Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

В тот же памятный денёк я был очарован дивными красными колготами (видимо, униформа такая) девушек-алисоманок, выглядело всё это крайне завлекательно, но в сверкавшие металлом глаза их я решался заглянуть лишь украдкой, как говорится, не по Сеньке шапка, понимать нужно, а я и понимал.

Нещадно правя свои кривые главы, я усмехаюсь, замечая «старпёрские» повторы собственных историй. Но я не вычеркиваю символы микромаразма, так даже веселее.

Так вот, то забавное, что я открою вам сейчас и просто-таки немедля, появится в конце сей книжки ещё раз, но чуть с другого, похмельного угла и иными «нежными» словами…

Как то я случайно познакомился с местным «динамовским» бомжем. Он куда-то старательно таранил огромный, обитый железом чемоданище, в котором почему-то лежала стародавняя былинная рация. Общая любовь к великим Led Zeppelin и увеселяющим душу напиткам помогла нам быстро найти общий язык, и он поведал мне доверительно, что часто «лицезреет» концерты своих любимцев и, что самое «зовущее» – совершенно «на шару». Всё оказалось таким до разочарования простым, как, впрочем, и всё великое – достаточно было элементарно встать у всегда гостеприимно открытой огромной двери «Арены» и наслаждаться концертом примерно в том же качестве, каким довольствуются незадачливые зрители на задворках клуба.

Душевное спасибо тебе, бродяжий брат по меломанству! Поклон до земли, ибо таким хитрющим манером я видел и слышал Mastodon, Cinderella, Gakt, Slayer и даже, не знаю зачем, видимо, из меломанской жадности, Аврил Лавин. Её выступление мы уважительно наблюдали вместе с братом Русланом, находясь в запредельном, атмосферном просто-напросто подпитии, а посему истошно и «юродьиво» голосили: «Аврил, мы хотим от тебя детей!!!». Чем расчистили вокруг себя пространство от напуганных и глазеющих на заморское действо таких же, как мы, «халявствующих» граждан.

Единственное «легальное» выступление, кое я имел счастье увидеть в Арене на тот стародавний момент, было незабываемое шоу Твистов – легендарных Twisted Sister, во главе с ехидным Ди Снайдером, по всеобщему мнению с возрастом ставшим смахивать на кудрявую и губастую Сару Джессику Паркер. Да и то билет милостиво подогнала сердобольная красотка Лидок – наша несравненная директриса и бессменный плюшевый талисман концертов Алкоголя. Наорался я тогда от души, и неделю потом в башке пульсировало тинейджерское: «We Don’t Gonna Take It!».

Так я увидел пергидрольного кумира детства, которого, если честно, тогда больше ценил за фривольную по тем временам книжицу «Курс выживания подростка». И как это только её отважно напечатал любимый голодными советскими меломанами легендарный журнал «Ровесник»?

Сейчас я обленился и развратился и почти не хожу на бесплатные «ареновские» шоу, но были ж времена, и были же денёчки… Да и сейчас огрубевшее сердце, нет-нет, да и подпрыгнет от жестокого гитарного рифа, что доносится порой на всю округу. Здравствуй, щедрая Арена, шире открывай двери и радуй тех, кто выполз из душной общаги, и у кого не всегда так весело шуршит в карманах!

Любовь, залетевшая в подземелье

Уже крайне неприлично повторять в сотый раз затасканную фразу про то, что треть жизни мы проводим в метро, но это святая правда. Все изумительные книги, что прочёл за последнее время, все новые и «стародревние» музыки, что поразили в самое сердце – всё там, под землёй, под изматывающий перестук колёс.

Толпы зомби-мертвецов и голодных гигантских крыс провожают нас жадными взорами, когда мы проносимся мимо их подземного мира. И чего в этих тоскливых взглядах больше – желания сожрать или зависти к нашей защищённой прочным вагоном судьбе? Судьбе не знать вечного чёрного холода, тоски голодных лет и безысходности вырваться хоть на час под доброе солнце, что согреет любую тварь на земле и даже из страшных недр её.

Эк, меня подкинуло-то! Но, действительно, ведь метро – какое-то магическое пространство отчуждения, и, пожалуй, на время даже самой мимолетной поездки мы становимся полноправными членами особой странной субкультуры. Ведь из поезда, с грохотом несущегося во тьме, не выпрыгнуть, как ни старайся, а стало быть, пространство и передвижение по нему ограниченно очень жёстко. Поведение разношёрстных присутствующих регламентировано рамками более гуманного отношения к рядом стоящему, ведь мы все сейчас на одной «жёлтой подводной лодке».

Естественно (а естественно ли?), исключение составляет сорт особых «быдло-уродов», кому не дано понимать абсолютно ничего, и они могут устроить какую угодно пакость и внутри необычного микросоциума. Драки, приставания, хамство – разве можно лишить себя этой сладости из-за какого-то нелепого подземного паровоза. Ну, этих поганых неандертальцев мы бросим зловещим мертвецам и голодным крысам.

Традиционно подвожу издалека, и чувствую, что заблудился, поэтому просто и прямо опишу один очень трогательный случай в метро.

Напротив меня в вагоне сидели две милые тётушки в возрасте. Видно было на раз, что это одни из последних настоящих интеллигентных в довоенном ещё понятии женщин. Привычно почувствовав приближение нужной станции, они стали готовиться к десантированию. Приготовления были невеселы, ибо одна из них встать самостоятельно уже не умела…

Это были явно давние и душевные подруги на всю жизнь, повидавшие немало непростого и несладкого счастья. Одна из них проворно вскочила и, ловко ухватив подругу за запястья, проговорила: «Танюшенька, вот так, раз-два, взяли!». А затем, в мгновение подняла, словно вырвала её из цепких лап немощи и осторожно повела под руки к выходу.

И столько сердечности, дружеского участия и любви было в её словах и ласковом тоне, что в душе моей перевернулось всё-всё-всё, обжигающие слёзы предательски подступили к глазам, и я почувствовал такую силу и радость всеобщей любви, которая нечасто, но всё же залетает к нам, в сырой и тёмный мир подземелья.

Хочу ли я вспоминать своих одноклассников?

Не знаю, братцы, что и сказать… Мне немного неловко признаваться в своей «порочной» слабости, но, высокомерно презирая убогую социальную сеть «Одноклассники», я тайком заглядываю туда через чужие аккаунты. Делаю это втихаря, потому что по жлобской функции этого очень простонародного сообщества каждое посещение какого-нибудь из бывших коллег по «обязательному среднему» будет с улюлюканьем запеленговано им, и последует волна ненужного утомительного общения.

Поговорить, думаю, будет настолько не о чем, что никакой моей хвалёной вежливости и мифического такта не хватит на «увлекательные диалоги ностальгии».

Конечно, есть наша тёплая компашка, которой я буду рад вечно и побегу на край света, лишь бы вновь, как в детстве беззаботно «пообщнуться», пошептаться и посплетничать: вылитый Пол Маккартни – артистичный Лёшка Вареник, длинноногая и надменная Наташка Сокурова, провинциальный сердцеед, эталон мужественности Лёшка Клементьев, милая, светлая и веселая Светка Преснякова… Ну как же я мог забыть – неутомимый брейк-дансер с телом Сильвестра Сталлоне Володька Коршунов, а так же кудрявый и обаятельный, наш личный Пьер Ришар – Серёга Шаров…

Пожалуй, ещё несколько родных лиц из других классов… К примеру, чокнутый на всю голову, прирождённый «рок-стар», клон Стива Вая – Лёха Каулин, тощий, как уличный кошак, с длиннющими пальцами, с вечной ненормальной ухмылкой, и глэм-рокерской стрижкой (и это в тоталитарные-то восьмидесятые). Его знаменитая квартира представляла собой хаотичный, заброшенный склад виниловых дисков, полуразобранных гитар, кассет с вечно зажёванными пленками, плакатов звёзд дичайшего пошиба от Destruction до Миража, прославленных магнитофонов аля «Романтик», обшарпанных видиков, аквариумов с голодными рыбёхами, весьма небезопасно нагретых паяльников, огромных двуручных мечей… Всё это великолепие было разбросано по пыльным полкам, замусоренному пустыми бутылками и окурками полу, развешено на странного вида коврах на стенах.

Лишь только один человек на белом свете смог вывести из флегматичного равновесия беззаботного Лёху Каулина. А ведь он позволял в своём диком доме тотально всё и всем, не знаю уж из панковского ли эпатажа или же по природе врожденного пох…изма.

Этим человеком оказалась никто иная, как наша Иришка.

Дело было так: мы тихонько выпивали по обыкновению. Градус незаметно, но и неотвратимо приближался к точке, когда обычно купаются ночью, громкими дикими голосами поют песни Queen на территории, где пасутся гопари и совершаются прочие неординарные и героические деяния.

И такой вот критический момент таки настал! Было предложено (разумеется, мной) нанести визит вежливости бывшему моему «гитарреро» Лёхе, Свет, Каулину. С нечленораздельными возгласами восторга предложение было принято единогласно. Визит был немедленно нанесён.

Лёха привычно ухмыльнулся и любезно просил всю шваль в лице нас пройти в залы и покои. По ходу пьесы он всё-таки начал соображать, в каком пограничном состоянии находится нагрянувший спонтанно народ, но ни капли волнения не отразилось на его скуластом лице – он видывал такие виды дивные в своём доме, что это было так, баллов на семь по шкале Рихтера.

Но тут Ирусенька увидела мечи… С радостным визгом она сиганула к ним поближе и выхватив тот, что большее её раза в два, принялась проворно и залихватски вертеть его обеими ручонками над головой, бегая по комнате, задевая утварь, людей и животных! Вот это уже был нешуточный «рокенрол»… Захватило дух даже у самых лихих и бывалых. И даже непотопляемый Лёха, робко улыбнувшись, попросил: «Ты это… Товой, меч-то положи… Давай вот лучше в игрушки поиграем, ага?». Неожиданно посвящённая в рыцарство Ражева победила по дурости даже самого барона Каулина! Огромный меч мы еле отобрали у неё только общими усилиями. Её вообще легко обмануть, переведя зыбкий её интерес на другие развлечения, и через пару мгновений карающий пространство меч был оставлен, и она уже с интересом резалась с Каулиным в увлекательную порно-игру на его побитом безумствами «компе».

С умилением припоминаю ещё одного необыкновенного чувака – некоего Кулагина. Ликом и комплекцией он был «в ноль» замечательный актёр Алексей Смирнов, которого блистательный Шурик назидательно отшлёпал с сакраментальной фразой «надо, Федя, надо!» в гениальной комедии «Операция Ы». Думаю, решительно лишним будет упоминать, что это был ближайший приятель небезызвестного теперь вам Лёшки Каулина.

То, что выделывал сей дикий человек, далеко выходит за рамки не то что строгих советских восьмидесятых, но и за рамки панковского 77-го в Лондоне. Он мог, будучи законопослушным восьмиклассником, найти на пыльной дороге откровенно женскую серьгу и тут же вдеть её в ухо и ходить так на постылые уроки. Реакцией учителей было просто молчание – они не знали, как реагировать на действия юного кандидата в дурдом.

Кстати, наша родная нижегородская «дурка» находилась в посёлке с жутким названием «Ля?хово», коим пугали непослушных детей озадаченные педагоги и родители.

Или же решительный парняга Кулагин мог подобрать выброшенную искусственную ногу и одновременно вставную челюсть, причём все это страшное наследство выброшено было на помоечку непочтительными родственниками бедолаги-усопшего. Челюсть, предварительно правда, прокипяченная, вставлялась Кулагиным себе в пасть, а нога, соответственно, аккуратно пристёгивалась. И в таком вот завораживающем образе он появлялся в родимой школе. Мы все были в почтительном восторге, учителя же творили молитвы, чтобы герой дня поскорей загремел в тюрягу.

Ну и маленькая шалость на тонкий французский десерт – невинная игра в Джеймса Бонда, когда на сладостной перемене бравый Кулагин наотмашь кидался всей неслабой тушей на стулья и парты, с диким грохотом сшибая их, словно лихой герой боевика и имитируя «Голден Ган» в могучих лапах. Ломалось и крушилось в щепы всё, что попадало под могучее тело – дерево, люди, чучела и микроскопы. Вот такой необузданный, великий характер.

Как же не упомянуть и такую «мелочушку», как я героически сдал физику на «пять», «поступаючи» зачем-то в Универ, и оставалось мне «размочить» только формальное сочинение. И мы развесёлой троицей (Каулин, Кулагин и я) отмечали моё почти поступление в одном грязном пивняке. Кстати, располагалась дикая пивнуха в доме моей чопорной репетиторши и дверь в дверь с легендарной валютной «Берёзкой». Было выпито немало напитка, по вкусу запаху и виду не имеющего ничего общего с тем, что обыкновенно именуют пивом. Помню очень живо и ярко, как мы долго и по-идиотски ржали, мол, «Гоголь, смотри, Гоголь!», над мужичком напротив, который настолько был похож на великого безумца Гоголя, что даже длинный хрестоматийный нос его мерно опускался в кружку при каждом отчаянном глотке.

Где это время, где эти раздолбайские мои приятели? Что с воплощением пофигизма Лёхой, я не знаю совсем. А вот бедолага Кулагин неосторожно загремел в армию и вернулся оттуда «совершенно другим человеком». Первый раз я был так страшно напуган необратимыми и страшными изменениями в человеке. Это был уже угрюмый, неразговорчивый, злорадный и жестокий человек, ставший чуть позже милиционером. И, полагаю, отменным милиционером…

Два года он ел одни только пельмени – такое уж далёкое и тревожное место службы у него было. А одна из рассказанных им бойцовских инициаций много объясняет в этих его грустных превращениях.

Бравый солдатик должен был подтвердить перед «дедулями» свою стойкость, держа на вытянутых руках фанерные листы. А строгий дедушка-наставник производил выстрел в могучую (а чаще не очень) грудь бойца, прежде произносившего чётко и без запинок: «Фанера упорная, бронебойная…». Надеюсь, после такого милого «принятия в пионеры», живыми оставались все…

Так что, хочу ли я увидеться с кем-то из полузабытых одноклассников, оставим этот вопрос открытым, можно? Да и осторожно рассказываю я только о тех, о ком желчный язык мой способен поведать. Было такое безобразное в нашей милейшей школе, о чём не нужно знать никому, это лишь разнесёт семя зла дальше и дальше, в этом я убежден. Тем более что, мы уже об этом так хорошо договорились.

Ну, да и последнее в этой связи – был такой забавный паренёк в нашем классе, Стасик В. Неплохой, да уж больно инфантильный не по годам. Существовал у нас такой «малоразвитый» клан совершенно «детских» восьмиклассников, которые кучковались вместе и взахлёб постоянно хихикали над мультиками ранга «Ушастик». Ничего не имею против нашей выдающейся детской мультипликации, но ничего не читать, не знать музыки и даже просто не заглядываться на девчонок в пятнадцать лет, это всё-таки чуток странновато…

И вот, чуть позже, года через три-четыре, я узнал, что наш замечательный тихоня Стасик – один из небезызвестных грабителей в братской Польше. Была такая «гангстерская» история, когда безумная банда из России работала в польских автобусах в лихие «девяностые» – залетала внутрь, один перекрывал выход и… Кошелёчки и драгоценности, про?шу, пани и панове! А ведь когда-то он с упоением пел дурацкие несмешные частушки на моём дне рождении… А потом опускал на злотые в братской Польше мирных граждан…

Как же могло это произойти, что случается с людьми такого-растакого, чтобы превратиться из инфантильного мальчика в подлеца-налётчика? Наверное, у него тоже была своя ужасная «фанера» в жизни…

Нет, братцы мои однокласснички, а, пожалуй, что на радужную встречу выпускников я забегать погожу…

Общество Знаний, история создания

Знакомая теперь уже вам отчаянная Иришка на суждения была всегда крайне сурова. Особенно в состояниях, «бодрящих воображение и дух».

«И вот пошли у них разговоры да споры» про такие уж «тонкие материи» отношений полов, что… Одним словом, подобные диспуты на тему «мужчине по природе своей это можно, а вот женщине ни в коем разе», обыкновенно заканчиваются бытовым рукоприкладством.

И, слава Богу, что извечный спор неожиданно закруглился мирной дискуссией о различных монструозных советских организациях (!). Ну и, разумеется, просто не могло не всплыть пресловутое и загадочное Общество Знаний.

Я кинулся было испепеляющее высказать всё, что думаю на заданную тему, но она без суеты излишних аргументов и тезисов убрала все мои натужно-остроумные выкладки на один маленький раз.

Ею было небрежно изложено то, чем восхитятся благоговейные потомки по сей день и вовеки: «Да Общество Знаний – это был всего лишь некий специальный аппендикс в советские времена для евреев! Их же много, а не все настолько талантливые или хитрые, чтобы в Кагал принимать, ну такой «балластик», понимаешь? Ну, в общем, которые нафик никому не нужны, а девать куда-то надо, распихать по тёплым местечкам, свои всё же, как-никак, хоть и бездарные…».

А ведь так затейливо, видимо, и создавались эти таинственные «совдеповские» Общества, и в пух и прах разоблачённое уже Общество Знаний в том числе.

Лёгкой дороги, Гоша!