По ту сторону листа

будет хорошо. Том, на какое-то время и сам поверил в то, что он скоро начнет писать.

– Если я начну писать, вы узнаете это первыми, – пообещал Том. Майк, наблюдая за разговором, невольно удивлялся. Он уже очень давно не видел Тома таким, с улыбкой на лице, не слышал его смех. Еще совсем недавно, в офисе Корнелиусгрупп, он видел озлобленного, ненавидящего весь мир Тома, а теперь перед ним совсем другой человек, который охотно поддерживает разговор и даже спрашивает о чем-то сам.

– А ты, Люси? Чем ты занимаешься? Майк о тебе ни много рассказывает, – спросил Том.

– Я волонтер. Майк постоянно говорит мне, чтобы я сидела дома. Но я так не могу, мне нужно чем-то себя занять. Тем более, помогать другим доставляет мне удовольствие, – Люси продолжала рассказывать в подробностях, чем она занимается, было видно, что ей нравилось то, что она делает.

Том был в замешательстве, он был уверен, что идеальных людей просто нет, но, продолжая наблюдать за Люси, он не видел в ней недостатков. Она была идеальна, идеальна во всем. Ему невольно хотелось спросить Майка, где же он ее нашел. Он знал, что такой, как Люси, больше нет, а если и есть, то встретить её шансы невелики.

– Майк, я думал ты только со мной такой нудный, но оказывается со своей женой ты тоже зануда, – язвительно сказал Том, поворачиваясь к Майку. Вечер подходил к концу. Впервые Том чувствовал себя спокойно, расслабленно. Он спокойно говорил на любые темы и отвечал на любые вопросы, которые задавала ему Люси.

Весь вечер Том общался с Люси, для него она была инопланетянкой, он, словно ученый, который нашел новый вид жизни и изучал его. Ведь раньше Том никогда не встречал таких открытых и светлых людей, и мысль о том, что этот вечер скоро закончится, расстраивала его.

Люси потихоньку начала убирать со стола, а Майк и Том остались наедине, перейдя на балкон, Том достал сигарету и, оглядывая ночной район Нью-Йорка, принялся курить. Майк встал рядом с ним, глядя вдаль. В другом случае это можно было бы назвать неловкой паузой, но не сейчас и не здесь. Каждый из них думал о своем.

Майк, смотря на то, каким был счастливым Том, просто побыв немного у него в гостях, еще больше стал ценить семейный очаг и жену, которая была дарована ему небесами. Том оглядывал уже покрытый мраком небольшой райончик, наблюдая за жизнью, которая тут протекала.

Он видел молодые пары, молодого парня и девушку, чьи глаза были полны страсти, и через эту страсть трудно было разглядеть истинные чувства, понять настоящая ли это любовь или кроме страсти, они ничего не

скрывают. Он видел в них себя, видел молодого себя, беззаботного, свободного и бесконечно талантливого.

Он видел пожилые пары состарившихся вместе супругов. Они сидели на скамейках и смотрели друг на друга глазами, полными любви, глазами, которые видели и помнят все. Они понимали друг друга без слов, казалось, что слова для них уже ничего не значат и один лишь взгляд говорил обо всем. В этом взгляде отображался их пройденный путь, длиною в жизнь. Её начало, когда их пути пересеклись, когда они выбрали одну дорогу, по которой будут идти всю оставшуюся жизнь, они не жалели ни о чем, они просто были счастливы, они были счастливы обществом друг друга.

Наблюдая за этой картиной, Том завидовал, но это была белая зависть. Теперь он еще больше понимал, что его талант, слава, деньги блекнут по сравнению с истинным счастьем. Он был готов отдать все это за человека, подобного Люси, который всегда был бы рядом с ним, за человека, на которого он всегда мог бы положиться.

– Спасибо…спасибо за вечер, – неуверенным голосом сказал Том, не отрывая взора от картины, которая открывалась перед ним.

– Да, собственно, не за что, если хочешь, можешь приходить чаще. Я впервые вижу тебя таким счастливым, – улыбаясь, сказал Майк

– Это потому, что я впервые увидел идеального человека. Я был у тебя всего один раз, и то, когда Люси не было в городе. Теперь я понимаю, почему ты спешишь домой. Где ты с ней познакомился? – спросил Том.

– Наша встреча похожа на сцену из кино, я ждал клиента в ресторане, потом раздался звонок и секретарь передал, что клиент не придет. А я, как идиот, просидел в ресторане около часа. И уже собирался уходить, как мимо моего стола прошла Люси, она была в нарядном платье и вся сияла. Она смотрела куда-то и не заметила, как столкнулась с моим столиком и опрокинула стакан с водой на меня. Ха, в тот момент я уже был готов накричать на нее, но когда она посмотрела на меня… Я не знаю… это было что-то неземное, я словно за секунду понял, что с этой женщиной свяжу свою жизнь. Она начала извиняться, я попросил ее поужинать со мной за то, что она меня облила. Наверное, это был самый памятный день в моей жизни, такое бывает только однажды и больше никогда не повторяется, – говорил Майк, погружаясь в воспоминания о том дне. Эти воспоминания грели его душу.

Он бы мог рассказывать эту историю снова и снова, словно она была заучена как стихи. Он помнил каждую деталь, не упуская ничего. И даже если бы Тома не было рядом, он бы мог рассказать эту историю сам себе, согреваясь теплыми воспоминаниями о том дне. Том, слушая все это, сам невольно становился немного счастливее.

– Я бы отдал все за такого человека рядом с собой, – сказал Том

– Если бы ты бросил пить и поменял свой образ жизни, то нашел бы свою половинку, – сказал Майк, пытаясь изменить Тома, хотя и понимал, что, скорее всего, это бесполезно.

– Тебе легко говорить, у тебя есть все. Ты считаешь, что выпивка, секс, все это от того, что я так хочу? Ты думаешь, мне легко приходить каждый день в пустую квартиру зная что следующий день пройдет так же бездарно, как и этот? – повышая голос, говорил Том.

– Ты даже не пытаешься сделать свою жизнь лучше, ты только говоришь, что тебе тяжело, но что ты сделал, чтобы стать лучше? – возразил Майк в ответ Тому.

– Да, ну и что же мне прикажешь делать, святой отец? Раньше я писал, и это было главным моим счастьем. Теперь я потерял все. Бог словно добил меня, отобрав мой талант. Знаешь, как проходит мой день? Я просыпаюсь и что я вижу? Либо пустую бутылку от дорогой выпивки, либо девушку, чье имя я не знаю, и очутилась она тут после того, как мы выпили в баре. Я провожаю ее, сажусь за чертов пустой лист бумаги и пытаюсь написать хоть что-то, и знаешь, что у меня получается? Правильно, ничего у меня не получается. Тогда, чтобы этот чертов день, наконец, закончился, я иду в чертов паб, либо напиваюсь дома. И уже в полумертвом состоянии пытаюсь дойти до постели. Ложась спать, я засыпаю в надежде на то, что завтрашний день для меня уже не наступит, – взбешенно кричал Том.

– У тебя есть верный друг – я. Я всегда готов тебя поддержать, – уже спокойно говорил Майк, понимая, что споря с Томом, он только усугубляет ситуацию.

– Поддержать? Ух ты, спасибо, спасибо, твою мать, огромное. А ты знаешь, что будет дальше? У тебя сейчас уже семья, ты должен тратить время на них. И уже сейчас у тебя просто нет времени на меня, а знаешь, что будет потом? Когда твоя дочь вырастет, у тебя начнутся новые проблемы, ее парень, как объяснить, что такое секс, что такое месячные и почему ее парню нужно надевать резинку на детородный орган, когда он лезет к ней. Потом она выйдет замуж. Ты будешь нянчиться с внуками, а я буду 5 колесом в телеге. Когда тебе будет за 60, ты будешь спокойно доживать свои годы вместе с женой, будете вспоминать хорошие моменты из жизни. И, даже умирая, вы не будете жалеть ни о чем. А знаешь, что будет со мной? Знаешь, чего я боюсь? Я боюсь дожить до 60 лет. Я боюсь, что когда буду умирать, все, что я вспомню, это шатание по кабакам, что моим единственным спутником по жизни была госпожа «Одиночество». Что перед смертью я увижу эту сраную пустоту. Никто не вспомнит обо мне, а вся моя жизнь прошла, как дерьмо. Я даже вспомнить ничего не смогу. Вот чего я боюсь, я не хочу закончить так. Раньше я думал, что мое одиночество – это плата за мой дар. Но теперь у меня нет ни того, ни дру-

гого, – продолжал кричать Том, он словно высказал все, что было у него на душе, он был опустошён.

– Я не знаю, что тебе сказать Том. Я уверен, что в твоей жизни найдется человек, который полюбит тебя по-настоящему и искренне. Никто не может быть одинок вечно. Ты запутался, но я уверен, что все образуется, – Майк пытался утешить Тома, говоря тихим голосом.

– Нет, уже ничего не будет. Ничего не образуется, Помнишь, в школе я сказал тебе, как сложатся наши жизни? Я был прав во всем. Все, что я сказал, сбылось. Я говорил, что у тебя будет семья, ребенок и ты будешь счастлив, а я… а я закончу так. Единственное, что я не смог предвидеть, это что я лишусь своего писательского дара. Лишусь того, что держало меня на плаву… Я не верю в судьбу, но похоже мое неверие никак не связано с реальным положением вещей. Через год, когда моя книга уже не будет так популярна, обо мне все забудут. И моя жизнь станет еще ужасней, чем сейчас, сказал Том, буквально опуская руки.

Он словно сдался и отказывался бороться дальше, словно не дошел до конца дороги, но уже сейчас был готов выкопать огромную яму.

– Том, сейчас в твоей жизни просто черная полоса, но она пройдет. Я обещаю тебе, что все изменится в лучшую сторону. И ставить крест на своей жизни еще рано, – успокаивающим тоном продолжал говорить Майк.

– Хех, а разве я ставлю крест? Это жизнь поставила на мне крест. Но я говорил, что стану великим и я им стану. Я заставлю мир запомнить меня. А теперь, я, пожалуй, отправлюсь домой, у тебя много дел, – сказал Том вы– ходя с балкона.

– Если хочешь, можешь остаться, – сказал Майк, с неохотой отпуская Тома в таком состоянии.

– Все нормально, за меня не волнуйся. Завтра новый день и если ты прав, то уже завтра меня могут ждать перемены, – с ухмылкой говорил Том, двигаясь к выходу.

Майк не знал, что можно сказать Тому, чтобы как-то его успокоить. Вызвав такси, Том смиренно принялся ждать его. Майк стоял у открытой двери и наблюдал за Томом. Оба молчали. Когда подъехало такси, Том, повернувшись, сказал единственную фразу: ”Мы становимся теми, кем хотим быть и получаем то, что заслуживаем” и молча уехал…

Том ехал домой и осмысливал сегодняшний вечер. Он был рад за Майка, но все так же продолжал грустить, грустить от ничтожности своей жизни. Он потерял в ней смысл, который был так дорог ему. Он словно падал в яму, выбраться из которой казалось нереально. Том задумался над словами Майка о том, что может и вправду ему нужно изменить свой образ жизни. Но смысл? Разве что-то изменится? Для него была страшна не сама смерть, а одиночество. Он боялся умереть в одиночестве, так и не ощутив

прекрасного чувства любви. Другой бы сказал, что он имеет в жизни все, деньги, красивых девушек, квартиру в Нью-Йорке, славу. О чем еще можно мечтать? Тому было обидно, что даже предсказав свое будущее наперед, он ничего не смог изменить. Он сделал себе имя, но не сделал себя счастливым. Деньги были для него обычными бумажками, которые были просто частью его жизни, той частью, которую бы он с удовольствием обменял на чувство любви.

Чем ближе Том подъезжал к дому, тем ему становилось все тоскливее. Он понимал, что его ждет еще одна долгая ночь, что он опять сядет за пустой лист бумаги в надежде на озарение.

Выйдя из такси, Том увидел мрачный Нью-Йорк, который потихоньку окутывала ночь. Одиноко стоящие фонари потихоньку зажигались ярким светом, но по улице все так же продолжали поспешно передвигаться люди.

Том уже не видел тех счастливых глаз, которые он наблюдал в доме у Майка. Неохотно направляясь к входу, Том, продолжал размышлять о сегодняшнем вечере. Он словно побывал в сказке о прекрасной принцессе и принце, чья любовь была нерушимой крепостью, а единственным украшением принцессы была искренняя и чистая улыбка. Теперь он знал, где живет любовь.

Том, дико уставший, уже буквально валился с ног. Все, чего он хотел – это спокойно поспать в своей постели. Войдя в квартиру, он тут же направился к постели, словно бревно, повалился на кровать, и, не успев закрыть глаза, заснул.

Громкий звонок разбудил Тома утром. На этот раз это был телефон, словно огромный колокол, он трезвонил на всю квартиру, по крайне мере так казалось Тому. В любом другом случае он бы не поднял трубку, но тогда бы пришлось слушать это еще дольше. Лучше отмучиться сразу, думал Том.

– Алло, – сонно ответил Том.

– Тооом, мой любимый писатель, это ты? – громко кричал в трубку Адам Хендал, этот голос Том мог узнать с полпинка.

Адам считал себя музыкальным гением, быстро набрав популярность после своего выступления в школе на конкурсе талантов. Весьма эксцентричное выступление вызвало негодование преподавательского состава, зато продюсерам весьма понравились его голос и стиль. Он имел все задатки, чтобы стать очередной рок-иконой, которая была упакована алкоголем и наркотой и, как полагается, даже умирала пафосно.

Уже через год его знала вся Америка, его концерты собирали толпы народа, хотя, в основном, это были молодые девушки, ветер в голове которых еще не скоро собирался утихомириться. Он считал себя Куртом Кобейном своего поколения. И такой типаж Том явно не любил, по крайней мере общаться с таким, как Адам, Том желал не слишком. Но в свое время Майк по-

считал нужным познакомить их. Адам, конечно же, не читал книгу Тома, он просто услышал, что это тренд, что Том сейчас в расцвете своей писательской карьеры и общение с таким, как он, повысило бы его популярность.

Расхлябанный образ жизни, который был присущ Адаму, губительно действовал на него и на окружающих. Весьма эксцентричная манера поведения отпугивала от него нормальных людей, но это и понятно. Его сознание будто деградировало из года в год, изо дня в день. Когда Адам только узнал Тома, он буквально преследовал его, стараясь не столько подружиться, сколько чаще находиться в его обществе. Том этого крайне не хотел. Он проклинал Майка и тот день, когда он познакомился с Адамом.

– Ну, если ты звонишь мне, наверное, трубку возьму я. Я ужасно хочу спать, так что говори быстро, а лучше вообще положи трубку и исчезни из моей гребаной жизни, – говорил Том, наполовину находясь во сне.

– Да, да, да. Что я тебе звоню, ты будешь дико рад, ты сейчас просто должен лететь ко мне, – продолжал кричать Адам, как будто пытаясь перекричать громкую музыку на заднем фоне.

– С чего вдруг я должен нестись к тебе. Ты приготовил мне заряженный пистолет? Ну, тогда лучше привези его мне сам.