И ни на одно мгновение дольше

– Мне сказали, вы к нам приехали пропавший город искать, – отвлекла его от воспоминаний Анастасия Владимировна, легко перепрыгивая корни.

Павел, даже задыхаясь, полюбовался ее стройной фигурой, подбадривая себя тем, что она специально идет впереди него, чтобы предоставить ему такую возможность.

– Не могу привыкнуть к тому, – он остановился и несколько раз глубоко вздохнул, – что здесь все про всех знают.

– Да уж. Это точно, – весело подтвердила женщина. Она оглянулась, чтобы убедиться, сможет ли ее спутник дойти до цели. – В деревне все как на ладони. Поэтому и ответственность. Никто не хочет, чтобы о нем плохо думали.

– А как же этот Александр Петрович, который меня сюда перевез? Мне показалось, что ему плевать, кто и что о нем подумает. И, наверное, таких, как он, немало. И как с ними быть?

Павел постоял, отдышался и, чтобы не выглядеть старой развалиной, двинулся дальше. Она чуть посторонилась, дав ему возможность идти рядом.

– Чтобы это узнать, я сюда сегодня и приехала. Не именно про него, конечно, – она помолчала, раздумывая, стоит ли ей рассказывать. Но в колхозе поделиться своими сомнениями ей было не с кем, а выговориться хотелось. – Я сейчас как тот витязь на распутье у камня. Что налево, что направо – везде что-то важное теряешь.

– А если  прямо?

– Да я и так всю жизнь прямо. Иногда даже напролом. Но одно дело, когда только за себя решаешь… А если от твоего решения людские жизни зависят, то страшно становится.

– А может дать им возможность самим решать? И самим отвечать?

– Это на словах все так просто. Чаще всего это просто отговорка тех, кому плевать на людей. Мол, вот вам свобода, а дальше как хотите. «Ты, Лексей, не медаль на шее, так что иди-ка ты в люди, сам деньги зарабатывать». А где им здесь зарабатывать? – возмущенно сказала она, будто что-то доказывая Павлу.

– Мне вчера один хороший парень сказал, что ваш колхоз выкупить хотят.

– Да уж, налетели как стервятники. И торгаши, и чиновники, и банкиры. Со всех сторон. Недавно на озере ваши земляки москвичи пропали, так они тоже сюда приезжали не только рыбу ловить.

Он вспомнил вчерашний разговор с Романом. Его непонятные, смешные и пафосные слова и решил, что они здесь, в глухом краю, наверное от скуки сильно преувеличивают свое значение.

– Я слышал, только ничего не понял, – глубоко и часто дыша ответил Павел. – Кому и зачем вы нужны? Что здесь заработаешь?

– Мне тоже это не до конца понятно. Наверное, им наш лес покоя не дает.

– Какой лес?

– Колхозный. По всей округе тот, что был, уже почти весь вырубили. Остался только наш.

– А что, у вас и лес свой есть?

– Конечно. И роща эта и еще вокруг километров на пятьдесят во все стороны. Все наше. Еще при коммунистах леспромхоз с колхозом объединили. А в девяностых леса здесь полно было и нас не тронули. Тогда им казалось, что можно еще лет сто воровать. Но аппетиты выросли, а лес кончился. Про нас и вспомнили, – она остановилась, чтобы передохнуть. – С каких только сторон к нам не подбирались, чтобы его забрать. И через суд пытались, и бандитов подсылали, и деньги сулили огромные.

– Ну так может и правда продать, а деньги поделить? Пусть каждый сам решает, как с ними поступить.

– Да у людей через пару месяцев от этих денег ничего не останется. Как с ваучерами, помните? Кто поумнее уедет. Те деньги хотя бы на переезд потратит. А большинство на ерунду. Смартфоны, машины… Да или вообще пропьют.

– Ну и хорошо. Пусть сами решают. Что вы за них беспокоитесь?

– У вас дети есть? – неожиданно перевала разговор Анастасия Владимировна.

– Нет.

– А у меня дочь. Тоже сама все решает. Только что-то пока не очень успешно. Сегодня из Москвы возвращается.

– Я думаю, что не надо пытаться тащить всех, – произнес Павел, оглядываясь, где можно присесть. – Пробовали же при Советском Союзе. Не получилось. Пусть делают что хотят, – сказал он и устало опустился на ствол упавшего дерева. – А кто не способен – так законы эволюции не изменишь.

– Выживет сильнейший? – спросила женщина, с иронией глядя на него. – А для остальных есть водка и боярышник? Ну уж нет! Пока я здесь, этого не будет, – в ее голосе появилась решительность и жесткость. – Люди не виноваты. Им целыми днями из каждого утюга сказки рассказывают, а они здесь доверчивые, не понимают, что из телевизора тоже можно вот так просто обманывать. Вы же наверняка помните: мы в ответе за тех…

– Да бросьте вы, Анастасия Владимировна, – прервал ее Павел. Он сильно устал. Его подташнивало. Ноги были будто чужие. – Я сейчас в лодке слушал этого… Который меня привез. Знали бы, что он о вас думает. У него одно на уме: как украсть то, что плохо лежит. И таких большинство.

Павел Петрович попробовал расправить плечи, чтобы глубже вздохнуть, но не получилось, в груди что-то сильно кольнуло. Сердце билось часто и с большими перебоями. Стало страшно. Он подумал, что зря сегодня полез на самую вершину. Опять захотел покрасоваться перед женщиной, будто вчерашний случай ничему не научил.

– Вы меня извините, но эти разговоры про маленького принца годятся только для сайтов состарившихся одноклассников, – раздраженно возразил Павел и попробовали еще раз глубоко вздохнуть, не взирая на боль в груди. – Чем слабее потенция, тем крепче нравственность, – он попробовал пошутить. – Я хорошо помню, как в перестройку все на митинги бегали. Ну вот и получили. У каждой медали есть две стороны. Теперь каждый сам за себя.

– Да так сделать проще всего, – не обидевшись, ответила женщина. – Но дело не только в том, что люди о тебе подумают, главное в том, что ты сама о себе думать будешь. Хотя…

Анастасия Владимировна присела рядом с Павлом. Она сама часто думала о том же, что сейчас сказал этот москвич. Да и сегодня приехала сюда для того, чтобы понять, готова ли она продолжать борьбу за этот лес, за колхоз. Нужно ли это кому-то кроме нее? Или, может, и правда бросить все это и уехать туда, где теплее…

– У меня тоже иногда руки опускаются. Но как представлю новые пеньки на месте этой рощи…

– У нас скоро от всей страны одни пеньки останутся. Кто же виноват? Сами же тысячу лет ее создавали. Что построили, то и имеем.

– Если точнее – мы построили то, что теперь нас имеет, – с грустной улыбкой уточнила женщина.

Они замолчали. По верхушкам сосен гулял ветер, раскачивая ровные высокие стволы. Иногда из глубины леса доносились непонятные звуки, которые говорили, что вокруг идет незаметная для них жизнь. Павел представил, как кто-нибудь сейчас из-за деревьев смотрит на них и не понимает, что здесь делают эти неуклюжие существа.

– Думаете, пора опять варягов призывать? – вернула его в реальность Анастасия Владимировна. – Как там было в летописях…

– Страна у нас богатая, но люди мы неразумные. Поэтому правьте нами и владейте… – процитировал Павел и засмеялся. – Да сказки все это! Всю мировую историю хитрые писаки сочиняют по заказу конкретной власти. Никто, конечно, с поклоном к варягам не ходил и в рабство себя не предлагал.

– Вот и я так думаю. И к нам, если кто и шел, то только с мечом и огнем, ну а если не получалось, то с клеветой, хитростью и обманом, – охотно согласилась женщина и легко встала. – Ну что, последний бой? Еще немного осталось. Через несколько минут доберемся, с божьей помощью.

Павлу Петровичу ничего не оставалось, как тоже подняться. Идти не хотелось. Он посмотрел на тропинку, идущую вниз, понимая, что спускаться будет еще тяжелее.

– А вы верующая? – спросил он.

– Конечно. Только верю я не в того бога, который в церквях, где полно ханжества и лицемерия. Мой бог всегда рядом, внутри меня. Перед ним я каждый день отчитываюсь. Без бога жить трудно. Ведь если нет ни бога, ни Ленина, то приходится самому решать и самому отвечать, а это, ой как трудно, – она остановилась, очередной раз поджидая Павла. – А на варягов тоже надежды мало. Если мы сами в своем доме порядок навести не можем, то никакие пришлые вожди и советчики нам не помогут.

– Может хотя бы резервации для нас сделают, как в США для индейцев. Казино в них разрешат и огненную воду, – вспомнил Павел Петрович слова своего недавнего спутника и рассмеялся.

– Наша власть и без казино справляется. Ей телевизора и огненной воды достаточно.

Председатель не обманула: минут через десять они пришли на вершину. Здесь деревьев не было. В такой ясный день всю местность вокруг можно было разглядеть на десятки километров. Павел оглянулся. Вид был потрясающий. Но не только же ради этого привела его сюда Анастасия Владимировна.

Не дав ему отдохнуть, она взяла его под руку и потянула за собой.

– Потом полюбуетесь, – объяснила женщина.

Они подошли к другому склону холма.

– Весной здесь был оползень и смотрите, что получилось, – остановившись на краю холма, она показала вниз.