Будущее в подарок

– Тебе не скучно? – тихо спросил Питер.

– Нет, – ответила она, не отрывая взгляда от сцены.

В антракте они пили шампанское, которое в фойе подавалось повсюду. Питер принялся объяснять разницу между классическим и современным балетом.

– Классический подобен музейному экспонату. Он был таким и сто, и сто пятьдесят лет назад. Но это не делает его менее прекрасным. А современный – это поиск новой пластики, новых идей… – Питер слегка смутился. – Конечно, современный на конец прошлого века. Его создавали Джордж Баланчин, Морис Бежар, Ролан Пети. Они и другие мастера поставили много прекрасных балетов. Но творения Мариуса Петипа, который долго жил в России, Михаила Фокина, Вацлава Нижинского не потеряли от этого своей прелести… – Мечтательное выражение появилось на его лице. – Я знаю кое-что о балете благодаря отцу. Он научил меня понимать это искусство. Когда я был маленьким, он мечтал, что я стану танцором. Я даже ходил в студию одно время. Но… не сложилось.

В итоге я занялся борьбой с преступностью. Очень близкая к балету сфера деятельности. – По его лицу скользнула ироническая улыбка.

Линда внимательно слушала и молчала, время от времени глотая исходящий пузырьками напиток.

Немногословной она была и после спектакля. На вопрос Питера, понравилось ли ей, коротко ответила: «Да». И лишь когда ехали в такси домой, сдержанно проговорила:

– Хорошо, что мы отправились в Москву.

Питер, смотревший на дорогу, оживился:

– Рад, что наша вылазка доставила тебе удовольствие. – Он приобнял ее, поцеловал в щеку. – Будем время от времени выбираться. Идет?

– Я согласна…

Потом опять начали выстраиваться один за другим наполненные работой дни. Даже по субботам и воскресеньям приходилось готовиться к предстоящим лекциям или семинарам, читать, восполняя отсутствующие знания. Питер напрочь забыл о своем намерении время от времени выбираться за пределы особой территории. Линда тоже не вспоминала об этом.

В апреле начались практические занятия. Необходимо было в учебных целях установить скрытое наблюдение за каким-либо объектом – из тех, что выбрали Питер и Линда. Владимир заявил, что у него есть объект, за которым стоит понаблюдать, и он займется этим со своими ребятами, поскольку делился с ними всем, что узнавал в школе. Питер не стал препятствовать его планам. Лишь напомнил:

– Учти: настоящая слежка возможна по решению суда.

– Разумеется. Но мы живем в России, – уклончиво сказал Владимир.

Две недели Питер не видел внука, и вдруг тот появился в его рабочем кабинете. Вид у него был крайне озабоченный.

– Мне надо посоветоваться с тобой.

– Слушаю.

Он сел рядом с Питером, помолчал с деланно-задумчивым видом.

– Понимаешь, я испытываю к Алмазову недоверие, возникшее, между прочим, при твоем непосредственном участии… В общем, я и мои ребята решили понаблюдать за его деятельностью. Мы вышли на одно предприятие…

– И что?

– Весьма странное предприятие. Охрана очень серьезная, жесткий контроль на входе, везде новейшие камеры, отслеживающие малейшее движение. Что производят, непонятно. Заезжают небольшие фургоны, и не слишком часто. Удалось установить, что завозят электронику, немного тонкой механики. При этом никакой продукции не вывозят. Фургоны разгружаются и уезжают пустыми. Зато раз в несколько дней отсюда выходит худощавый крепкий мужчина в строгом костюме. С одним и тем же лицом.

Питер удивленно посмотрел на внука.

– Да. С таким… немного вытянутым. Вот, смотри. – Он положил перед Питером пять фотографий. – Самое любопытное в другом: он выходит, но не возвращается. За время наблюдений это предприятие покинуло пятеро… «близнецов». Мы проследили за ними. Каждый из них следует одним и тем же маршрутом: доходит до ближайшей улицы, садится в автобус, доезжает до северной окраины, пешком переходит на ту территорию, которая контролируется Всемирным правительством. Куда они исчезают потом, неизвестно, потому что мы не можем вести слежку там, в Москве.

Питер, слушавший его с пристальным вниманием, пробормотал:

– Весьма любопытно…

– Как думаешь, кто они? – Владимир ткнул пальцем в одну из фотографий.

– Скорее всего, роботы. Человекоподобные. Внешне их не отличить от людей. Там, где действует Всемирное правительство, они вне закона. Потому что с их помощью совершали преступления. Там разрешены только роботы, которых сразу можно отличить от людей.

– Если так, зачем их здесь производят?

– Потому что здесь этим можно заниматься безо всяких проблем. Конечно же, производят для тех территорий, которые управляются Всемирным правительством. И, наверное, не затем, чтобы использовать потом для домашних целей, на манер нашего Ивана.

– И занимается этим тот самый Алмазов, – медленно проговорил Владимир, глядя куда-то вдаль.

– Скорее всего, не один он. Одному такое не под силу. Думаю, что действует преступная организация, часть которой находится там, на территориях, управляемых Всемирным правительством. Иначе не удалось бы переправлять туда этих роботов. Похоже, им дают чипы, после этого их практически невозможно отличить от людей, живущих там. От «добропорядочных граждан»…

Владимир глянул на него пытливым взглядом.

– А под рентгеном?

– Под рентгеном сразу будет видно, где человек, а где робот. Но всех под рентген не затащишь.

– Но почему, если это роботы, они не упаковывают их в ящики, а выпускают через проходную?

Питер по-доброму усмехнулся.

– Неужели не догадался? Это самый лучший способ доставки подобной продукции. Ящики могут привлечь внимание. Всегда следует ожидать вопроса: что там, внутри? А так надежнее всего. Мало кто обратит внимание на вышедшего через проходную человека. И, конечно же, никто из случайных прохожих не заподозрит, что вышедший из здания человек не входил туда. Только длительное наблюдение позволяет выявить истинную картину.

Владимир помолчал с хмурым видом, потом озадаченно глянул на Питера.

– И что теперь делать?

– В любом случае, не спешить. Алмазов и его сообщники крайне опасны. И влиятельны. Поэтому действовать надо с максимальной осторожностью. Прежде всего, предупреди своих ребят, чтобы никому не говорили о своем открытии. Это может не только повредить делу, но и обернуться угрозой для ваших жизней. Не исключаю попытки устранить вас как опасных свидетелей. Так что поскорее предупреди своих товарищей о необходимости хранить полученную информацию в тайне. Поезжай, а я подумаю, как быть дальше. Вечером поговорим.

– Хорошо. – Владимир стремительно поднялся, шагнул к двери.

Питер сумрачно смотрел на фотографии, лежавшие перед ним. Как поступить в этой непростой ситуации? Куда обратиться, чтобы и проблему решить, и внука с его ребятами не подставить? В любом случае, надо было посвятить в тайну Викторию. Она по-прежнему гораздо лучше него знала все тонкости здешней жизни, хотя он и провел в зоне уже три четверти года. К тому же она входила в число руководителей зоны. Однако прежде всего следовало переговорить с Линдой.

Питер неспешно спрятал фотографии в карман, поднялся. Далеко идти ему не пришлось – кабинет Линды располагался по соседству. Его жена сидела за столом и диктовала электронному секретарю требования к оформлению отчета по практике. Питер сел рядом, прервал ее:

– У меня крайне важная информация.

– Пауза, – произнесла она для секретаря и уставилась на Питера вопрошающим взглядом.

Он принялся рассказывать все, что узнал от внука. Дойдя до роботов, достал и положил перед Линдой фотографии. Закончил тем, сколь опасно это открытие для Владимира и его ребят, и что он, Питер, приказал им хранить тайну и проявлять максимальную осторожность.

Линду его рассказ крайне взволновал.

– Надо сообщить Фацио, – пробормотала она.

– При чем тут Фацио? – бурно возразил Питер. – Мы больше не работаем на него.