Однажды в Москве. Часть I

– Что? – заметавшийся хачик вдруг замер.

– РУБОП. – Я раскрыл перед его носом свое липовое удостоверение:

– Майор Федотов.

Поняв, что в руках “родной” милиции, он как-то даже успокоился. Понятно, каких визитеров он опасался.

– Э-э, тут ошибочка… – к нему вернулась, видимо, привычная наглость, и он одернул руку. – Я гражданин…

Толик коротким ударом ущемил его легкие. Тот ахнул и согнулся надвое.

– Не дергайся. Гражданином будешь в соответствующих местах…

Поставив бутылку на хлебную полку, я быстрым движением прошелся по его телу. Странно, но оружия не оказалось.

“Голубой” охранник показался у прохода, подозрительно глянув. Толик сделал озверелое лицо:

– Кыш!..

Тот отпрянул и исчез.

– Напрасно… – я недовольно буркнул Толику, бросаясь за охранником.

Растолкав встречных, я догнал охранника возле его комнаты, из которой тот, вероятно, хотел вызвать милицию. Он испуганно вылупился.

– Товарищ… – я как можно вежливо. – Нам нужна ваша помощь.

– Что надо? – “Голубая фуражка” испуганно пролепетал.

– Майор Федотов. – Я вновь щегольнул удостоверением. – Обезврежен опасный преступник. На парковке наша машина. Бегите к водителю и передайте, пусть подаст к выходу. Понятно?

– Ага… – ошарашенно закивал “голубой” товарищ. – А-а…

– А шуметь не надо. От этого зависит жизнь наших товарищей. Мы с вами, как с важным свидетелем, позже свяжемся. Все, пшел!..

Проводив взглядом словно сдувшего ветром охранника, я вернулся в хлебобулочную. Хачик тяжело дышал и с ненавистью глазел. В один миг показалось, что он что-то задумал. Например, толкнуть и завалить стойку с винно-водочной продукцией и этим привлечь внимание посетителей, которые и так на нас подозрительно косились.

– Слушай, Аветисов, ты лучше не глупи, – я вновь подошел к нему вплотную. – На вас висят три трупа. И теперь от тебя зависит, как ты пойдешь в этом деле: паровозом или в составе…

Аветисов так сильно побледнел, что нам показалось, сейчас потеряет сознание. И как-то сразу сник.

– Это не я! – прошептал он в ужасе. – Не я!..

– Кстати, киллеров взяли. Этот Слава, славный малый… был… Сразу пошел на признанку, чтобы не сдохнуть мучеником… – я назвал имя казненного киллера. – Но ему не повезло, как тебе. Попал в руки Спартака… Чуешь, какой ты счастливчик, Аветисов? Тебя хоть сначала умертвят, после закопают, а не наоборот…

На Сейрана Аветисова страшно было смотреть. Лицо перекосилось, и пот градом лился, наполняя воздух противным запахом страха. Я решил его добить.

– Соколова, ну, следователя, у которого откупились, отстранили, и теперь дело веду я. Сразу информирую: у вас полный букет. В том числе бандитизм, вымогательство, железо, подделка документов, мошенничество… – все можно пришить. Теперь, после появления в деле трупов, вас засадят по самое не могу, но какая разница? Спартак не даст мирно отсидеть… Не жилец ты на этом свете, братец, не жилец при любом раскладе…

Я через стекла витрины посмотрел на появившегося у дверей статного милиционера в облике Павла Романова.

– …Так что, Аветисов, мы теперь для тебя и папа, и мама, и родная милиция. Поможешь нам взять тепленьким Багдасаряна, может и отмажем. Поможешь? – посмотрел я в упор в его хаотично бегающие глаза.

– Помогу… – сиплым голосом выдавил он, стараясь взять себя в руки. – С чего не помочь? Сам хотел пришить этого гада. Да боялся…

– Да не трепись… Что вы за поганое племя, Аветисов? Чуть чего, хата с краю.

– Клянусь! – Сейран вновь затрясся. – Он убил моего друга.

– Арсена?

Тот кивнул.

– Ты хочешь сказать, Арсен Галустян мертв?

– Мертвее не бывают, – Сейран с дрожью в голосе ответил. – Сам закопал в саду. Ашот его спящим застрелил. И меня собирается убить.

– Так убил бы ты его! Чего ждал-то?

– Чем? – Сейран свободной рукой дернул за воротник, наверное, воздуха не хватало. – Он отобрал у меня ствол, а сам начеку.

– А что не сбежал?

– Куда? – он уже в отчаянии. – Документы, деньги… Все у него. В общем, закрыл он меня. И в Ереван мне никак, руки у него длинные. А там родители, сестры…

– Ну, брат, тогда сам Аствац нас послал к тебе… – я кивком позвал Павла. – Пошли, по дороге потолкуем. Ключи!..

Пройдя мимо знакомой кассы, я заплатил за водку и за буханку. Кассирша, испуганно похлопав ресницами, быстро обслужила меня, усиленно стараясь не смотреть. Я сегодня дважды ее разочаровывал. Первый раз нарисовался алкашом, второй раз еще хуже – ментом.

“Господи, – вздохнул я, размышляя, – до чего ж народ не любит своих надзирателей. Хоть здесь, хоть в Баку, хоть, наверное, на небесах. Зачем ты их вообще сотворил?..”

Сев за руль “Нивы”, я поехал за военным газиком. Через метров 200, когда продуктовый исчез за поворотом, замигал фарами, и машины друг за другом остановились. Я пересел на переднее сиденье газика и повернулся назад, где скрепленные друг с другом наручниками сидели Толик и поникший Аветисов.

– Времени мало. Я тебе вкратце обрисую. Багдасаряна заказали. Он должен ответить за Артура Манучарова. Почему, ты знаешь. Короче, песенка его спета, и живым он нам не нужен. Теперь Арсен, по твоим словам, мертв. Остаешься ты, которого в принципе можно отмазать. Что скажешь?

– Но вы же милиция!..

Я так и не понял, что вырвалось из груди Аветисова. То ли крик души, то ли вопль отчаяния. Павлик весело усмехнулся.

– Понимаю… – я зыркнул старшему Романову. – Ты начитался книжек. Вкратце, милиция тоже хочет кушать. Усек?

– Не верю, что меня живым оставите… – Аветисов беззвучно плакал.

– Послушай, урод, – я начинал нервничать. Ашот мог заподозрить неладное долгим отсутствием товарища, – если б хотели, сразу пришили. Даже сейчас… – вытащив пистолет, я быстро закрутил глушитель и приставил к его лбу. – Кто нам помешает?

Сейран еще больше побледнел и не ответил. Я спрятал ствол.

– Объясню, почему это не сделаем… Ашота пристрелишь ты.