Мое второе "Я"

– Ада, девочка моя, принеси-ка нам чего-нибудь пожевать.

Ада умчалась куда-то вглубь коридора. Профессор пристально посмотрел на меня.

– Как самочувствие, герой?

– Ничего, приемлемо, хотя бывали времена и получше.

– Будем надеяться, что больше неприятностей не будет.

У меня почему-то возникло чувство, что будут и еще как будут. Видимо, профессор подумал о том же, поэтому отвернулся обратно к пульту.

Вдруг в пространстве вновь вспыхнули слова:

«Зло порождает и приумножает зло. Кроме того, оно имеет свойство возвращаться, поэтому одной лишь силой зла не остановишь. Непротивление злу насилием также бесполезно, но, привнося добро в саму природу зла, растворяя его изнутри, избавляя от движущих сил – встречной ненависти и безнаказанности, его со временем возможно победить совсем.

Али Апшерони».

– Малыш, что ты имеешь в виду?

Малыш промолчал, ответил профессор.

– Глеб, Малыш – это не разумное существо. Это всего-навсего компьютер, с огромной памятью, высоким быстродействием, оригинальными алгоритмами обработки данных, это самообучающаяся система. Он может анализировать обстановку и принимать решения в зависимости от складывающейся ситуации, но он не может мыслить как человек. Тебя вводят в заблуждение его человеческие высказывания, но это просто одна из моделей общения. У него в памяти миллионы высказываний, и в зависимости от ситуации он подставляет одно из них на основе какой-нибудь модели. Чаще всего моей. Я когда-то пытался заставить компьютер мыслить, но Франкенштейна так и не создал. Малыш ближе всех, но все равно это только имитация, суррогат мышления.

– Но все равно он что-то имел в виду.

«С точки зрения человеческой морали, большинство насильственных действий против вас являются злом. Но большинство философов древности, которым вы доверяете, утверждают, что ответное насилие – это не самый лучший метод борьбы со злом. В настоящий момент вы пытаетесь решить дилемму относительно найденного корабля. По анализу вероятностных причин появления корабля: возможность засады противника составляет 82%, вероятность катастрофы – 18%. В данном случае стыковка с кораблем крайне нежелательна. Но основополагающим фактором принятия решения будут этические принципы вашего поведения. Нападение из разрушенного корабля будет актом зла, но и игнорирование вами грузовика тоже будет актом зла, причем последнее, возможно, более разрушительно по последствиям для вашего дальнейшего психологического состояния».

– Вот так! Профессор, а ведь Ваш Малыш умен.

– Я говорил, что он не обладает разумом, но я никогда не говорил, что он дурак.

«Если хочешь быть умным, научись разумно спрашивать, внимательно слушать, спокойно отвечать и перестань говорить, когда нечего больше сказать. (Толстой Л.Н.)»

– Но иногда он становится назойливым. Кстати, можешь последовать этому совету.

Как раз в это время Ада принесла бутерброды и прозрачные пузыри с соком, и наша беседа сменилась коротким обедом. Или ужином – к этому моменту я уже потерялся во времени.

* * *

Через два часа на расстоянии в восемьсот километров корабль был уже виден в бортовую оптику без компьютерного моделирования. Внешне ничего не изменилось, за исключением того, что температура обшивки была также шестьдесят два градуса. Сигнал бедствия так же монотонно звучал на аварийной волне и еще в широкой полосе частот. Ни на одно сообщение корабль не отзывался. Скорость сближения составляла уже меньше ста метров в секунду и продолжала снижаться. На экране в реальном режиме можно было рассмотреть повреждения корабля. Бортовое освещение, габаритные огни не работали, иллюминаторы напоминали черные проваленные глазницы на гладком блестящем корпусе. Даже отблеска работающих приборов не было видно.

– Профессор, мы не сможем пристыковаться, не повредив корабль, он кувыркается во всех плоскостях.

– А никто и не собирается стыковаться. У нас задача – проверить, есть ли на борту живые члены экипажа, забрать живых или мертвых, снять бортовой журнал и лететь дальше. А для этого даже не надо самому идти на корабль. У меня на «Алголе» есть автоматические камеры с автономными двигателями. Кроме этого, два ремонтных робота. Этого вполне достаточно для того, чтобы вскрыть корпус и обследовать корабль. Предельная дальность работы оборудования – до двухсот километров, но нам придется подойти поближе, километров до пятидесяти, для точной корректировки работ.

– Папочка, ты уверен, что это безопасно?

– Конечно, не волнуйся, мы будем далеко, в случае опасности всегда сможем уйти. С нашими двигателями этот грузовик нас догнать не в состоянии. Даже старт ракеты на этом расстоянии не опасен. У нас тоже есть оружие.

Ада уже приободрилась и с интересом рассматривала пузатое тело грузовика, покрытый блестящей антирадиационной броней грузовой отсек, нашлепку командной рубки. Бортовой номер действительно был снесен ударом и не читался.

– А знаете, мальчики, он больше похож на майского жука.

– Да, что-то похожее есть. Ладно, пора приниматься за работу. Расстояние уже меньше трех сотен. Расконсервируем оборудование – и на разведку. Глеб, помоги мне.

Мы прошли по коридору в самый конец корабля, залезли в грузовой отсек, где, привинченное к стеллажам, хранилось самое разнообразное оборудование. Некоторые приборы и приспособления я видел впервые в жизни. Ремонтные роботы покоились на своих кронштейнах вверх ногами к «полу» отсека в самом дальнем углу. Эта конструкция была мне хорошо знакома: «Паук»; на базе частенько пользовались ими для ремонта оборудования на поверхности астероида, если не было необходимости присутствия человека. Восемь манипуляторов позволяли закрепиться практически на любой поверхности, емкие криогенные аккумуляторы, мощный компьютер и большой набор оборудования делали их незаменимыми помощниками, если не хотелось куда-либо лезть лично.

Я снял робота со стены, раскрепил манипуляторы и перевел его в рабочее положение, включил питание, зарядка аккумулятора – почти максимум, температура криогенной системы в пределах нормы, все индикаторы горят ровным зеленым светом. Я запустил систему и дождался конца процедуры самотестирования. «Паук» приподнялся на четыре нижние конечности и замер, мне показалось, вопросительно взглянув на меня.

– Готово, – крикнул я Профессору.

– Хорошо, у меня тоже все в порядке. Сейчас подключу их к центральному компьютеру, проверим управление, и можно выпускать.

Профессор принес две камеры немыслимой конструкции, все целиком состоящие из трубок, кронштейнов и круглых емкостей, прикрепил их к манипуляторам «Паука». Теперь наш ремонтный робот мог самостоятельно передвигаться в пространстве.

Больше в отсеке делать было нечего. Я огляделся, и тут мое внимание привлек знакомый восьмиугольный контейнер. С такими я уже неоднократно сталкивался на базе. Я подошел, раскрутил барашки защелок, снял защелки и поднял крышку. Так и есть – 3CLV6 – элемент лазерной батареи. У меня на базе они спарены по шесть штук, а здесь одна. Но и ее с успехом можно использовать. Правда, энергии жрет, как голодная свинья, и непонятно, зачем она валяется здесь, а не установлена в турели. Сейчас бы эта штучка нам ой как пригодилась!

В рубке уже светился дополнительный экран у левой стенки, на котором отображался диафрагменный люк внешнего шлюза – передача шла с камер «Паука». Робот пошевелил лапами, и изображение дрогнуло и заколыхалось.

– Неплохо было бы его швырнуть в направлении цели, поберег бы топливо. Но все равно его на обратный путь не хватит, придется двигаться на корабле, чтобы забрать робота.

– Но Вы же говорили, что радиус действия до двухсот километров.

– Да, у камер, но они тащат робота, а это почти сто килограммов. Так что обратно им робота не притащить. Хватило бы топлива на маневр у корабля.

– Может, захватить запас топлива?

– «Паук» не сможет перезарядить баллоны.

– Сможет.

Профессор с сомнением посмотрел на меня.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, я сам проделывал подобное. У нас «Пауки» использовались на базе, постоянно меняли растяжки антенн. А иногда и сами антенны ремонтировали. Поменять с помощью робота фрагмент антенны – высший пилотаж, у нас даже соревнования проводились.

– И ставки делались?

– Бывало, но я не участвовал. Мне больше нравилось управлять роботом.

– А что самое сложное, знаешь?

– Знаю: найти потерянную гайку.

Мы оба улыбнулись.

– Ладно, тогда садись к пульту, возвращай роботов, я буду в грузовом отсеке, навешу еще топлива.