Однажды в Москве. Часть I

– Я?.. – пленный еле выговорил.

– Да. И не строй тут овечьи глазки, Аветисов, ты ж вроде отомстить хотел? Мы его возьмем, а ты прикончишь. Ствол со следами твоих пальцев – вещдок, усек? Чтоб клюв не раскрывал. Получишь ксиву и исчезнешь. А мы останемся как бы чистенькими – на хрен мараться в мокруху. Скажешь своим, что пошел в магазин отовариться, приехал, нашел корешей трупами, испугался и скрылся. А что на тебя повесили, не знаешь. Поверят. Все будут думать, что это Спартак.

– А если откажусь?

– Ашота возьмем сами. Надо будет, подмогу вызовем. Но ты этого не увидишь.

– Согласен. Я согласен… – Сейран еле выговорил сквозь пересохшее горло. – Я не имею право умереть. Поймите, мои родные без меня пропадут… Что я должен сделать?

– Ворота сам открываешь?

– Да, завожу машину во двор.

– Ашот тебя встречает?

– Он из окна смотрит. Его комната на втором этаже. Целый день жрет, пьет и крутит видео.

– Если подъедем к дому, увидит?

– Если будет сидеть у окна, непременно. Но во дворе есть боковая калитка. Она не наблюдается из комнаты Ашота, и ее загораживает подсобка для дров. Я закрою собак и открою калитку. Вы можете подождать в подсобке, пока не дам знак.

– Что за знак?

– Даже не знак. Я приду за дровами. В комнате камин, я его отапливаю. Сегодня как раз холодно. Ашот любит, когда камин отапливается. Когда подаю чай, он немного со мной беседует, больше не с кем. Думаю, поэтому до сих пор меня не прикончил… Но он собирается соскочить.

– Откуда знаешь?

– Тут и знать не надо. Рано-поздно найдут. Вы же нашли?

– А за что он убил Арсена?

– Говорит, тот собирался его ограбить…

Мы с Толиком переглянулись.

– …Вообще-то у них отношения давно испортились. У Ашота женщина – наша, армянка. Очень красивая. Он ее из Еревана выписал. Арсен привозил ее к нему на свидание. Ашот подозревал, что они спелись и втайне ставят ему рога. Пару раз сам слышал, как они ругались.

– А как на самом деле?

– Кто знает? Арсен был мужчиной. Никогда своих баб не обсуждал.

– Надо торопиться…

Это Павел беспокойно оглянулся. Какая-то машина припарковалась за нами.

– Теперь послушай… – я понимал, что рискую, но ничего более не смог придумать. – Ты меня с этим товарищем, – кивнул я на Толика, – высадишь у боковой калитки. Если в положенное время калитка не откроется, или собаки не перестанут лаять, или случится еще что-то непредвиденное, вызываем подмогу и дом штурмуем. Тогда, сам понимаешь, живым ты не нужен. Так что в твоих интересах, если все пройдет по нотам. Понял?

– А вы не торопитесь, – беспокойно заерзал Аветисов, – вдруг он во двор выйдет или еще что…

– Хорошо. Мы это поймем. Ты займи позицию и страхуй. – Это я Павлу. – Все, вышли!

– Руку освободи…

За Зеленым домом не было жилых строений. Лишь вдали чернела небольшая изба, загороженная посеревшим деревянным забором. Толик заметно нервничал.

– А если подставит? Представь, мы заходим во двор, а нас с музыкой…

– Не каркай. Я зайду первым. Если что, действуй по обстановке.

– Думаешь, хачик не блефует?

– Кот его знает. Одно знаю, ментов не вызовут.

– Откуда знаешь?

– А подумай. Мы сами менты, и Аветисов на это повелся. И вообще, он не сообщил бы о калитке, если…

Тут я насторожился, слушая тишину:

– Ты заметил, собаки перестали лаять?..

Характерный щелчок замка заставил нас вздрогнуть. Послышался тихий противный скрип металлической двери…

Мы аккуратно проскользнули во двор. Я сразу в подсобку, Толик за постройку. Запах свежесрубленного дерева приятно защекотал ноздри.

Дом находился в метрах пятидесяти. Собаки, закрытые в сарае, все-таки почуяли запах и беспокойно заскулили, царапая доски. Через десять отвратительно беспокойных минут возле дома появился Сейран, переодевшись в длинный шерстяной свитер с горловиной и быстрым шагом направился в подсобку. Я осторожно приоткрыл дверь и впустил его.

– Хорошо, дров мало было…

Голос его от напряжения дрожал.

– …Вы не заметили, он не следил? А где второй? – Сейран беспокойно оглянулся.

– Он заподозрил неладное?

– Как будто. Все допытывался, почему задержался? Нюх у него как у собаки.

– А ты?

– Ну, типа, водку выбирал. Хорошо, вы мне бутылку дали. Ну и девку на кассе клеил. Кажется, поверил. Сам на нее глаз положил… Ну все, мне пора… – он подобрал несколько дров, – а вы минут через десять следом. Он на втором этаже. Дверь оставлю открытой – в руках-то дрова…

Аветисов нагнулся у низкого порога и хотел выйти. Я лишь секунду колебался.

– Стой. Пойдем вместе.

– Можно и так… – обернувшись, он уставился на направленный на него ПМ. – Главное, в спину не стреляйте. У меня дома одни женщины и старики. Я сдержу слово. А вы, если пустите меня в расход, будьте прокляты.

– Успокойся. Я дал слово.