Однажды в Москве. Часть I

Арам улыбнулся:

– Теперь можно. Ты подписался…

Он, не торопясь, вновь прикурил сигарету, сладко затянулся и начал.

– У вас, у азербайджанцев, есть очень, я бы сказал, актуальная пословица. Что-то вроде, умная птичка попадает в капкан с клюва.

Так вот, этот Ашот тоже себя большим умником считал. Он умно отодвинул Арама от денег, умно присвоил их львиную долю, в общем, умник был, кажется, во всем. Но я вспомнил слова своей покойной бабушки. Она, царство ей небесное, святая женщина была. Я помню, хоть и маленький был… – тут он перекрестился. – Бабушка всегда говорила, что даже у самого умного человека раз в году проявляется… ослиность. Поскольку я всегда внимательно вникал в мысли бабушки, то задумался. А в чем же проявился ослиность этого Ашота? И почти легко угадал – в женщинах! Ведь о похождениях Ашота балладу можно было сочинять…

И я начал искать женщину, с которой у Ашота могли быть особенно “теплые” отношения. Ведь порой даже очень крутой мужчина перед женщиной раскрывает не только кошелек, но и, на свою беду, этот самый клюв.

Когда мы начали выявлять контакты Ашота в Москве, поступила информация, что Ашот устроил некую женщину – молодую, красивую армянку из Еревана в состоятельную семью домработницей, представив ее как родственницу. И что он, когда бывает в Москве, ее регулярно и не очень-то по-родственному навещает…

Копнули дальше. Эта девица когда-то у Ашота в Ереване тоже работала домработницей. Ясно, что он не мог упустить такую лакомку и после некоторых усилий сломил ее сопротивление. Девушка была молода, честолюбива, в меру глупа и потому повелась на его обещания о золотых горах, об устройстве в Москве и прочем. Ашот щедро ее одаривал дорогими подарками, которые приобретал на деньги наших несчастных армян, содержал и на славу наслаждался.

Шила в мешке не утаишь. Об этой связи стало известно жене. Разразился жуткий скандал, и нашему герою пришлось сдержать обещание перед Марго и взять ее с собой в Москву.

Здесь Ашот ее устроил на якобы временную работу у некоего армянина, сыну которого он помог уклониться от службы и переправить к отцу. Этим его участие в судьбе молодой девицы закончилось. Он, конечно, продолжал подкидывать ей деньги. Но так платят обычно валику, которую на скорую руку поимеешь. В общем, Марго в скором поняла, что ни об обещанной московской квартире, ни о статусе московской жены ей не мечтать.

Это все я узнал после того, как подкатил к ней и познакомился. Душа ее истосковалась по ласке, и мы пару раз встретились. Я осторожно начал выпытывать у Маргариты, таково было ее полное имя, интересующие нас подробности. И вот что узнал. Оказывается, Ашот как-то отвез ее с собой в Смоленскую область на какую-то навороченную то ли виллу, то ли дачу. Дом был изнутри и снаружи красиво оформлен. Их обслуживал некий молчаливый высокий армянин в форме. Ну, в смысле, готовил еду, ходил в магазин за сигаретами и выпивкой и т.д. Этот же молодой человек в последующем приезжал за ней и отвозил к Ашоту на свидания уже на съемную квартиру. Она покраснела, когда упомянула об этом парне и сказала, что не помнит его имя.

Думаю, она наврала. Это и неважно, мы всех поименно знаем в команде Ашота, и я сразу понял, о ком идет речь.

В припадке хорошего настроения Ашот как-то обещал Марго сделать ее хозяйкой этого дома. Но встречи становились все реже, и в настоящем она жутко ненавидит Ашота, считая его виновником своей жизненной трагедии. Ведь у нее был молодой человек в Ереване, они хотели создать семью и имели хоть посредственный, но какой-то вид на будущее. Дьявол ее попутал в лице Ашота и в результате она – дешевая содержанка и прислуга в чужом городе. Обратно, как ты понимаешь, семья ее уже не примет. И теперь Марго с ужасом думает, куда денется, если потеряет пусть и эту не ахти какую работу и, соответственно, временное жилье, которое ей предоставили в доме этого богатого армянина. Хозяин стар, скуп, отвратителен в манерах и, чувствуя угасающий интерес Ашота к “родственнице”, все больше распускает руки. И уже прямым текстом намекает, что если она откажет, то в скором может идти на все четыре стороны.

Войдя в положение несчастной, я понял, что с ней надо сыграть в открытую. Я сказал, что Ашота песенка спета. Он перешел дорогу серьезным людям и скоро сыграет в ящик. Мы можем ей содействовать со становлением новой жизни, но она должна помочь обнаружить этот самый дом под Смоленском…

Тут у Арама запершило горло от длинного рассказа, и он большими глотками начал опустошать содержимое своего бокала.

– Она согласилась… – я вернул его к теме.

– У нее не было выхода. Теперь Марго с моими пацанами колесят по всей Смоленской области в поисках двухэтажного чердачного дома с огромным двором, высокими зелеными стенами и большими, такими же зелеными куполообразными воротами. Так она этот дом запомнила.

– Имея такие приметы, можно и самим установить этот дом без помощи этой телки, – я вставил.

– Откуда мне знать, может, ворота перекрасили, забор снесли, построили третий этаж… – с раздражением ответил собеседник. – Она, наверняка, дом узнает, если увидит… И не надо называть ее телкой!.. – вдруг выпалил он.

Я с удивлением посмотрел.

– Она просто запутавшаяся женщина. Такое бывает…

– …

– Мы начали встречаться. Я все равно умру. Рядом никого. Вот завещу ей свой скарб, хоть кто-то может могилу навестит.

– Извини… – я смутился.

Он махнул рукой:

– Так мы все обсудили? Ты сможешь? – спросил.

Ответил я после некоторого молчания, еще раз все обдумав:

– Надо, чтобы указание исходило от Корейца. Все осложнилось. Я уже не смогу выполнить заказ без его санкции.

Арам кивнул:

– Я понимаю. Мы эту мысль подадим Спартаку. Он наслышан о тебе. В конце концов, ты его близкий родственник. Если не ты, то кто?..

На этой вопросительной нотке мы расстались. Вся дальнейшая музыка прозвучала почти по нотам. Утром следующего дня за мной заехал Тощий и повез загород к Корейцу. Ким меня встретил в военном плаще с капюшоном, одетом поверх теплой матросской тельняшки на берегу небольшого озера. Вернее, я поздоровался и сел рядом. Настроение у него было хорошее. В ведерке колыхались и бились хвостами несколько свежепойманных рыбешек. Один из его ребят приблизился и передал мне уже готовую снасть. Я осторожно закинул ее в воду.

– Сразу видно – не рыбак… – презрительно фыркнул Кореец, наблюдая за процессом. Я понял. Он рыбак-фанатик. Чтобы заслужить его уважение, надо еще быть отменным рыбаком.

Кореец между фразами, относящимися сугубо к рыболовству, скупо выразил мне соболезнование по Артуру. После, кажется, забыл эту тему и почти час радовался, как ребенок, процессу ловли. Я тоже, к своему удивлению, выловил несколько тощих рыбешек и, наконец, прочитал в его взгляде что-то похожее на снисходительное одобрение. И только после, как мы скоротечно “трапезничали” поджаренными на углях рыбешками, он вернулся к теме и спросил, что я думаю о случившемся.

– Темное дело… – я “задумчиво” ответил. – Артур и мышку не обидел бы. Надо быть олухом, чтобы на него подумать по поводу разбоя. Но факт – его убили. Значит, были основания.

– Так кто же тогда спланировал эту операцию? И почему подставили Артура?

– А кот его знает. Но ясно, замешан свой…

Сказал и похолодел.

Кореец призадумался. После некоторого молчания спросил.

– А к тебе он не обращался?

Я напрягся:

– Не понял…

– Артур к тебе не обращался? – Кореец метнул на меня резкий взгляд. – Они с Ашотом сцепились. Друг друга оскорбляли. Теоретически он мог бы обратиться к тебе, как к родственнику. А также по назначению…

Я понял, что сейчас понадобится вся моя выдержка. Как ни странно, она проявилась. Может, именно с тех пор у меня при экстремальных ситуациях вырабатывается отменное хладнокровие. Ким был очень чувствительным. Малейшая фальшь в голосе могла направить его на верный след.

У меня же включился режим автомата, и я рассмеялся:

– Жаль, не обратился. Я этого Ашота с удовольствием пришил бы. Оказывается, этот ублюдок собирал деньги на войну в Карабахе.

– А тебе-то что? – Кореец зевнул. – Это бизнес. Ты что, патриот?

– Я такой же патриот, как ты, – холодно возразил, – в меру. Просто из-за таких вот бизнесменов простые люди страдают.

– Ты хочешь сказать, ничего не знал об этих сходках?

– Откуда? Мне после рассказали. Не забыл, я азербайджанец. Даже, женившись на армянке, я для них чужой. В том числе и для покойного Артура, пусть земля будет ему пухом – он был лучшим из них. И мне сказали, он был против поборов, поэтому и спорил с Ашотом.

– Но ты же не веришь, что это он организовал налет? Ты допускаешь, что Артур мог спланировать такое?