И ни на одно мгновение дольше

– Но где я возьму пряники завтра?

– Завтра будет уже другой день и другие заботы. Да тебе и не нужно будет об этом думать. Завтра глашатаи во всех концах города, во всех деревнях, которые находятся под твоей защитой, должны будут огласить твой новый указ. И людям станет не до пряников.

– О чем ты говоришь, о каком указе? – остановился князь на пороге большой светлой спальни, в центре которой стояла широкая новая кровать, напоминающая, что скоро его жизнь изменится.

– Если начнется война, то значит необходимо как можно быстрее увеличить подати, – как всегда тихо и скороговоркой произнес Захария. – Об этом и должно быть объявлено.

– Ты думаешь, что народ у нас так глуп, что забудет, что ему вчера обещали сладкие пряники, а сегодня требуют, чтобы он отдал свои последние сухари?

Захария хотел ответить, что он уверен, что народ действительно глуп и совсем не важно о чем он думает, но заговорил о другом.

– Я давно, князь, хотел с тобой об этом  поговорить. В моей стране, точнее в моей бывшей стране, – быстро поправил себя старик, – за столетия накоплен большой опыт управления государством, – он стоял перед Алданом ссутулившись, с опущенной головой, не глядя ему в глаза. – Для того, князь, чтобы подданные меньше думали о своих настоящих бедах, их нужно убедить в том, что те, кто сегодня больше всех страдает, потом, после смерти, получат за это большое вознаграждение. В награду за муки их призовут в восхитительный мир, который существует на небесах, и они будут вечно жить в волшебной стране, где нет зла…

– Ты говоришь какую-то глупость, – прервал его Алдан. – Если нет зла, то как поймешь, где добро? Да и кто поверит в вознаграждение после смерти, – князь снисходительно похлопал старика по плечу. – Мы сжигаем тела умерших. От них остается только пепел.

– В той стране, откуда я родом, люди верят, что после смерти души людей попадают в другой мир.

– Какие души? – рассмеялся Алдан. – Не выпил ли ты сегодня раньше времени каких-нибудь своих дурманящих настоек? Пусть на твоей родине верят во что хотят. А я никогда не поверю в эти сказки.

– Нам самим и не обязательно верить. Главное, чтобы это принял народ. Во многих других городах живут люди не глупее наших, а уверовали в это без колебаний, – обиженно пробурчал Захария.

– И как же так получилось?

– Люди слабы. Они боятся всего непонятного, что их окружает. Боятся смерти. Поэтому если им хорошо растолковать, то они и сами с удовольствием поверят в то, что со смертью тела жизнь человеческая не заканчивается, – Захария так воодушевился, что схватил князя за рукав, будто боясь, что тот уйдет не дослушав. – Для убеждения народа есть особая каста людей – жрецы. Они рассказывают людям о той жизни, что их ждет в другом мире. А то, о чем они проповедуют, называется религия. Религии бывают разными. Для народов победителей и народов побежденных, для простых людей и для князей. С помощью религии можно захватывать чужие земли и защищать свою власть.

– Да. Это интересно и может принести пользу, – задумавшись, произнес Алдан.

– А еще нужно ввести деньги, великий князь, – озираясь по сторонам, будто раскрывая какую-то важную тайну, прошептал Захария.

– Какие деньги? Что это такое?

– Сейчас люди меняются товарами сами и мы с этого ничего не получаем. Меняют ягоды на зерно, мясо на рыбу, одежду на оружие. А мы сделаем монеты, которые будут единой мерой всего этого…

– И что это нам даст?

– О-о-о, князь, кто чеканит монеты, тот владеет миром…

– Мы поговорим об этом позже, – прервал его Алдан. – А сейчас скажи мне: нет ли у тебя вестей оттуда, с твоей родины?

– Послы выехали совсем недавно, князь, – неохотно сменил тему Захария. – И переговоры вряд ли уже закончились, но я уверен…

Он не успел договорить. Дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетел брат князя воевода Сирт. Старик на мгновение подумал, что тот узнал о его планах и сейчас без слов отрубит ему голову, как тому варогу на площади. Он сжался от страха, но Сирт даже не взглянул на него.

– Нам нужно поговорить, брат. Наедине, – вместо приветствия мрачно произнес он.

Князь сделал знак рукой, и советнику ничего не оставалось, как выйти из комнаты. Захария чуть замялся за дверью, надеясь подслушать их разговор, но представив, что с ним будет, если его здесь кто-нибудь увидит, в смятении и страхе выскочил на улицу.

– Только что прибыл гонец из самой дальней деревни на западе, где у нас был небольшой сторожевой отряд… – Сирт замолчал, пытаясь справиться с эмоциями. – Там случилась беда.

Князь хорошо помнил это поселение. Год назад ранней осенью во время охоты он забрался туда и провел в деревне несколько дней. Жители встретили его необычайно тепло, и он даже успел влюбиться в местную рыжеволосую юную красавицу Хелену, которая обворожила его своими необыкновенными, изумрудного цвета глазами…

– Деревня захвачена. Но это не просто налет в поисках легкой добычи, – Сирт был сильно взволнован. – Вароги собрали большое войско и идут к нам. Не прячась. И это еще не самое плохое.

– Что может быть хуже целой армии, которая идет грабить и убивать?

– Плохое, Алдан, в том, что они теперь не хотят просто грабить и убивать. Не хотят увозить людей, чтобы где-то за морями продавать их в рабство. Они хотят сделать нас рабами на нашей же земле.

– Ты о чем?

– Гонец рассказал, что вароги убили в деревне только наших солдат. Да и то не всех. Еще трех человек, которые не признали их власть, казнили показательно и жестко: людей посадили на колья в центре деревни и оставили умирать. Остальным пообещали, что если они будут исправно платить дань, то им обеспечат хорошую надежную защиту. А еще все они получат возможность жить по справедливым варожским законам.

– Я тебя понял, – князь сел на свое высокое украшенное искусной резьбой деревянное кресло. – Торжества отменяются. Через час я соберу Совет, и мы решим что делать.

На Совет позвали самых уважаемых жителей города. Среди них был дядя Алдана и Сирта – старый, сильно потолстевший, но все еще могучий воин Богучар, который много лет командовал дружиной. Иргава – бывший кузнец, а сейчас наставник. Его ученики изготовляли оружие: мечи, клинки и боевые топоры. Пришли три совсем древних старика, которые еще помнили, как на месте города на холме шумел лес. И несколько других уважаемых жителей Города, в основном богатых лавочников.

Гонец еще раз рассказал о том, что произошло в деревне. Как началась атака. Об огромной армии варогов. О вооружении нападавших, их боевых навыках. Об ужасных подробностях казни. Он предположил, что вароги, перед тем, как двинуться дальше, несколько дней проведут в деревне, потому что разбили рядом с ней свой лагерь. Под конец рассказа тихо добавил, что слышал разговоры жителей между собой:

– Люди говорят, что для них нет разницы, какому князю платить дань. Лишь бы остаться в живых.

Первым заговорил Захария, которого князь пригласил на Совет вопреки желанию Сирта.

– Я еще утром тебе говорил, князь, что необходимо объявить о новом сборе податей. Но ситуация стала еще хуже. Вароги через несколько дней будут здесь, у Города. Я не так хорошо понимаю в искусстве войны, как твой брат – славный воевода Сирт, – но даже мне, простому лекарю, понятно, что одной дружиной нам их не разбить. Необходимо больше солдат, а значит больше оружия и еды. Думаю, князь, надо от каждой семьи, проживающей в Городе и в соседних деревнях, призвать в ополчение всех мужчин старше шестнадцати лет. Но это не все. У нас не хватит на всех ни мечей, ни доспехов. Поэтому они должны прибыть со своим вооружением. С каким мечом придут, с тем и воевать будут. Кроме этого, необходимо обеспечить армию хорошей едой, значит обязать всех немедленно…

Сирт не дал договорить старику.

– Получается, вместо защиты мы собираемся забрать у людей последний кусок хлеба и призвать на службу их мужей. Скоро зима. Что они будут есть, если их кормильцы погибнут в бою? Я против такого. Это несправедливо. Мы много лет обещали, что будем оберегать их от врагов, но когда пришло время, прячемся за их спины.

– А что же ты сам предлагаешь? – спросил Алдан. – Ведь Захария прав: мы не сможем отстоять Город одной дружиной.

– Мы и не должны как трусливые псы, прятаться за городской оградой и лишь громко тявкать. Если сами не способны их защитить, то должны уйти…

– И отдать врагу власть над городом, – тихо произнес Захария.

– Так мы сохраним жизни людей. Это важнее нашей власти, – ответил Сирт. – Но есть еще другой вариант, – он презрительно посмотрел  на советника. – Я всегда говорил, что мы должны были ударить первыми. Когда они были еще на морском берегу. И ждали корабли с подкреплением.

– Может ты был прав, брат, но сейчас время потеряно…

– В городе воевать нельзя. Здесь много женщин, детей, стариков. Я предлагаю выступить навстречу и перехватить их в лесу. Дорог нет там. Им придется растянуть армию. Разделить ее на маленькие группы. Свои леса мы знаем лучше их. Поэтому можем организовать засады и бить их частями.

– Думаешь, мы сможем этим их остановить?

– Все зависит не от количества солдат, а от их духа и подготовки. Вароги – воины. Они учатся убивать с детства, как наши люди доить корову и сажать овес. Поэтому набирать сейчас в армию обычных горожан и заставлять их воевать – это их бессмысленное убийство. Но вароги еще не знают наших сил. И если по дороге сюда у них будут большие потери, то это может охладить их пыл и заставит повернуть обратно. Мертвым завоевателям рабы не нужны.

– Можно сделать так, – опять заговорил Захария. – А можно послать гонцов в Хатарию с просьбой оказать срочную помощь. Думаю, князь, твои послы уже многое обсудили и смогли договориться. Значит, помощь придет быстро. До их прихода будем удерживать город. После объединения наших сил мы легко справимся со варогами.

– Это было бы самым хорошим вариантом, – обрадовался князь. – Я вышлю гонцов немедленно. А пока мы должны подготовиться. Сделаем, как предложил Захария. Подати должны быть увеличены. Мужчин необходимо забрать в ополчение. Завтра мы объявим об этом.

– Что ты делаешь, князь? Придет чужая армия и будет нас защищать? Ты веришь в это?