Однажды в Москве. Часть I

– Я привык платить по счетам. Если вы считаете иначе, то пора нам разбежаться.

Романовы в зеркале переглянулись.

– Ты хоть понял, что ляпнул? – разозлился Толик. – Из-за сраного хача…

– Дело не в нем…

Мне действительно стало до мути тоскливо. Может, потому что сомневался?

– Даже животным присуща благодарность. Неужели мы хуже?

Романовы вновь переглянулись.

– Он свидетель. Значит, угроза. Мир такой. Или ты, или тебя, – неуверенно высказал Павел.

– Если равняться на мир, надо быть сволочью…

Романовы замолчали. Кажется, усиленно перемалывали услышанное.

– …Вероятность того, что Аветисов побежит в ментовку, ничтожно мала. Он не идиот, чтобы подставиться. И даже в этом случае на нас выйти практически невозможно. Так что расслабьтесь…

Через некоторое время Толик произнес:

– Я изменил свое отношение к Кавказу, после как тебя встретил.

– Он раньше был уверен, что на Кавказ надо штук 10 атомных бомб сбросить, – заулыбался Павлик.

– А как же ваша сестренка?

– Ну ее-то мы вытащили бы! – задумавшись на мгновение, ляпнул Толик и расхохотался своей первобытнообщинной шутке. – Паша, ты когда снимешь этот ментовской горшок с головы? Его бы под жопку наседкам, чтобы цыплят вынесли. Ха-ха-ха!..

– Иди ты!.. – сконфузился Павел, но в тот же миг и сам рассмеялся, видимо, наглядно представив эту картину.

Я с улыбкой наблюдал, как братья беспечно ржали, пытаясь состязаться друг с другом в острословии.

“В начале было Слово…” – невольно вспомнил. Джулия любила цитировать из Библии.

“Наверное, так и было… Хотя, без слов было проще…”

Глава XXXI

С Арамом мы встретились в той же кафешке. Здесь к вечеру, бывало, людно, так как кафе находилась в оживленном месте – рядом с метро. А ранним утром сюда заходили лишь постоянные завсегдатаи.

Обойдя умеренно-шумную компанию, воняющую, видимо, вчерашним перегаром и копченой рыбой, я сел у окна, заказал у тотчас появившегося официанта кружку пива.

– А закусывать чем будете? – энергично улыбаясь, попытался раскрутить меня прыткий юноша.

Я бегло оглядел наглеца. Мысли витали в другом измерении.

– Могу предложить рыбу – соленую, копченую, вяленую – какую прикажете. Сальца, соленье, маринованные…

– А нут есть? – я вспомнил уютные бакинские пивнушки.

– Нн-ет… Такое у нас не бывает.

– Ну, воблу давай.

– Это прекрасная закуска к пиву. Может, пересядете в кабину? Там очень уютно, – честно усердствовал плутоватый малый, видимо, прицелившись на чаевые. С утра клиентов мало было, и он не знал, куда девать профессиональную прыть.

– Мне здесь удобно, – я посмотрел через прозрачное, как воздух стекло на улицу, где на противоположной стороне парковался Толик Романов. – Да, и протри столик… – я провел пальцем по поверхности.

– Сию минуту, – засуетился официант.

– Валя! – тут бесцеремонно замычали с соседнего стола. – Насыпь пиво!

– Ва-ля!.. – послышалось противное хихиканье. – Валентина!..

Парень с отвращением посмотрел на подзывал и удалился. Старая армянка, человек Арама, появилась через несколько минут и молча принялась вытирать столик влажной тряпкой.

– Мне нужен Арам.

Она кивнула, убралась и ушла. В заведении было холодно. Я застегнул замок куртки. Привычка легко одеваться меня и в Москве не оставила и часто создавала дискомфорт.

“Пожалуй, нужно не пиво, а водка…”

Я понаблюдал, как официант, покачиваясь, приносит на подносе заказ. Как и ожидал, он сначала обслужил соседний стол, видимо, опасаясь неадекватных реплик. После принес мое пиво.

– Еще граммов 200 беленькой. Что предложишь?

– Пшеничная или Столичная. Качество гарантирую… – c достоинством вытянулся отрок.

– Самогон есть?

– Только для вас. Тоже пшеничный, без дрожжей.

– Давай…

Арам появился минут через 30. “Живет рядом…” Я с интересом наблюдал, как он, не торопясь, снял пальто и небрежно бросил на услужливо протянутую руку официанта. Бессменные черные очки, поверх которых он внимательно оглядел помещение, прежде чем сесть, небритое угловатое лицо, бело-зеленая адидасовская спортивка, надетая поверх черной водолазки, и кроссовки. Вполне определенный типаж. В Баку или в Ереване он, наверное, тапочки одел бы вместо обуви на голые ноги. Здесь холодно…

Забулдыги, которые до этого чувствовали себя вольготно – орали и матюгались, сразу притихли. Арам, ковыряясь в зубах зубочисткой, словно вообще их не заметил, кивнул мне и сел за стол. Тотчас официант подбежал с бокалом пива. Араму принесли, как всегда, теплое. Мое же было покрыто характерно-холодным паром.

Он повернулся к официанту:

– Пусть пересядут… – кивнул он на “пьянчуг”. – От них воняет…

Я не без удовольствия наблюдал, как вся эта честная братия не только пересела, но и вообще покинула заведение, оплатив счет. Видимо, Арам и здесь установил свои порядки.

В заведении, кроме нас, уже никого не было. На столе же появился сыр, аккуратно сложенные ломтики черного хлеба, нарезанная селедка, куски сала и зеленый салат. Все это по-прежнему молча принесла старая армянка.