношения к женщине. Натуры сдержанные, глубоко чувствующие. Саги проникнуты живым сочувствием к слабым, что прямо противоположно немцу. Метко определил французский историк (Э. Ренан): «Германец возмущает нас своей беспредельной грубостью, любовью ко злу, которая делает его умным и сильным только для ненависти и вреда»[443 - Точная цитата из сочинения Э. Ренана «Поэзия кельтических рас»: «Первобытный человек из Германии возмущает нас своим беспричинным зверством, своей любовью к злому, которая вдохновляет его только к ненависти и вреду». (Ренан Э. Собр. соч. В 12 т. Киев, 1902. Т. 3. С. 190.)]. Таких чувств не может быть в норвежском народе.

Берген. Городская пристань. Фото конца XIX в.

Народ – практик, он не очень-то религиозен, и бедны его церкви; вдобавок и лютеранство[444 - Лютеранство – одно из главных христианских вероисповеданий. Возникло в Германии в XVI в. в ходе борьбы Мартина Лютера против злоупотреблений католической церкви. В качестве преобладающей религии существует в северной Германии, Скандинавии, Финляндии и Прибалтике.], как всегда, одевается в простую оболочку. Но искусство народа, его эстетические наклонности всегда проявятся, хотя бы и в мелочах. Так и в старых деревянных церквях Норвегии мы находим моменты живописной архаической скульптуры или затейливую резьбу на фоне простых старых масс, чрезвычайно оригинальных по композиции и обдуманной простоте форм.

Деревянные постройки Швеции я видел и мог сравнить с норвежскими. Казалось бы, что-то родственное. Да, казалось бы, но не оказалось! Все иное! В Стокгольме старый XVI века деревянный домик, поставленный в городском парке, и комплекс типичных шведских изб в загородном этнографическом музее-парке в Скан-сене[445 - Скансен (швед. Skansen) – этнографический комплекс – первый в мире музей под открытым небом, расположенный на острове Юргорден в Стокгольме. Словом «скансен» также называют музеи под открытым небом вообще.], далеко не идентичны норвежским деревянным постройкам.

Поэтичны кладбища около церквей. Эти маленькие «городки мертвых» с небольшими камнями, памятниками разбросаны среди кустов темной зелени и цветов. Молчание веет вокруг…

От Бергена на юг я ехал сухопутно долгим путем в открытой коляске.

Нетронутый край. Здесь далеко от берегов моря, страна горных громад, поросших вековым лесом, в пропастях мчатся порожистые реки бешеным каскадом, обрывы с осыпающимися камнями, а в горных котлованах – альпийский характер сочных ярко-зеленых трав.

Соединение зеленых лугов, голубизны озер и снегов глетчеров[446 - Глетчер (нем. gletscher – ледник) – естественные скопления масс льда на земной поверхности, ледяная река, спускающаяся по долинам или с высоких гор.] с тишиной и безлюдием всей этой глуши очаровательно.

Дальше дорога чередовалась пароходом по узкой реке, озерам и каналу до Консберга[447 - Конгсберг (норв. Kongsberg) – горнозаводской норвежский город, в губернии (фюльке) Бускеруд на юге Норвегии, в исторической области Нумедаль, в 84 км от Осло.], где перешли в крошечные вагоны «проселочной» железной дороги. Класс был только один, различий не любят в Норвегии так же, как не любят, когда норвежца путают со шведом!

Но и столица Норвегии – необычайный город. Улицы – с горы на гору, обстроены камнем, черепичные крыши; выделяются общественные здания, их немного, постройки новые, с европейским отпечатком избитого неоренессанса, и только Стортинг[448 - Стортинг (норв. Stortinget, букв.: Большое собрание) – парламент Норвегии, местопребыванием стортинга является столица Норвегии – Осло.] (парламент) в средневековом типе с фасадом, выложенным лабрадором[449 - Лабрадор – красивый минерал из группы плагиоклазов основного состава, алюмосиликат кальция и натрия, имеет радужные сине-зеленые блестящие вкрапления. Назван по полуострову Лабрадор (Канада), где был впервые найден в 1770 г. Бондаренко, видимо, имеет в виду лабрадорит (англ. Labradorite) – горную породу, используемую в строительстве.], да на кладбище старейшая норвежская церковь XI века своеобразной романской архитектуры[450 - Речь идет о старейшем здании Осло – средневековой церкви Гамле-Акер, построенной из известняка в XI – начале XII в. в форме романской базилики. Церковь окружена одноименным средневековым кладбищем.]. Богатство музеев. В Историческом мало посетителей, но зато в нем обилие старых ковров, тканей, восхитительных филигранных изделий[451 - Культурно-исторический музей в Осло (архитектор Х. Булл, 1902–1903) был открыт в 1904 г., включает в себя Этнографический музей, Государственное собрание древностей и Собрание монет и медалей. Экспозиция музея посвящена норвежской и мировой истории, начиная с первобытных поселений и до современности.]. В Художественном музее норвежцы интересны, особенно задумчивые пейзажи Таулова, проникновенный Э. Мунк, острые портреты Веренсквольда[452 - Бондаренко прочитал фамилию по-немецки. Правильно: Эрик Теодор Вереншёлль.], выделяются портреты Ибсена и Бьёрнсена, а также архаизированная скульптура Вигеланда[453 - Речь идет о собрании Национальной галереи, основанной в 1837 г. Галерея обладала крупнейшей коллекцией произведений норвежского искусства, а также работ зарубежных мастеров. В 2003 г. Национальная галерея была включена в новый Национальный музей искусства, архитектуры и дизайна.].

<До южного мыса Норвегии, по пути заехал в г[ород] Лунд[454 - Лунд (швед. Lund) – город на юге Швеции, в лене Сконе, центр одноименной коммуны. Название города переводится на русский язык как «роща». Лундский кафедральный собор – лютеранская церковь в романском стиле, возведенная в первой четверти XII в. из песчаника. Собор неоднократно перестраивался.], это уже шведский город >[455 - РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 81.]. Здесь меня привлекал знаменитый собор ранней архитектуры XI в. Это лучший памятник южной части Швеции. И какая приятная неожиданность! Встретил старого знакомого: на входном портале собора чисто романской композиции два скульптурных барельефа – совершенно наши «лёвы», которые так изумленно смотрят на вас с ветхих стен собора в Юрьеве-Польском![456 - См. примеч. 10 к гл. 16.] Та же архаика скульптуры, наивное изображение, только здесь, в Лунде, резец скульптора глубже проводил черту в камне и линии делал более строгими. И камень другой, наш известняк более рыхлый и ноздреватый, здесь и оттенок камня иной, более желтоватый.

Берген. Вид города. Фото конца XIX в.

Скульптура или архитектура – что выше в этом соборе? Пожалуй, рельефы, т. к. в архитектуре видны следы недавней реставрации. Неподалеку каменный сарай с остатками деревянного корабля викингов.

В Финляндии «Калевала»[457 - «Калевала» (карел. и фин. Kalevala) – карело-финский поэтический эпос. Состоит из 50 рун (песен). В основу «Калевалы» легли карельские народные эпические песни.], здесь – «Эдда»[458 - «Эдда» – основное произведение германо-скандинавской мифологии, этимология слова «эдда» не ясна, возможен перевод его как «прародительница». «Старшая Эдда» представляет собой собрание песен о богах и героях, записанных в середине XIII в. Первоначально «Эддой» называлось одно из произведений исландского ученого и государственного деятеля Снорри Стурлусона, содержавшее изложение скандинавских мифов и описание приемов поэтического мастерства.] воспели народ, борющийся с суровой природой. Лунд – уже юг Скандинавии, отсюда до Мальмё[459 - Мальмё (швед. Malm?) – третий по величине город Швеции, расположенный в ее самом южном административном регионе – Сконе.] рукой подать. Дождь окончился, небо очистилось, и сквозь легкую кисею вечерних сумерек через залив светятся огни Дании.

Живописен обратный путь по железной дороге до Стокгольма, какие интересные места и типы! Через Карлскрону[460 - Карлскруна (швед. Karlskrona) – административный центр шведского лена Блекинге. Заложен Карлом XI как главная база шведского флота на 33 островах у берега Балтийского моря. Название в переводе означает «корона Карла».] – старую крепость и через Норркопинг[461 - Норркопинг (швед. Norrkoping) – город в Швеции, Лен Эстергётланд.] добрались мы в маленьком вагоне третьего класса до Стокгольма. Вагоны без всяких удобств, примитивны, <здесь не встретишь германских удобств, подчас забавно видеть растерянность пассажира при нужде, у шведов это все делается проще, бегут за сарай>[462 - РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 90.].

В Стокгольме я взял билет прямым рейсом до Петербурга, куда и приехал через два дня, только с приключением. Едучи в Финляндию, я не запасся заграничным паспортом, не предполагал уехать в Швецию и взял местное свидетельство, с которым и приехал в Швецию, где никаких паспортов не нужно. Оказывается, это местное свидетельство дается с тем, чтобы вернуться также в Финляндию. У Кронштадта подъехал к пароходу таможенный чиновник с жандармом для проверки паспортов, я объяснил капитану мое положение. Финн понял и на время обхода начальством парохода спрятал нас в своей каюте, а выходить посоветовал не торопясь, последними, когда все разойдутся. Опустел пароход, опустела и пристань, только вынесенные матросом вещи аккуратно лежали в стороне.

Наконец, и чиновник ушел. Мы сошли. Подошел жандарм, с неудовольствием спросил:

– Чего вы не уходите, ведь у вас все досмотрено?

– Конечно! – солгал я.

– Ну, и берите ваши вещи и уезжайте, пристань освободить нужно! (т. е., стало быть, и мне идти домой чай пить нужно).

Так и обошлось без осмотра чемоданов, где было немало сигар, в Стокгольме сигары были дешевы, но, увы, от морского переезда они утратили свой аромат. На другой день я уже сидел среди своих помощников, объехал постройки и вечером разбирал привезенные на память путеводители, открытки и всякий вздор, обычно скапливающийся в чужих краях как мемории[463 - По словарю В. Даля «мемория» (фр. малоупотр.) – это записка, выписка или выдержка из журнала, представляемая на утверждение. В данном случае имеется в виду просто памятная мелочь, привезенная из путешествия.].

Глава 23

Московское купечество

Снова дела, снова начались проекты, сметы, чертежи. На этот раз мне пришлось столкнуться с московским купечеством уже иного, не старообрядческого покроя.

Московское купечество – это сеть, переплетенная взаимным родством, крепко сплоченный клубок, в котором [есть] отдельные вкраплины, цветистые субъекты, яркие типы той Москвы.

В торговой Москве занимали видное место оптовики с их «амбарами». «Амбары» – это технически хорошо выстроенные дома, но очень плохой архитектуры – на Варварке, Ильинке и в прилегающих переулках. Сидя в роскошном кабинете, Морозов[464 - На Варварке находилось здание «Товарищества Никольской мануфактуры Викулы Морозова с сыновьями» (снесено при строительстве гостиницы «Россия»), поэтому Бондаренко имел в виду Алексея Викуловича Морозова – директора Товарищества мануфактур «Викула Морозова с сыновьями», сменившего на посту отца – Викула Елисеевича Морозова.] принимал в министерской обстановке, а в большом общем зале «амбара» директор правления[465 - Имеется в виду правление «Товарищества мануфактур Викулы Морозова с сыновьями».] обделывал дела, и в торговом отделении на полках лежали лишь образцы товара. Покупателя угощали чаем, мальчик приносил на подносе стакан чая и на клочке бумажки 5 кусков сахару и щипчики! Этот «амбар» посещался только крупными, знакомыми покупателями и вообще – уважаемыми знакомыми. Приходилось и мне испытывать такое чаепитие, когда я заезжал по делам строительства.

Фабриканты-владельцы часто и не занимались делом, за них вершило дело правление.

Кутежи, обжорство, дикие деяния были явлениями еще нередкими. <Неимоверной толщины Байдаков, кирпичный заводчик и назывался “обжорой”, в ресторанах были особые пироги, “байдаковские”, в несколько слоев со всевозможной начинкой>[466 - РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 91.].

Были типы вроде Митрофана Сергеевича Мазурина – владельца Реутовской мануфактуры[467 - Хлопкопрядильная фабрика в сельце Реутове была основана в 1843 г. московскимй купцом 1-й гильдии Сергеем Алексеевичем Мазуриным. Спустя десять лет Реутовская фабрика стала известна своей первоклассной пряжей далеко за пределами Московской губернии. С 1853 г. мазуринская пряжа неоднократно получала золотые и серебряные медали на всероссийских и международных промышленных выставках. С 1853 по 1860 г. Реутовской фабрикой владел его сын – Митрофан Сергеевич Мазурин. В 1860 г. на базе фабрики на паях было учреждено «Товарищество Реутовской мануфактуры», которому М.С. Мазурин продал фабрику в 1861 г. за 50 тысяч рублей, но не перестал ею руководить: войдя в Совет директоров Товарищества и обладая контрольным пакетом акций, практически до самой смерти оставался хозяином фабрики. Он был любителем лошадей и прекрасным спортсменом.].

Мазурин был женат на итальянке и ежегодно ездил на 3 месяца в Париж, где имел свой отель и проживал тысяч 300 руб[лей]. Его сын Константин Митрофанович, известный Москве своей взбалмошностью, многократно женатый, в том числе и на артистке Мичуриной[468 - Видимо, имеется в виду выдающаяся петербургская актриса Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова.], истязал своих жен и музыку – писал что-то о музыке, знал отлично языки и умел одновременно диктовать трем переписчицам сразу на 3 разных языках. В конце концов, после многих перемен разных профессий остановился на акушерстве!![469 - К.М. Мазурин – весьма примечательная личность, которую Бондаренко характеризует слишком поверхностно, опираясь, видимо, на досужие слухи и домыслы. Выполняя последнюю волю отца, К.М. Мазурин поступил на физико-математический факультет Московского университета, затем перевелся на филологический факультет, который окончил в 1893 г. В период учебы он был удостоен двух серебряных медалей за сочинения «Тертуллиан и его творения» (изд. в 1892) и «Винкельман: Его жизнь и сочинения» (изд. в 1894). С юношеских лет занимался пением в России, Италии, Франции и Германии. В 1890-е гг. разработал собственную методику преподавания вокала, которую изложил в брошюре «К вопросу о способе элементарного преподавания музыки», а затем в двухтомной «Методологии пения» (М., 1902–1903), обратившей на себя внимание специалистов. Выпустил несколько стихотворных сборников, но признания не получил. В 1901 г. под псевдонимом К. Герра (по фамилии матери) издал небольшую книжку стихов под заглавием «Строфы Нирузама». Это была литературная мистификация – имя Нирузам – «перевертыш» фамилии Мазурин. Согласно легенде, к автору случайно попала старая рукопись стихов персидского поэта Нирузама, жившего в Хорасане, в середине X в. Позднее было установлено, что сборник составлен из переводов Омара Хайяма и подражаний ему. Этот сборник стал высшим литературным достижением К.М. Мазурина, закрепив за ним первенство в переводах Хайяма на русский язык. В 1904 г. в возрасте 38 лет, он поступил на медицинский факультет Московского университета, который окончил в 1909 г. Изучал гинекологию и хирургию в Берлине. Держал собственную небольшую бесплатную лечебницу для бедных, работал врачом-гинекологом в амбулатории Красного Креста им. князя В.А. Долгорукова. Издал несколько работ по акушерству. В годы Первой мировой войны работал в 17-м сводном полевом госпитале. Составил два сборника наставлений по военной медицине для ротных фельдшеров. После революции эмигрировал, умер в Италии.]

Другой Мазурин, Федор Федорович, был собирателем редких книг. Чудачил, вырывал страницы из ценных чужих книг, вклеивал в свои и продавал их. В конце концов, попал под опеку.

Но это были миллионеры родовые. Была другая группа богатых москвичей – «без племени и роду», нажившаяся лично всеми правдами и неправдами.

Вот, например, купец Лобачев, которому в Охотном Ряду принадлежал ряд лавок с дичью и целый ряд домов в Москве. Покупал он дичь возами от своих поставщиков, приезжавших зимою из далеких краев. Въезжали в его обширный двор, Лобачев цену сбивал до крайности и, если видел, что мужички не пойдут на его условия и уедут продавать в иное место, запирал ворота и уходил, возвращаясь вечером, когда за поздним временем поневоле [они] продавали своих рябчиков и глухарей по низкой цене, лишь бы кончить дело.

В старых домишках Москвы, обычно в какой-то щели, торговали старым железом. Эти старьевщики ходили по домам, покупая всякий железный и металлический и вообще хлам. Частенько в такой лавке можно было найти сколько угодно железа и какого угодно, так как торговцы являлись и скупщиками ворованного, и перепродавцами, и грязная полутемная лавчонка в большинстве случаев бывала только биржевым пунктом. Нередко эти [самые] рваные из старьевщиков, торговавших старым железом и тряпками и занимавшихся ростовщичеством, [хорошо] округляли свои капиталы.

Большая Московская гостиница. Открытка конца XIX в.

Несколько типов, в частности Грачев, бывший тряпичник, а потом владелец домов и дачи на Воробьевых горах[470 - Дача Грачевых (Косыгина, 18; автор проекта и точная дата постройки неизвестны) – единственный сохранившийся в Москве образец дачной застройки Воробьевых гор начала XX в.] (бывшей А.Д. Торопова); Д.А. Соскин из скупщиков тряпья сделался крупнейшим торговцем шерстью. Дом его в Бутырках в «русском стиле» строил архитектор Ф.Ф. Горностаев[471 - Вероятно, речь идет о деревянном доме Д.А. Соскина в Большом Ивановском пер. (с 1961 г. Улица Забелина), снесенном в 1960-х гг.].

К этому же типу принадлежал и купец Я.М. Филатов. Прижимистый, обдиравший всех и вся ростовщик, он становится крупным торговцем электрическими приборами, владельцем огромного дома на Арбате (строил арх[итектор] В.Е. Дубовской)[472 - Доходный дом А.Т. Филатовой – Я.М. Филатова («Дом с рыцарями»; Арбат, 35/5; 1913–1914, архитектор В.Е. Дубовской). В настоящее время Центральный дом актера.]. Во время войны в 1914–1915 гг. Филатов покупает эвакуированный из Риги завод «Этна»[473 - В 1896 г. в Риге был заложен новый завод крепежных изделий (гвоздей, проволоки, заклепок, болтов, гаек). По предложению министра финансов С.Ю. Витте его назвали в честь сицилийского вулкана Этна. В 1898 г. был утвержден Устав Акционерного общества Рижского металлического завода «Этна». Во время Первой мировой войны в 1915 г. завод вместе с 200 рабочими и их семьями был эвакуирован в Нижний Новгород, где получил свое второе рождение, обеспечивая своей продукцией фронт и население России. В 1916 г. завод был куплен торговым домом «А.Б. Фрадкин и сын», в 1918 г. – национализирован. Сведений о покупке завода Я.М. Филатовым найти не удалось.], устраивает его около Н[ижнего] Новгорода; выделывая гвозди, он усиленно конкурировал со спецами этого дела Кольчугиными и Носенковым. Огромные деньги (миллионы) были увеличены еще всяким интендантским воровством. В 1917 г. Филатов вздумал удрать за границу, был захвачен в Кисловодске.

В.О. Красавин был торговцем водопроводными частями, электрическим, москательным[474 - Москательные товары (от перс. мошк – мускус) – краски, клеи, технические масла и другие химические вещества.] и металлическим товаром. Филатов и Красавин держали в своих руках весь рынок подобных товаров. Красавин отличался скупостью. Приезжая в Петербург, долго ходил по дешевым номерам, отыскивая себе номер не дороже 1 р[убля] 50 коп[еек]. С шайкой железнодорожников Красавин воровал свои же грузы, а затем взыскивал их стоимость с железных дорог. За все проделки Красавин попал-таки в тюрьму.

Купечество всегда любило совершать свои сделки в трактирах. Мелкие торговцы шли в небольшие рестораны, крупные – в первоклассные.

Центральным биржевым трактирным местом была Большая Московская гостиница на площади Революции[475 - До 1918 г. площадь Революции в Москве носила название Воскресенская площадь, названа была в честь одноименных Воскресенских (Иверских) ворот Китай-города.], где теперь гостиница «Москва», с обширной клиентурой, преимущественно крупных фабрикантов; впоследствии ресторан стала посещать и театральная публика, когда гостиница завела специальные «ужины после театров». Место было удобное, рядом Большой, Малый, Шелапутинский[476 - Театр Шелапутина (также Шелапутинский театр; Театральная пл., 2) – известный театральный зал Москвы во второй половине XIX – начале XX в. в доме на Театральной площади. В 1882 г. здание арендовал знаменитый антрепренер М. Лентовский, реконструировавший жилое здание начала XIX в. и фактически создавший новый ярусный театр на 1500 мест (архитектор Б.В. Фрейденберг). С 1886 по 1898 г. театр назывался Шелапутинским по имени одного из владельцев дома – мецената и благотворителя П.Г. Шелапутина. С 1898 г. здание арендовала дирекция Императорских театров, с 1909 г. – знаменитый антрепренер, режиссер и актер К.Н. Незлобин. В настоящее время в здании расположен Российский академический молодежный театр.] театры, недалеко Художественный театр, Частная опера в театре Зимина[477 - Оперный театр С.И. Зимина – частный оперный театр, открытый в 1904 г. и вобравший в себя большую часть труппы Частной русской оперы С.И. Мамонтова, некоторые спектакли которой были возобновлены Зиминым с использованием прежних декораций и костюмов. Сам Зимин рассматривал свой театр как преемника мамонтовской оперы и начинал отсчет истории с 1885 г. В 1917 г. театр был национализирован, а в 1924 г. – преобразован в филиал Большого театра.] (теперь филиал Большого театра), недалеко были и клубы.

Здесь было еще в 40-х годах XIX столетия двухэтажное здание знаменитой «кофейной Печкина»[478 - Кофейня Печкина – литературная кофейня, работавшая в Москве в середине XIX в. Располагалась рядом с Театральной площадью, недалеко от трактира Печкина. Основателем кофейни в 1830-х гг. был И.А. Бажанов (в дальнейшем тесть П.С. Мочалова).], картинно описанной в воспоминаниях Галахова[479 - Речь идет о книге: Галахов А.Д. Литературная кофейня в Москве в 1830– 1840-х гг. М., 1886.]. Там собирался кружок М.С. Щепкина, бывал постоянно артист Мочалов и неугомонный Кетчер, ярко очерченный Герценом. В этой кофейной получались журналы, велись споры. 40-е годы ушли… Затем здесь был трактир Турина[480 - Трактир Гурина (начало XIX в.) был расположен в доме в начале Тверской ул., на углу Воскресенской площади напротив Воскресенских ворот, имел замечательную обслугу, хороших поваров, умеющих готовить русские блюда, богатую сервировку столов. На этот трактир равнялись лучшие московские трактиры. К середине века трактир стал приходить в упадок. В 1876 г. купец А.А. Карзинкин купил трактир, сломал его, выстроил огромнейший дом и составил «Товарищество Большой Московской гостиницы», отделав в здании роскошные залы и разместив в нем гостиницу с сотней великолепных номеров.], в конце 70-х годов купленный купцом А.А. Карзинкиным. Дом был частью сломан, [а на его месте] выстроен был огромный дом безвкусной архитектуры, доживающий последние дни в наше время.

Б[ольшая] М[осковская] гостиница имела хорошие номера, где любили останавливаться иногородние купцы и фабриканты.

Главным центром этого предприятия был ресторан, уже утративший ту обстановку, которая была до 1900-х годов, когда гостиница больше называлась «Большим Московским трактиром», куда в свое время любил зайти и выпить бутылку вина П.И. Чайковский.

Один из залов был отделан в так наз[ываемом] «русском стиле», с нелепой резьбой, рисунки которой сделаны были Ропетом с узоров русских шитых полотенец, ими же были убраны и окна вместо портьер. Огромный «оркестрион-машина»[481 - Музыкальная машина (оркестрион) – электромеханическая машина, играющая музыку на настоящих музыкальных инструментах по программе, записанной на перфоленте. Оркестрион обязательно содержал пианино, клавиши которого нажимались механизмом, и дополнительно несколько музыкальных инструментов – ксилофон, ударные, духовые и др. Одной из первых в Москве она появилась в трактире у Тестова (его официальное название – «Большой Патрикеевский трактир» по фамилии домовладельца, поскольку Тестов был лишь арендатором).]