Балкон на третьем этаже

– Ха-ха-ха, надо полагать, что после этого поворотного факта собеседование проходило уже в другом ключе?

– Разумеется. Некоторые, конечно, все равно боялись, ну, или действительно так считали. Терпилы. Но большинство все же сорвалось в кислотные брызги.

– Интересное выражение. Сам придумал?

– Угу, только что. Произвел это из молодежного «токсичный человек».

– Спасибо за лекцию, профессор.

– Всегда пожалуйста.

Подул прохладный ветер, предвещающий промозглую осень и морозную зиму. Оба собеседника слегка поежились, Кристина, конечно, сильнее, все-таки Алукарда защищали стены балкона и тепло, исходившее из недр квартиры. Кристина, как обычно, была одета в легкую ветровку, при том нараспашку, и футболку. Естественно, ей было холодно. Алукард быстро прикинул в голове варианты решения проблемы. Точнее проблемой это для него не было, но он решил проявить некоторую галантность по отношению к даме, хотя обычно ему подобное поведение было крайне несвойственно.

Первым на ум пришло предложить ей зайти внутрь. Но такой вариант был рискованным по многим причинам. Во-первых, это ее легко бы отпугнуло. Она могла запросто подумать, что он маньяк какой-нибудь и сейчас попытается ее изнасиловать или чего похуже. Во-вторых, даже опуская риск первого варианта, в их… отношениях… это был чересчур поспешный шаг. Нельзя просто взять и пригласить девушку к себе домой на третьем свидании. Хотя кто сказал, что это свидание? Вообще-то это ни разу не так. Но тем не менее. В-третьих… у него было не прибрано. Нет. Не прибрано – не те слова. У него был ужаснейший срач.

Проводя экскурсию по квартире Алукарда, можно было бы остановиться у множества интереснейших достопримечательностей. При входе внутрь, первое, что бросалось в глаза – грязный, ужасно, отвратительно грязный коврик для обуви. Его Алукард не мыл… никогда. Даже не думал об этом. За ковриком следовала общая атмосфера в доме: он был совершенно душный, Ал проветривал редко, старые обои и посыпавшаяся местами штукатурка выдавала в квартире полное отсутствие в ней человека, который мог бы заняться ремонтом или хотя бы декорированием. Алукарда никак не смущала такая обстановка, но гостей он старался не водить. Да и некого было особо.

Плавно переходя от коврика вглубь апартаментов, можно было заметить старый, ни разу не мытый линолеум, покрывающий коридор и кухню. Дальше по плану экскурсии можно было зайти в туалет. Там в глаза бросался унитаз, который никто не мыл уже очень давно. Однажды Ал это сделал, но то был простой прилив внезапной мотивации в длинный и скучный выходной день. Больше он такими глупостями не занимался. Из туалета рукой подать до ванной, где все было терпимо по меркам обычного человека, но брезгливым это все равно лучше было не видеть. Описывать там особо нечего: немного въевшейся грязи, легкий налет ржавчины в местах частого соприкосновения с водой и несколько старых предметов гигиены, которые Ал все время забывал выбросить: одноразовые бритвы и старая зубная щетка.

Кухня была просто отвратительной. Въевшийся жир, в основном от масла, на плите. Гора немытой посуды, повсеместные крошки, пустые коробочки из-под чая, пыль на полках и верхней части холодильника. Очень много пыли на верхней части холодильника. Тут Алукард никогда не задерживался. Заходил, быстро готовил какую-нибудь яичницу и уходил с тарелкой в гостиную. Бывало забредал, чтобы налить чаю и взять снеков: булочки, семечки…

Самое же интересное экскурсия оставляла напоследок: гостиная. Лишь зайдя сюда, можно было безошибочно определить, кто обитает в этой квартире. Гребаный раздолбай. Грязная посуда, которую Алу было лень отнести и присоединить к той куче, что лежит на кухне, каике-то фантики, обертки от разнообразной еды из продуктового, пустые бутылки и банки из-под пива, энергетиков и бог знает чего еще, валяющаяся на полу одежда, не заправленная кровать, пыль на всех возможных поверхностях… Это можно было бы назвать холостяцкой берлогой, но нормальный человек придумал бы более лаконичное название – помойная нора.

Так что да, приглашать сюда девушку, еще и такую привлекательную, ту, с которой Алукард планировал связать сове ближайшее будущее, было не просто рискованно. Это было равносильно выстрелу себе в голову из дробовика.

– Ветерок. – Алукард обратил ее внимание на вещь, которая не нуждалась в представлении. Зачем он это сделал? Отойдя от мыслей про свою квартиру, он понял, что молчит уже с минуту, и это было крайне неприятно. Она же этого словно не заметила.

– Ага. – Худшее, что сейчас могло произойти, это разговоры о погоде. К ним можно прибегнуть в случае общения с малоизвестной или малоприятной персоной. Просто убить время, занять пустующий эфир. Сейчас это было совершенно неприемлемо. Алукард понял это, поэтому постарался увести диалог в другое русло, куда угодно, лишь бы не в обсуждения погодных условий.

– Ты не думаешь…

– Может пригласишь меня войти? – Как гром среди ясного неба. Она так внезапно это сказала, так идеально синхронизировавшись с его мыслями, что он просто не смог сдержать смеха.

– Че ржешь?

– Ничего, прости. Просто как раз об этом думал.

– Да? И что надумал?

– Надумал, что это точно не лучшая идея.

– Ну, мне холодно. Так что это отличная идея.

– Понимаешь, у меня…

– Не прибрано? Да-да, знаю, сама оригинальность. Все так говорят. Сколько раз я заходила к кому-то в гости после этих слов, и там было не просто чисто, там был просто тронный зал Георга четырнадцатого, который только что отполировали до блеска две сотни слуг.

– Нет не угадала. Это не простая вежливость или желание приуменьшить свою вину за… срач. У меня реально не прибрано. Очень сильно так не прибрано.

– Да мне как-то побоку. Какой у тебя номер квартиры?

Алукард вздохнул. Ее бесцеремонность его поразила, и, похоже, спорить было бесполезно. Он уже думал со скоростью света вынести хотя бы часть мусора на кухню и свалить ее в пакет под раковиной, но вспомнил с прискорбием две вещи: во-первых, пакет, итак, переполнен, и во-вторых…

– У меня не работает домофон.

– Как так? Сломался?

– Не, просто за него надо платить. Куда-то, кому-то. Я не знаю, как это делается и мне лень разбираться. Я не часто им пользуюсь.

– Не любишь гостей?

– Да никто ко мне просто не ходит.

– Значит не приглашаешь.

– Может и так. Короче, – Он колебался пару секунд, взвешивая все за и против. «Против» было не в меру много, но он все равно выбрал «за». – щас я спущусь и открою дверь. Погоди минутку.

– Только не вздумай прибираться там. Я не собираюсь ждать до утра. – Она словно читала его мысли. При чем уже не в первый раз.

– Ладно, ладно. Щас буду.

Алукард вернулся в квартиру, постоял пару секунд переваривая прошедшее и предстоящее. Затем накинул на себя огромный, темный халат из дешевого материала. Халат уже весь покрылся дырками и разнообразными пятнами, но он был такой теплый, такой мягкий, что Алукард наверняка мог назвать его одним из своих любимых элементов гардероба. Вышел в коридор, влез в старые, расшатанные кроссовки, ему даже не понадобилась помощи обувной ложки. Взял с полки ключи и вышел на лестничный пролет. Пролетом это можно было назвать с натяжкой: пять этажей, Алукард находился на третьем, ощущения масштабности и свободы не предоставляли от слова совсем. Скорее это был лестничный… пролаз? Есть такое слово?

С этой мыслью Ал бегом, перескакивая через ступеньку, спустился к входной двери. Он уже собирался ее открыть, как вдруг начатое было переваривании обстановки наконец завершилось, и он осознал, что она стоит сейчас в метре от него, прямо за этой тяжелой железной дверью, и лишь одна кнопочка отделяет его от встречи с ней по-настоящему. Лицом к лицу. От этой мысли его чуть не бросило в дрожь, но он сделал глубокий вдох, затем выдох. Все нормально. Они просто перекидываются случайными фразочками по вечерам. Их ничего не связывает, и он ни в коем случае, абсолютно и на сто процентов не влюблен в нее по уши. Сейчас он откроет эту дверь, она войдет, поднимется к нему в квартиру и… О господи, она увидит всю эту грязь и тут же уйдет. И она не вернется, черт подери.

Бред. Этого не будет. Если она с такой непринужденной, даже неосознанной легкостью читает его мысли, значит и мыслит она в точности как он. А это уже значит, что они родственные души, и у нее дома, скорее всего, точно такой же бардак. Поэтому она что? Правильно, усмехнется и слегка кивнет головой, в знак если не поддержки такого образа жизни, то по крайней мере понимания. Простого человеческого понимания.

Да. Алукард нажал заветную кнопочку и открыл дверь. Она распахнулась словно сама собой, и он увидел Кристину. Как он и предполагал, она уже стояла у порога и ждала его. И теперь они стояли в метре друг от друга. В этот момент Алукард смог разглядеть ее по-настоящему. И да, он не ошибался, когда думал о ней, как о красавице, наблюдая за ней оттуда, с высоты своего балкона. Она была очень красива. Не так, как модели на обложках журналов. У нее не было дорогущей стрижки, напротив, волосы лежали небрежно, взъерошено, словно она только проснулась. Это из-за ветра. Лицо ее не было доведено до блеска различными пудрами, лосьонами и прочей косметики. И все же оно блестело. Мерцало яркостью и… жизнью. Аккуратные черты лица, глубокие, янтарного цвета глаза. Она смотрела этими глазами прямо на него, как же он удостоился такой чести? Ему внезапно вспомнились его собственные умозаключения по поводу девушек: они всегда смотрят сквозь него. Но она…

– Че встал? – Она шагнула к нему.

Алукард хотел сделать шаг назад, но было уже поздновато. Она встала так близко, что он мог чувствовать ее дыхание. По его телу пробежали мурашки. Как восьмиклассник ей богу. Однако именно так он себя и чувствовал. Его сковало, он не мог двинуться с места. Только смотрел на нее, смотрел в ее глаза. Чувствовала ли она что-то, хоть отдаленно похожее? Маловероятно. Иначе не действовала бы так беспардонно.

– Да, прости. – Вернул наконец контроль над собой Алукард. Он шагнул назад, давая ей пройти. Она еще секунду посмотрела на него, что-то отразилось на ее лице, растерянность? Может, желание постоять так близко друг к другу еще немного? Нет, глупости, Алукард просто придумывал небылицы. И все же…

– Угу… – Она выдавила это почти с трудом. – …куда… топать?

– А… э-э-э… на третий. Да, третий этаж, там квартира с открытой дверью слева будет.

Он отвернулась, и в ту же секунду Алукард выдохнул. Казалось, последние несколько мгновений он не дышал вовсе. Кристина быстрым шагом направилась наверх, Ал захлопнул дверь и последовал за ней. На ступеньках он шел за ней, опустив голову вниз, мужская этика.

– Тут? – Спросила Кристина, остановившись у открытой двери его квартиры.

– Да. – Сейчас и произойдет момент истины. Либо она ужаснется и уйдет, либо улыбнется и останется. Алукард молил всех богов, лишь бы случился именно второй вариант. Хотя тут он впервые подумал – а что, собственно, они будут делать?

Секс?

Господи нет.