По ту сторону листа

Войдя в клуб, он сразу направился к барной стойке, где, как обычно, заказал стакан дорого коньяка. Он наблюдал за молодыми парнями и девушками, которые, забыв обо всем, веселились, отдавшись всем страстям. Это была колыбель греха, где алкоголь тек ручьем, а секс был главным блюдом этой кухни. Где секс перестал быть чем-то интимным и личным, проявлением любви двух сердец. Здесь он превращался в обыденность и переставал быть запретным плодом, он становился неотъемлемой частью этого места.

– Ты в норме? – тихим голосом обратилась к Тому молодая девушка.

– Да, а разве должно быть иначе?

– Ты сидишь здесь уже минут 20 и просто наблюдаешь за всеми.

– Разве в этом есть что-то странное? Другой вопрос, почему тебя это так волнует, или это твой способ знакомиться? – в ответ улыбнулся Том.

– Может и так… Не хочешь выпить?

– Это должен предлагать я, но если ты настаиваешь…

Том продолжал сидеть у барной стойки и опустошать один стакан за другим в компании новой знакомой, делая вид, что слушает ее болтовню.

– Может, проедем ко мне? – игриво предложила спутница, будучи в та кой мере опьянения, что готова была переспать с первым же встречным. Том, ничего не ответив, кивнул головой, направляясь вместе со своей спутницей к выходу…

Следующим утром Том спешно покинул квартиру случайной знакомой и с больной головой отправился к себе.

По пути он заглянул в свое любимое кафе, в котором обычно завтракал. Это было небольшое кафе на окраине Нью-Йорка, и там еще не исчез дух романтики: часто можно было встретить молодые пары, что на самом деле и привлекало Тома. Когда он видел эти пары, он видел совершенно других людей, истинных людей, которые отличались от тех, что он видел в центре Нью-Йорка. Он всегда выбирал столик, сидя за которым можно было наблюдать за влюбленными. Он видел другую картину. Он видел две счастливые души, которые смотрели друг другу в глаза и понимали друг друга без слов. Искренность – вот что отличало их от других. Они могли сказать друг другу все. Он видел людей, которых не поглотила привычная и превратившаяся в норму ненависть друг к другу. Даже солнце в этом месте было другое, оно не было холодным, оно было другим. Только это место давало Тому надежду. Он видел здесь истинных людей, не скрывавшихся за своим положением в обществе, людей, которые сняли маски безразличия.

На этой позитивной ноте он отправился домой. В пути ему позвонил Майк.

– Да?

– Ты, надеюсь, не обиделся за вчерашнее? – неуверенно спросил Майк.

– А надо было?

– 

Думаю да, я был слишком груб, – извиняющимся тоном проговорил Майк.

– Ладно, забудь. А теперь дай мне спокойно добраться до дома, да, кстати, как прошли съемки?

– Я два часа слушал нытье Тони про то, что без тебя он не может понять, как ему правильно сыграть своего героя. Завтра они снимают новую сцену, было бы неплохо, если бы ты все же заглянул на съемочную площадку.

– Эх,…если я и приду, то только из-за нашей дружбы, – неохотно согласился Том.

– Мне этого достаточно, ладно, позже увидимся.

Томас не любил находиться дома, там он чувствовал еще большее одиночество. Безликие стены угнетали его, большая квартира была слишком большой для него одного. Единственным спасением было то, что он приходил и садился за свое рабочее место и писал, писал так долго, сколько мог, не обращая внимания на время. Том думал, что лучшее произведение в его жизни уже написано и больше он уже не напишет, он находил утешение в алкоголе, который давал ему возможность забыться. Он как будто менял старый черно-белый фильм на новый, яркий и радостный, на комедию, где были только радость и смех.

Весь оставшийся день Том просто лежал на диване и смотрел в потолок, думая обо всем. Он размышлял о будущем и не видел в нем себя. Он пролежал так до вечера, пока не заснул с пустой бутылкой виски в руке…

На следующий день Тома разбудил громкий стук в дверь. Еле поднявшись с дивана, он заставил себя подойти и открыть дверь. Это был Майк, который был явно чем-то возбужден, не спрашивая разрешения войти, он резко переступил через порог.

– Есть причина, по который ты не даешь мне выспаться, врываясь, как угорелый? – сонным голосом спросил Том.

– Угадай, кто хочет, чтобы ты снялся в рекламе твоего нового фильма?

– Ты даже представить себе не можешь, насколько мне все равно. Я просто хочу спокойно поспать в своей гребаной квартире.

– Ты, кажется, не догоняешь. За то, что ты снимешься в трехминутном рекламном ролике, тебе заплатят нехилую сумму. Так что давай собирайся и поедем в их офис, поставишь пару подписей и пойдешь восвояси, – продолжал говорить Майк, спешно пытаясь растрясти Тома от сна.

Долго собираясь, Том вынужден был уступить Майку. С чугунной головой он сидел в дорогом “Порше” Майка, наслаждаясь спасительным ветерком, который хоть как-то заглушал постоянную болтовню хозяина.

Неожиданно Майк произнес: – … не хочешь сегодня прийти к нам на ужин?

– Что, прости?

– На ужин, Мари хочет, чтобы ты сегодня пришел к нам на ужин. Пусть хотя бы один вечер ты проведешь не в баре.

– Ты уверен? Ты ведь знаешь, у меня талант разрушать семейную идиллию, – усмешкой сказал Том, хотя и хотел пойти.

– Ты не был у нас уже полгода, приходи, после ужина выпьем пива, посмотрим чего.

– Ну, даже не знаю, у меня такой плотный график.

– Плотный график? С каких пор ты стал назначать время, когда собираешься напиться, – смеясь, говорил Майк, уже понимая, что Том в любом случае согласен.

– Ладно, я приду, у меня все равно дома нечего поесть, – сказал Том.

Они подъехали к офису “Cornelius Group”, самой крупной рекламной компании Нью-Йорка и одной из крупнейших в Америке. Огромная вывеска возвышалась на вершине небоскреба, всем своим видом подчеркивая важность этой компании. Том и Майк медленным шагом вошли в огромные двери и направились к секретарю.

– У нас запись на 15:00 с мистером Корнелиусом.

– А вы…

– Майк Сонрели и Томас Андерсон.

– А, мистер Корнелиус ожидает вас. Пройдемте, – с официальной улыбкой сказал секретарь, показывая на лифт.

Майк не мог сдержать волнения, и пока лифт ехал наверх, теребил свой галстук. В отличие от Майка, Том был совершенно спокоен. Лифт поднялся. Том быстрым шагом направился к конференц-залу, Майк тихо шел за ним. Войдя в конференц-зал Том и Майк быстро оглядели собравшихся, сели на свои места, ожидая мистера Корнелиуса. На лице Тома было лишь презрение, он презирал это место каждой клеткой своего тела. Люди в дорогих костюмах, с дорогими кейсами куда-то спешили. Они казались образцом для подражания, но это была лишь маска, с фальшивой улыбкой на лице они приветствовали друг друга, каждый из них был готов вонзить в спину нож любому, кто встал бы на их пути. Деньги и жажда более высокой должности уничтожили в них человечность. Они словно пытались подняться как можно выше по карьерной лестнице, цепляя и сбрасывая вниз тех, кто перегонял их. Все они стояли в длинной очереди в ад, пытаясь прорваться туда как можно быстрее. Они давно променяли свои души на деньги. Им только предстояло понять, что сделка оказалась не такая уж выгодная, как они ожидали. Том видел их всех насквозь, он видел каждого. Все они настолько погрязли в этом болоте, что даже сам Иисус с протянутой рукой не вытащил бы их. Дорогие костюмы скрывали их демонические крылья, которые

они обрели, продав свои души за горстку монет. Все это место было зоной ожидания, ожидания своей очереди в ад.

В дверь вошел мистер Корнелиус, лица рекламщиков тут же засияли, но не радостью – это была фальшивая улыбка. Все присутствующие встали со своих мест, чтобы поприветствовать главного люцифера. С довольной улыбкой Корнелиус прошел к своему месту и с важным видом сел. В зале воцарилась тишина, он взял в руки контракт Тома и долго смотрел на него, делая вид, что видит его в первый раз. Все молчали. Медленно повернув голову к Тому, он обратился к нему.

– Надеюсь, вам не пришлось долго ждать? – с улыбкой на лице произнес Корнелиус. Но эта улыбка не могла обмануть Тома. Казалось, будто сам сатана улыбался ему в лицо. Том промолчал, продолжая играть в гляделки с Корнелиусом. Чтобы как-то замять эту неловкую паузу, вмешался Майк.

– Да нет, что вы. Не прошло и 5 минут. Мы обговорили с Томом ваше предложение по поводу съемок и согласны, – уверенным голосом сказал Майк, хотя внутри его дико трясло.

– Да, да. Это потом, сначала я бы хотел спросить нашего писателя, не хочет ли он отобедать со мной? – продолжая смотреть прожигающим взглядом на Тома, спросил Корнелиус.

– Не думайте, что я буду полировать вашу задницу, как это делают все ваши верные псы. Если бы я хотел отобедать с дьяволом, я бы вскрыл себе вены в своей квартире и отправился к нему прямиком в преисподнюю, – резко ответил Том, так же, как и Корнелиус, продолжая сверлить его взглядом.

Такой ответ явно никто не мог ожидать. Майк просто застыл. Все сидящие в зале устремили свой взор на Корнелиуса, ожидая, что же будет дальше. В мыслях Майк уже попрощался со своей долей от этого контракта.