Будущее в подарок

– Нам нужна помощь.

– А если партнером Алмазова является как раз Фацио?

Линда глянула на него с изумлением.

– И потому Карло попросил тебя разыскать его? – прозвучало после долгой паузы. – Где логика?.. В любом случае, я верю Фацио.

Питер сохранял спокойствие.

– Пойми, если роботы получают чипы, это может означать только одно – Алмазов работает в сговоре с кем-то, занимающим весьма значительную должность.

Линда вновь долго молчала, потом спросила:

– И что нам делать?

– Еще не знаю. Хочу посоветоваться с Викторией. Других вариантов пока что не вижу.

– Конечно, с ней надо посоветоваться, – в задумчивости проговорила Линда.

Вечером, когда они с Линдой приехали к Виктории и по привычке расположились за столом на кухне, Питер дождался, пока появится на столе чай, и приступил к рассказу.

Виктория слушала с нахмуренным лицом, даже про чай забыла.

– Плохо. Очень плохо, – наконец пробормотала она. – Владимир очень рискует.

– Я попросил его хранить все в тайне. Самым строжайшим образом. И чтобы он ребятам своим объяснил: болтливость может обернуться смертельной опасностью.

– Да, конечно…

Питер помолчал, глядя на нее несколько сконфуженно – он был причиной того, что над внуком нависла беда.

– Сейчас меня вот что волнует, – продолжил он. – Слежка велась незаконно. Однако, если попытаться получить разрешение, можно вызвать утечку информации. Это не только создает опасность для Владимира и его ребят, но и может сорвать следствие – преступники заметут следы.

Виктория долго размышляла, прежде чем произнесла:

– Я попытаюсь получить разрешение у председателя суда Гильдеева. Мы вдвоем пойдем к нему и все объясним. Завтра же.

– Ты доверяешь ему?

– Да.

– Надо действовать максимально скрытно.

– Постараюсь. – Виктория невесело усмехнулась.

– Ты уже решил, что делать дальше?

– Решил. Надо проследить за очередным роботом – куда он поедет, в какой город, в какой дом там войдет. Я единственный могу это сделать.

– Вовсе нет, – с невозмутимостью возразила Линда. – Я тоже могу.

– Ты не в счет. Я не хочу рисковать твоей жизнью.

– Не надо решать за меня, – сухо произнесла она.

– Я должен решать. Ты – моя жена.

– Такие отношения давно ушли в прошлое. Так что давай планировать операцию на двоих.

– Ты не оперативник, – привел Питер последний довод.

– Да. Но кое-что в этом понимаю.

Питер помолчал с недовольным видом, взял чашку с порядком остывшим чаем, стал пить.

Когда они с Линдой уходили, в дверях столкнулись с Владимиром.

– Виктория всё знает, – сообщил ему Питер. – Но только потому, что может нам помочь. А ты помни, что я тебе сказал. Осторожность прежде всего. Осторожность!

– Помню. – Владимир тяжко вздохнул.

– Ты уже убедился, что информация никуда не ушла?

– Работаю над этим.

– Не тяни. Сейчас это самое важное.

На следующий день Виктория заехала за Питером, и они отправились в суд. Председатель суда Гильдеев ждал их. Это был седой, поджарый мужчина весьма высокого роста, державшийся с большим достоинством. Сухо поздоровавшись, он указал на два стула перед своим столом, подождал, когда они усядутся, сел сам, глянул вопросительно.

– Марат Рашитович, – начала Виктория, – дело, с которым мы к вам пришли, необычное. И на данном этапе требует сохранения тайны самым строжайшим образом. Потому что могут пострадать люди. Петр Олегович объяснит, что к чему.

Питер принялся рассказывать о практике, проводимой в школе, о том, что случайно удалось открыть одной группе слушателей в ходе наблюдения за предприятием, принадлежащим небезызвестному Алмазову. Кроме этой фамилии, никакой другой он не упомянул. Разумеется, продемонстрировал фотографии. Когда закончил, вновь заговорила Виктория:

– Так что на одном из предприятий Алмазова производятся человекоподобные роботы. Это запрещенная продукция на тех территориях, на которых действует Всемирное правительство. А у нас она не запрещена. Но никто об этом не думал, потому что мы живем по старинке, у подавляющего большинства наших жителей роботов нет. Хотя я понимаю – человекоподобные роботы, которых нельзя отличить от людей, на самом деле могут быть опасны. Если их используют в преступных целях – как убийц или исполнителей иных преступлений, не связанных с убийствами, но также представляющих общественную опасность. Именно поэтому там, снаружи, запрещено делать роботов похожими на людей. На мой взгляд, нам тоже необходим подобный запрет. Но это дело будущего. А пока что Алмазов должен отвечать по другой статье – незаконное предпринимательство.

Гильдеев, сидевший с каменным лицом, спросил:

– Что вы предлагаете?

– Вашим решением легализовать слежку, чтобы все полученные доказательства можно было использовать потом в суде. Почему вашим решением, а не судебным постановлением? Чтобы не ушла информация, и Алмазов не предпринял каких-либо шагов, не замел следы, не покусился на жизнь слушателей школы, убирая свидетелей. Ну а после того, как предприятие Алмазова будет закрыто, я выступлю на Совете с предложением учесть отрицательный опыт, полученный другими, и решением Совета запретить человекоподобных роботов и на нашей территории. Причем запретить не только использование, но и производство для других территорий. Чтобы исключить все возможности.

Гильдеев долго размышлял, глядя на лежавшие перед ним фотографии, потом проговорил:

– Я выношу решение о проведении слежки за указанным предприятием. Соответствующий документ будет храниться у меня. На тот случай, если потребуется сделать обыск на указанном предприятии, даю вам соответствующее разрешение.

– Обыск – только полдела, – заметил Питер. – Потребуется арестовать Алмазова и его сообщников. Они реально могут влиять на следствие, могут и сбежать. У них есть чипы.

– Хорошо, я сделаю соответствующее дополнение. – Гильдеев запустил электронного секретаря, принялся диктовать текст ордера. – Распечатать, – было последнее слово.