Побег из ада, или Исповедь паникера

Как ты мог упрекать своего отца, цепляясь за его обидные слова в твой адрес, что он любит тебя меньше чем тебе кажется и меньше чем твою погибшую сестру? Как ты посмел из всего этого сделать вселенскую трагедию длинною в твою маленькую жизнь?

Ведь даже если твой отец отдал все запасы отведенной на его жизнь любви своей дочери и вся эта любовь умерла вместе с ней, неужели он в этом был виноват?

И вместо того чтобы ему помочь и быть благодарным за подаренную жизнь ты просто наслаждался ей до поры до времени и держал в кармане фигу, чтобы при случае ему показать. Хорош сынок, ничего не скажешь.

Меня охватило какое то невообразимое чувство разочарования в самом себе. Ведь я долгое время считал, что в том, что я уже давно живу в каком то мифическом пространстве между жизнью и смертью, как будто не жив и не мертв, виноват мой отец. А он лежит здесь рядышком, два метра под землей и словно говорит мне оттуда: Ну разве может отец пожелать такого своему сыну?. И я слышу его и с ним соглашаюсь. Да папа ты не в чем не виноват. Я уж как то сам постараюсь справиться с самим собой, но уже без тебя.

Когда я возвращался домой моя старая трехрублёвая фотография ехала со мной в багажнике машины бережно упакованная. Я отдал уже много тысяч американских рублей различным специалистам в области сознания и подсознания, которые выворачивали мой мозг наизнанку, но никто мне так не помог разобраться в себе, как этот пацан, протянувший помятую советскую трешку дяде фотографу в далеком 1966 году. И его счастливый портрет лежит рядом со мной, как билет за проезд в нашу другую жизнь. В которую мы едим вместе уже без страшного греха – обиды на своего отца.

Одно плохо, что это произошло так поздно. Маховик моих проблем, которые мешают мне жить, запущен так давно, что он вращается очень быстро, и его уже не остановить прикосновением детской ручонки. Это игры для взрослых. Но ничего, малый, прорвемся. Мы уже вместе. Обещаю скучно тебе не будет.

Я ехал и думал о своей странной жизни, которая уже давно представлялась мне в виде небольшого арочного мостика между бытием и небытием. Большую часть времени я провел на его середине, и был сторонним наблюдателем, за протекающей мимо меня рекой жизни. изредка скатывался в ту или иную сторону, но по настоящему еще не познал ни ту и не другую, как какая то игрушка-неваляшка, управляемая неведомой рукой.

А тогда в детстве, в тот злополучный день с отцом я уже решил свою судьбу стать военным.

Как меня отговаривал мой старший брат не пойти по его стопам. Но он же не знал моей мотивации. Я даже паспорт не получил в 16 лет, почему-то был уверен в том что моя мечта исполнится.

И я стал курсантом Житомирского военного училища, которое закончил мой брат десять лет назад. Но уже элитного инженерного факультета, который открылся в год моего поступления. Правда и здесь не обошлось без руки судьбы в виде руки моего комбата. Когда с большим начальником они сортировали личные дела будущих курсантов, у того уже был свой список кого в командиры, кого в инженеры.

И хотя у меня был высший бал меня не было в этом списке. Коррупция была уже и тогда. Не такая как сейчас, а более примитивная. Но потом со мной учились дети директоров магазинов, областных начальников, генералов, председателей колхозов и прочие мажоры, сдавшие экзамены на тройки.

Я в то время об этом даже и не знал по каким законом устроена эта взрослая жизнь. Как и о том, что мой комбат учился с моим братом и незаметно для своего начальника ,увидев мою фамилию, переложил мою судьбу, вопреки его воли в папку своего инженерного курса. Простое движение руки, даже с небольшим риском, все равно после первого курса будут потери и Родина не досчитается нескольких бойцов по причине их профнепригодности. Нас в этой папке оказалось сто пять, а через год ровно сто. Как мы гордились своими белыми погонами, когда вокруг нас было несколько тысяч человек с желтыми погонами на плечах.

Когда спустя много лет, комбат рассказал как решилась моя судьба с помощью его руки. Я был просто ошеломлен и впервые осознал что такое судьба и как все странно в этом мире. Ведь все могло сложиться не так. У меня были бы не те друзья, не то место службы, даже не та любовь, без которой я даже не могу представить себя сегодня. Даже тот день, самый драматичный для меня, мог закончится по другому, а может его и вовсе не было бы.

У истории жизни любого человека отсутствует сослагательное наклонение если бы да кабы. Что есть то есть, другого быть не может. Плывешь по реке своей жизни, иногда останавливаешься, зацепившись за какую-то корягу на пару дней, а затем забыв об этом плывешь дальше. Прошлого уже нет есть только одно будущее.

И я вспоминаю, как шел к этому дню легкой курсантской походкой в яловых сапогах и даже не думал, что я смогу за что то зацепиться.

Находил даже приятные моменты в своих суровых армейских буднях. Прочитал как то в умной книжке простое определение жизни: жизнь это стремление к удовольствию и попытка избежать неудовольствия. Исходя из имевшихся у меня в то время ресурсов и ограниченным возможностей, я пытался следовать этой формуле и не жалел об этом. Грыз гранит военной науки, много читал, занимался спортом в котором стал училищной легендой, хотя пришел в училище тщедушным пареньком, без слез не взглянешь. Был героем и ведущим многих встреч с гражданской молодежью, по причине своей начитанности. Подрос, возмужал и даже не заметил как быстро пролетели эти пять лет.

Время учебы подходило к концу и неожиданно со мной случилось то, что я называю КАРТИНА МАСЛОМ. Этот на первый взгляд незначительный эпизод в моей курсантской биографии, я скорее всего уже давно бы позабыл, если бы он не стал началом моей мистической жизни и прологом того страшного дня, который я впоследствии ни мог не забыть и тем более изменить. Зато он изменил меня и довел до дня сегодняшнего и до того выбора, который передо мной. Один от бога, а другой от дьявола.

Глава 2.4. Картина маслом или история одного стихотворения

День 7 Ноября 1981 года в городе Житомире выдался необычно теплым и дождливым. В прошлом году в этот день был уже мороз, который затянул льдом наш училищный плац. А сегодня с утра зарядил мелкий и противный дождь и он медленно превращал наши шинели и фуражки в мокрую и тяжелую ношу.

Но разве может такой каприз погоды испортить настроение молодым парням. Тем более курсантам Житомирского Краснознаменного Училища радиоэлектроники имени Ленинского комсомола будущей элите Вооруженных сил Советского Союза. И тем более в такой праздничный день – 64-ю годовщину Великой Октябрьской революции. Конечно же нет.

Каких-то десять километров от училища до центра города и триста шагов торжественным маршем с равнением на партийных боссов, стоящих на праздничной трибуне, и праздник на котором мы были главными героями подошел к концу.