Однажды в Москве. Часть I

Я молча кивнул.

– Я… не верю!..

– Артур мой родственник…

Ашот продолжал блуждать по мне недоуменным взглядом.

– …Воры тебя сдали. Ты им мешал. Они тебя поимели, понимаешь? Но у тебя есть шанс расквитаться. Я за Артура отомщу. Выходит, и за тебя. Только скажи, кто?

Видя, как ему плохо, и он колеблется, я тихо подсказал.

– Это Учитель?

– …

– Я знаю, это он. Ты выгораживаешь своего палача.

– Будь он… проклят!.. Господи, прости… за Артура…

Он очень тяжело говорил, и я понимал, что каждое произнесенное слово доставляет ему боль.

– Арам-вор участвовал в этом?..

Он слегка покачал головой.

– …Зачем ты поверил? Ведь у вас был конфликт. Ты мог бы догадаться, что это подстава.

– Он показал мне… деньги… 20 штук. Он… сказал, Артур снял… со счета. Цена… за мою голову… Все подтвердилось… Он сказал… я нужен Ар… мении…

Картина полностью прояснилась.

– Учитель сам напросился на встречу с Артуром. Попросил в долг. Все знали, что Артур никому не отказывает. Он об этом жене проболтался. После слили тебе ложную информацию… И Армения тут, поверь, ни при чем. Хотя бы перед смертью эту туфту не гони. Мы знаем, ты эту Армению тоже хорошо поимел. Где деньги?

Ашот вновь простонал. Вероятно, боль и отчаяние смешались с жуткой обидой за себя. Ну и осознание необратимой смерти…

– Открой… руки. Я… не хочу умереть… так…

Чуть поколебавшись, я разрезал жгут. Он еле поднял руку, нашел на груди крестик, поднес к губам и начал нашептывать, видимо, молитву.

– Если ты сообщишь, где деньги, я обещаю кое-что отправить к твоим.

– Хочу… воды… Дай мне… воды… – он облизал высохшие губы.

Я достал минеральную из упаковки рядом, открыл об край стола и протянул. Но его дрожащие руки совсем обессилили и не могли удержать. Я помог. Он жадно глотал. Пролитая на грудь вода, кажется, освежила, потому он начал выговаривать, хоть и по-прежнему слабым голосом, но менее отрывисто.

– Мои… уже давно во мне не нуждаются…

Тут он начал кашлять. Я терпеливо ждал, когда закончится этот страшный приступ, в конце которого он начал харкать кровью и задыхаться. Толик приоткрыл дверь и огляделся. Я жестом отогнал и… дрогнул. Ашот вцепился в мою руку.

– Деньги… – он кивнул на камин. Я быстрым взглядом прошелся. Аккуратный камин у стены, а рядом пристроенное кирпичное строение. Почувствовав, что Ашот пытается приподняться, я сам наклонился. Голос его звучал все слабее и со свистом:

– Арсен… хотел ограбить… Отнять ее… Я пригрел змею… на гру…ди…

Вдруг он, видимо, из последних сил схватил окровавленными руками меня за воротник и прошептал:

– Я вино…ват… Помоги… ей… Марго… Доку…менты…

Он повалился обратно. Я посмотрел в сторону его застывшего взгляда – на старинный комод с резьбой.

Вздохнув, я проверил его пульс, он еле бился.

Я вышел из комнаты. Сейран, обняв колени, сидел на полу. Наручники тускло блестели между его запястьями, создавая как бы картинный фон на студии художника-авангардиста. Толик, скрестив руки на груди, молча наблюдал.

– Зови Павла.

– Ты разузнал, что хотел?

– Да. Более чем… Оставь волыну Ашота.

На миг колебавшись, он вытащил из пазухи Беретту, протянул и быстро удалился по ступенькам. Сейран поднял голову.

– Не убивай…

Он даже не молил, а просто просил. Как ребенок конфету.

– Успокойся… – быстро проверив на пригодность Беретту, засунул его за пояс. После снял магазин со своего ствола. Оставив один патрон, засунул обратно и зарядил. Платком хорошенько вытер.

– Ты мне жизнь спас… – я ободряюще улыбнулся.

– Какое это имеет значение теперь, – он тоскливо заныл.

– Для меня имеет. Встань…

Я помог.

– …Ты знаешь, что делать… – платком держа, протянул ему пистолет. Аветисов беспокойно следил. – Он и так умирает. Это цена твоей жизни.

– Так говоришь, умирает… – отчаялся Сейран. – Пусть сам и сдохнет. Зачем мне лишний грех на душу?

– Ашот ранен из этого ствола. Теперь на нем будут твои отпечатки. И осознание, что это ты добил его контрольным выстрелом, укоротит твой язык… Так, я не понял, ты хочешь остаться живым иль нет?

Он молча взял оружие и нетвердыми шагами вошел в комнату.

– С расстояния шага! Не оборачивайся!.. – я держал его на прицеле.

Когда прозвучал выстрел, я опустил ствол. Почувствовал невероятную усталость. Трудно быть палачом, если даже исполняешь справедливый приговор.

Послышались прыгающие шаги по лестнице. Романовы ворвались в комнату. Сориентировавшись, Толик взял у меня платок, подошел к застывшему Сейрану, разомкнул его пальцы и забрал ствол…