Однажды в Москве. Часть I

– Значит… обманули…

– Мне надо было подвести тебя к убийству Багдасаряна, чтобы списать на тебя все, в том числе ограбление кассы.

– …

– Теперь ты должен исчезнуть навсегда, Аветисов. Проще тебя убить и закопать рядом с Арсеном. Может, так и сделаем? – я испытующе посмотрел.

Он тяжело вздохнул и не сразу ответил. Я же с удивлением заметил, что Аветисов на глазах преображается, как бы успокаивается. Видимо, у страха тоже есть предел.

– Не жилец я… Теперь, это точно понял. Но тебе почему-то поверил… Единственное, о чем прошу, пошлите моим в Ереван хоть немного денег. У вас много, и приобрели их с моей помощью… Отец очень больной. Лекарства дорогие. Я оставлю адрес… И закопайте меня, правда, рядом с Арсеном. У нас у обоих одинаково дерьмовая судьба…

Я откинулся и прислонился к спинке стула. Внимательно разглядел пленного, который, отвернувшись, уже равнодушно смотрел в окно.

Этот человек ни разу за себя не попросил. Все его мысли, чтобы выжить, были связаны с родными.

Я вспомнил родителей.

– Да и еще… Ты, я как понимаю, сотрудник элитной организации?

– Так себе… – он нехотя произнес.

– Давай, рассказывай.

– Зачем? – удивился Сейран. – Это к делу не относится.

– Это мне решать. Ты выкладывай… – я достал из кармана портативный диктофон и поставил перед ним.

– Чего… выкладывать? – внимательно оглядев прибор, переспросил он.

– Все по порядку, как положено. Кто, откуда, где служишь, кем являешься, какие задачи выполнял, какие собирался выполнять? В общем, все.

– Но зачем это тебе?

– Ну ты, парень, нахал, – “возмутился” я. – Вы, черножопые, здесь, на Руси, черт знает чем занимаетесь, а я, майор милиции, буду перед тобой ушами хлопать?.. Доложу в соответствующие инстанции.

– Так ваши… Ну, не совсем ваши. Они и так знают… – вновь в недоумении покосился Аветисов.

– Мож знают, а мож нет, почем знать? Мож врешь… Давай выкладывай. И не ври. Перед тобой не фраер.

– Насчет родителей…

– Обещаю.

Сейран немного задумался. После тихо заматерился.

– Я, Аветисов Сейран Рубенович, 1965 года рождения… И т.д…

Длинный прервал свою речь и потянулся за колбасой. Немного пожевал и сморщился.

– В Баку колбаса чем только не пахнет, только не мясом. Помню, в детстве мама нас в цирк водила. Там в буфете такие вкусные бутерброды продавали с колбасой!.. И лимонад…

Мы переглянулись.

– Причем тут колбаса? – возмутился Прилизанный. – Вы дело говорите. Что вам этот Аветисов рассказал?

– Я с ним минут 30 беседовал, – вздохнув, спустился из машины времени Длинный. – Что вам, все слово в слово передать?

– Ну, расскажите хотя бы в общих чертах…

– Ну, если в общих… – призадумался рассказчик. – Аветисов был военным разведчиком. Про их задачи в Москве я рассказывал. Коротко: это оперативная работа в среде азербайджанцев, организация показательных карательных мер над строптивыми индивидуумами из своей среды, поборы среди них ради “общего дела”, сбор информации про действующих в России азербайджанских диаспорских и иных центров и т.д. Сейран назвал имена отдельных российских чинуш и политиков, особо интегрированных в оперативные разработки против Азербайджана. Также назвал конкретных лиц из российского Генштаба, активно сотрудничающих с армянскими спецслужбами, в том числе рассказал, что знал про организацию Корейца.

Я заинтересовался информацией о том, что одним из приоритетных направлений группы Багдасаряна в Москве являлся подкуп журналистов и руководящих чинуш в различных СМИ. Также внедрение лиц армянской национальности в эти организации в целях выгодной для них интерпретации событий в Нагорном Карабахе и вокруг, ложной трактовки исторической сути армяно-азербайджанского конфликта.

Армянские чинуши, в отличие от наших беспечных и, в некотором роде, бестолковых служилых, более внимательно и планомерно подходили к этим задачам, потому и выиграли в первой фазе карабахского конфликта информационную войну. Перед россиянином нарисовывался образ очередного врага – мусульманина-азербайджанца, который только и ждет объединения со своими турецкими собратьями, чтобы вонзить кинжал в спину России, перерезать всех христиан, не только армян, но и русских. О том, что азербайджанцы борются за освобождение отцовских земель, нагло проданных четой Горбачевых армянской диаспоре – пятой колонны Запада, естественно, ни слова. Помните, в одно время на митингах в Ереване демонстранты открыто скандировали лозунги, типа – Раиска, верни бриллианты…

То, что в Азербайджане в отличие от Армении проживает солидная русская диаспора, распространено русскоязычие… Кажется, я повторяюсь…

В убойных делах ни он, ни другой из организации не участвовали. Этим заправлял непосредственно Багдасарян. Вероятно, у него были и другие контакты в среде киллеров. Так, видимо, было безопаснее – исключалась утечка. Убийства исполнялись с криминальной подоплекой, а главное – чужими руками. Ашот мог сам заказать неугодного или получал соответствующее указание из Еревана.

Убивали ли азербайджанцев? Не знает. Его дело принеси-уноси. Помимо них в Москве еще несколько групп, каждая со своими целями и задачами. Взаимодействие через кураторов. Об Артуре в курсе, поскольку Ашот сам был вынужден сообщить, чтобы объяснить столь стремительное бегство из Москвы, и вообще, соблюдение диких мер предосторожности.

Аветисов до того был деморализован, что даже не соображал, почему я так много вопросов задаю по азербайджанскому направлению. Он просто отвечал. Видимо, уже поставил на себе крест…

– Как же вы все-таки поступили с Аветисовым? – не сдержался и полюбопытствовал Прилизанный. – Вы его… как бы… ликвидировали?

Вновь отошедший от сцен прошлого Длинный недовольно поморщился. Ответил через несколько минут. Вернее, спросил:

– А как вы поступили бы на моем месте?

Захваченный врасплох, Прилизанный вздрогнул. После с досадой заворчал.

– Собственно, почему я должен быть на вашем месте? Меня и мое устраивает.

– Ясно… – потупил глаза Длинный. После молча уставился на Арзумана.

– Оставить его в живых, подвергнуть опасности не только себя, но и товарищей. Дело, наконец, которое тебе поручили…

– Братан, ты забыл сколько пакостей они нам сделали? – беспардонно ринулся в диспут Ветеран в тельняшке. – А этот хрен еще бабки собирал на войну. Попадись в их руки, с тобой не церемонились бы.

– Понятно…

– Это очень трудный вопрос. – После некоторой паузы высказалась и Гюлечка.

– А я бы отпустил…

Все повернулись к Бакинцу. У того глаза разбежались, как бильярдные шарики.

– Что уставились? – он огрызнулся. – Тоже мне, вершители судеб! Чувак ему… – указал он на Длинного, – жизнь спас. Как тогда Карен мне[40 - см. Однажды в Карабахе, История вторая.]. Разве не так?