Будущее в подарок

– Я. – Она не отвела глаз.

– Значит, ты не только хранила тайну, но и занималась этим делом.

– Занималась. – Легкая улыбка тронула ее лицо. – Самую чуточку.

Прозвучавшее было так неожиданно. Питер не сразу смог задать вопрос:

– Разве уход из ВБР не освободил тебя от твоего обещания?

Она тоже ответила не сразу.

– Пойми, все это очень важно. Я считала, что обязана помочь. Даже не Фацио. Людям, которые живут здесь. И там… Давай мы этот разговор продолжим позже. А сейчас необходимо срочно связаться с Карло.

– Ты ему ничего не сообщала?

– Только то, что мы выехали.

Секунду поколебавшись, Питер помрачнел и выдохнул:

– Звони.

Видеомобильный помог определиться на местности. Выяснив название улицы и номер дома, в котором скрылся андроид, Линда связалась с Фацио. Тот не замедлил ответить ей.

– Слушаю вас, Линда.

– Мы в Париже. Преследовали его от вокзала до здания, в которое он вошел. Внутрь заходить не стали. Адрес… – Линда назвала улицу, номер дома.

– Ничего не предпринимайте, – раздалось в ответ.

– Лучше приезжайте ко мне. Есть о чем поговорить. А там вы точно не нужны.

– Хорошо. – Она посмотрела на Питера. – Едем.

Подойдя к краю тротуара, Линда подняла руку.

Одно из проезжавших мимо такси остановилось, открылась широкая дверь. Она обернулась, несколько удивленно посмотрела на Питера, который продолжал стоять на месте.

«В конце концов, если без него нам не справиться, можно и встретиться», – решил Питер и шагнул к машине. Перед тем, как залезть внутрь, глянул на серое здание – оно продолжало хранить тайну, которую ему так хотелось узнать.

Линда назвала адрес ВБР, такси тронулось.

– Выходит, что следили не только мы, но и за нами. – Питер глянул на жену с некоторым укором.

– Давай об этом поговорим позже, – деловито произнесла она.

– Почему не сейчас?

– Ну… – Замявшись на мгновение, она вдруг улыбнулась. – Я устала.

Питер отвернулся к окну. Он смотрел на здания современного Парижа, вмещавшие множество людей, на окна, таившие за собой какую-то деятельность, нужную или ненужную, но думал совсем о другом. О вечном.

«Что же на самом деле Добро и Зло? – спрашивал он себя. – Чипы с легкостью позволяют следить за каждым, кому они вживлены. Тотальный контроль. Но, с другой стороны, если человеку плохо, если он попал в опасную ситуацию, никаких проблем, чтобы вовремя получить информацию, отыскать его и помочь. Что лучше: безопасность жизни или свобода, неподконтрольность?.. Боюсь, что каждый имеет свой ответ на этот вопрос. Хотя, если они живут так, как живут, – подавляющему большинству по душе безопасность…»

Его и Линду беспрепятственно пропустили в здание штаб-квартиры ВБР. Питер не удивился – их ждал большой начальник. А впрочем, он не исключал, что Фацио на самом деле не дал ход заявлениям об отставке, и никто не выкидывал их из списка сотрудников ВБР.

Хорошо известным Питеру путем добрались до кабинета Фацио. Секретарь сказала, что они могут войти. Едва открыли дверь, Фацио поднялся из-за стола, стремительно пошел навстречу.

– Рад видеть, – его улыбка была вовсе не елейной, а скорее усталой. Он пожал руку Питеру, приветливо кивнул Линде, указал на стулья подле своего просторного стола. – Садитесь.

Они уселись, но сам Фацио не занял свое кресло, остался на ногах.

– Скоро мы получим ответ на вопрос, кто в этом замешан здесь. На той части Земли, которая управляется Всемирным правительством. – Фацио смотрел Питеру в глаза.

– Судя по тому, что все роботы получали чипы, кто-то, занимающий достаточно высокую должность, – не отводя взгляда, спокойно произнес Питер.

– Скорее всего, так. Хотя навряд ли это один человек. В любом случае, мой друг, без вашей помощи и помощи Линды мы не приблизились бы к разгадке тайны, которая мучает меня последние три года.

Питер спокойно воспринял слова, имеющие прямое отношение к нему: тайна, которая мучает три года. Значит, он стал частью плана по разгадке тайны.

– А что вам было известно? – сдержанно поинтересовался он.

– Немногое. Что кто-то использует андроидов, запрещенных законом. – Наконец Фацио вернулся в свое кресло по другую сторону стола. – Узнать об этом удалось благодаря гибели одного андроида, который разбился, упав с большой высоты. Может быть, его сбросили, а может, он пробовал забраться в помещение снаружи и не рассчитал. Восстановить память не удалось – она самоуничтожилась. Мы не знали, кто его послал, с какой целью, где его сделали. Мы ничего не знали. Но я предполагал, что проще всего андроидов делать на территории, неподконтрольной Всемирному правительству. И, как видите, не ошибся. – Фацио уставился на большой экран, беззвучно показывавший какой-то боевик – люди с оружием, одетые в арамидовые доспехи, двигались по коридору. Камера следовала за ними.

Тут Питер понял – это не фильм, а прямой эфир операции, проводимой людьми Фацио. Он смотрел, как люди вбегают в помещение, в котором стояли какие-то белые шкафы, как бросаются к плоской белой двери по ходу движения, но камера не следует за ними, она поворачивается направо – там оказывается еще одна дверь. По тому, как поворачивается камера то налево, то направо, Питер уже догадался: она прикреплена к шлему. Дверь открывается, за ней виден довольно большой зал, залитый искусственным светом, с большим столом из темного дерева, вокруг которого стоят красивые деревянные кресла с высокими спинками и кожаными сиденьями. Это помещение похоже на зал для совещаний или переговоров. В зале пусто, но на поверхности стола стоят кофейные чашечки с блюдцами, массивные стаканы для виски. В конце зала еще одна дверь, отделанная дубом с внутренней стороны. Она раскрыта, и Питер успевает заметить спину убегающего человека, одетого в темный костюм. Он явно не из тех, кто ворвался в помещение.

Питер косится на Фацио – тот хмуро взирает на экран, желваки ходят по его лицу. А на экране продолжается преследование. За дверью коридор. Камера сворачивает налево. Человек, пытающийся оторваться от преследования, впереди. Еще немного – и скроется за очередной дверью. Но тут происходит что-то непонятное – человек спотыкается, падает. Камера в момент настигает его. Он прижат к полу. Происходит какая-то возня. Питер вдруг понимает – человека обыскивают. После этого поднимают. Становится видно его лицо. Это юноша лет двадцати, худощавый, темноволосый. Лицо испуганное, но вполне симпатичное.

Камера поворачивается назад, видны люди в доспехах, подбегающие к задержанному, а человек с камерой устремляется дальше. Впереди та самая дверь, за которой не успел скрыться юноша, за ней лестница, ведущая вниз, старомодная, с железными перилами.

Камера спускается вниз. Площадка, виден уходящий вдаль коридор, и тут сбоку возникает кто-то, набрасывается на того, кто с камерой, сбивает с ног – мир на экране переворачивается, замирает. Камера смотрит куда-то вверх. На мгновение кадр заполняет лицо нападавшего. Питер знает его. Это робот, за которым он следил. А может быть, его двойник.

Изображение меняется – оно вновь отражает движение по коридору, но теперь где-то под потолком. Похоже, кто-то очень высокий несет камеру на шлеме. Однако, движения какие-то резкие, зигзагами.

– Эта камера на шлеме? – повернувшись к Фацио, пытается уточнить Питер.

– Нет. На искусственной мухе, – задумчиво отвечает Фацио.

И тут Питеру приходит простая мысль: агенты, которых послал Фацио, все равно возьмут верх. Аресты будут произведены. Здесь, в Париже. А там, под Москвой, на территории, не подвластной Всемирному правительству, Алмазов, как только получит информацию, уничтожит все следы. Этому надо помешать.

Он поворачивается к Фацио.

– Мне надо немедленно вернуться на ту территорию.

Фацио заинтригован.

– Что-то случилось?

– Да. Я хочу предотвратить ошибку, которую мы с вами вот-вот совершим. – Виду Питера крайне озабоченный. – Надо предупредить то, что может произойти на нашей территории. Как только Алмазов узнает об этой операции, он попытается уничтожить все следы. Ему надо помешать.