Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

– Хорошо, пусть будет шесть.

Я подумал, не стоит настраивать против себя этого человека. Может, когда-нибудь еще встретимся.

– Тогда по рукам. И послушай моего совета! Носи его не сверху всей одежды, а под ней. Так ты, – она усмехнулась, – не только избавишься от комплекса женской вещицы на своем теле, но и сможешь не беспокоиться о скованности при его ношении. Да, вещь не идеальна, но по крайне мере ты будешь надежно защищен при лобовой атаке. Уж поверь мне!

Я одобрительно кивнул головой, поверив на слово, вспомнив, какая толпа наемников крутилась здесь не так давно.

– Шесть хрантов.

Достав мешочек Леи, я отсчитал нужное количество круглых монет с изображением птицы на одной стороне и нелепых орнаментов на другой. Женщина осталась довольна, спрятав свой достаток в один из ящиков за своей спиной. Одев поверх нагрудной плиты кожаную куртку из могильника, я еще раз постучал себе в грудь, подвигал плечами, помахал руками и пришел к выводу, что кузнец права и мне совершенно нигде не поджимает.

– Спасибо за товар. Позволь сообщить еще об одном!

И я рассказал о внезапно родившийся в голове вещице, которая непременно мне пригодилась бы в будущем.

– Хмм… Подобными вещами я, конечно, не занимаюсь, но есть что-то схожее в моих вещицах.

Она отошла в соседнюю комнату и долго рылась, гремя железками и двигая все с места на место. Наконец женщина вернулась, неся в руках практически именно то, про что так долго пытался ей объяснить, не прибегая к нецензурным выражениям.

– Четыре хранта!

– Ого!

– Личная вещь. От души отрываю.

– Да ладно. По глазам вижу, что кроме денег в них ничего нет. Ладно, некогда торговаться, а то караван без меня уйдет. Тогда точно на латы не соберу. Спасибо за все! Надеюсь, что в пути это очень сильно пригодится.

Я принял из ее рук требуемую вещь, отдал деньги и вышел из кузницы, вдыхая свежесть вечернего воздуха.

Признаться, я удивился, когда кузнец нашла то, что требовалось. Не предполагал, что найдется что-либо подобное. Это оказалось всего-навсего широкий пояс с многочисленными круглыми небольшими по длине кармашками. Такие обычно использовали охотники для хранения патронов во время охоты. Он идеально подошел для моих самодельных метательных колышков. Их заостренная часть немного выступала снизу, но это была небольшая погрешность. Во всем остальном я оказался доволен обновой, да и сидела она, как дополнение к кожаному доспеху. Даже цвет был один и тот же.

Вернувшись к каравану, я нашел наемников все так же сидящих в седлах и готовых в любое мгновение продолжить движение. Меня они встретили недовольными взглядами с иронической улыбкой по поводу моего странного приобретения. Подъехавшая Лея тоже долго меня осматривала, не понимая смысл и предназначение пояса.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что вот эта вот штука стоит всех тех денег, что я тебе дала?

– Конечно, нет, – я постучал себя в грудь, и звон металла стал отчетливо слышен даже под кожаным доспехом. – А это на остатки прихватил – очень полезная вещь. Думаю, ты еще увидишь, хотя лучше, чтобы этого не происходило до самого окончания пути.

Женщина одобрительно кивнула.

– Господина Ло все еще нет?

– Пока нет, но он появится с минуты на минуту. Возникли некоторые трудности при найме новых сопровождающих, но они уже разрешились, и мы скоро продолжим путь. Наши ряды пополнились еще пятью воинами.

– Лучше бы они пополнились стрелками.

– Что?

– Я говорю, что без стрелков дела у нас будут плохи, если кто-либо решит поживиться нашим добром.

– Ты разбираешься в военном деле?

– А тут и разбираться нечего. Если бы у нас хоть кто-либо стрелял из лука или арбалета, то в битве с вивьернами на болотах потерь оказалось бы меньше.

Женщина задумчиво посмотрела на меня, не сказав ни слова, повернула коня и стала удаляться. «Интересно, я что-то не то сказал или сказал именно то, что нужно?» Мучиться в догадках долго не пришлось. Господин Ло, появившийся с личной охраной, отдал последние распоряжения, и мы покинули это гостеприимное место.

За Соброй начались все те же бескрайние поля с редко попадающимися участками деревьев. Мы медленно шли тем же курсом невдалеке от воды, но и не так близко, иначе телеги стали бы попросту застревать в размытом песке. Болот больше не попадалось, и это радовало. Хотя вивьернами и двигал банальный животный инстинкт, но что-то мне подсказывало, что после смерти их так называемого монарха и перераспределении «должностей и полномочий» в верхней ступени власти на нас затаили зуб эти длинношеие болотники. Поэтому встреча с ними могла перерасти в настоящую бойню.

Дни для передвижения выдались хорошие: штиль, солнце, теплый, чистый, без примеси выхлопных газов и химических заводов, ветерок, заливистое пение одиноких птиц, встречающихся в небольших рощицах, и колыхание высокой травы, над которой постоянно кружили шмели, пчелы и другие насекомые. Я невольно залюбовался природой. Такие великолепные, можно сказать, девственные просторы не могли не радовать неискушенного в таких делах человека. Это людям этого мира, возможно, приелась вся красота, открывающаяся везде, куда устремлялся взгляд, но я не мог не поблагодарить судьбу за то, что выпал шанс увидеть подобные вещи.

Мои товарищи изнывали от жары. Кольчуги, латы… В них находиться – словно оказаться запертым в консервной банке. Пот стекал по их вискам и заливал шею. «Да-а, еще неделя такого пути, и никто даже меча не сможет поднять, не то что сражаться в полную силу». Мне с этой проблемой было полегче. Нагрудная плита хоть и грела меня, но не так, как других, да и кожаные доспехи отводили достаточно тепла от моего, утомленного переездом, тела. Единственным, кому все оказалось нипочем, были наши наниматели. Они ехали в прохладных, специально сделанных для таких случаях повозках, распивали свои настойки на травах и, смеясь, рассказывали друг другу истории. Их беззаботность напрягала. Так ведет себя мельник, намоловший раньше срока муки, но не догадывающийся, что все мешки поточили крысы.

Подобным образом проходили остальные дни. Уже миновала неделя с того момента, как мы покинули Сквош. Никаких признаков планирующегося нападения не наблюдалось. Солнце пекло, птицы пели, воздух наполнял легкие свежим кислородом. Воины не снимали доспехи ни днем, ни ночью. Лея говорила, что до опасного участка мы еще не добрались, но и здесь следовало быть бдительными.

Ускакавшие вперед дозорные, сменившиеся в очередной раз после ночи, замелькали на горизонте маленькими точками, еле различимыми глазом. В то утро ко мне подъехал один из ветеранов и, осмотревшись, чтобы поблизости не было посторонних ушей, заговорил со мной, что случалось очень редко и только в крайних ситуациях.

– Послушай, Ивон, я тут покумекал с другими… Ты хороший воин и неплохо справляешься со своими обязанностями, так что если вдруг что, мы тебя в обиду не дадим. Однако бывает всякое. Если силы неравные будут, ты на землю ложись и жди, пока все закончится. Мы так часто делаем. Поэтому и живы-здоровы. А когда все закончится – мы тебя найдем. В этом нет ничего плохого. Своя-то жизнь завсегда ценнее будет…

– Посмотрим. Пока ничего крупного не попадалось, – прищурив глаз, ответил я.

– Ты это… посмотри. А мы уж господину Ло ответим за тебя. Скажем, что ты надежный человек. Глядишь, и в следующий раз призовет. Он человек слова, да и мы тоже. Пустыми обещаниями не кидаемся! Так что держись нас и не пропадешь – в живых всегда будешь оставаться. Мы подобное не раз проделывали. А господин Ло что? Он не воин. Заперся в своей телеге и ждет, когда все закончится. А когда вылезет – мы уже всегда на местах оказываемся. Ну, побранит он нас, да и забудет обо всем. Не каждый наемник пойдет к нему в заработки. Платит он мало, а путь для каравана всегда выбирает самый сложный, хотя и самый короткий. Нет, мы не настраиваем тебя против хозяина, просто говорим, как выжить. Нас немного, но с тобой будет больше. Новенькие мрут как мухи, а нам нужен отряд, знающий свое дело и не оглядывающийся по сторонам в поисках советов «что дальше делать» и «как поступить».

– Думаю, нет смысла рассказывать все достоинства того момента, когда я перейду на вашу сторону. Обещаю поразмыслить над твоими словами и принять единственно правильное решение!

– Надеюсь, оно будет положительное. Наше плодотворное сотрудничество поможет господину Ло наладить еще более тесное отношение с другими заказчиками. Он ценит верных и преданных людей.

– Всенепременно.

Толкнув коня в бока, я оторвался от собеседника и поскакал вперед, обдумывая его слова. «Мужичье… Им только в деревне коров пасти, а они в ветераны сопровождения выбились. Разве Лея или сам Ло ничего не видят? Думаю, видят, все видят, да только господин выбрал такой убийственный маршрут, что не каждый согласится сложить голову за такого хозяина».

Пришло то время, когда мы со дня на день должны были упереться в гору и повернуть налево, чтобы пройти между горой и Вековечным Лесом. Именно этого все и опасались. Я же совершенно не представлял, что может таиться в этих местах, поэтому хоть чаще обычного и осматривался по сторонам, но не нервничал и, тем более, не подавал никаких признаков внутреннего страха или смятения.

Это повторилось в одну из последующих ночей. До моей смены было еще далеко, и я решил вздремнуть под навесом телеги. День выдался жарким, а переход нудным. После сытного ужина хотелось спать, а мысли путались и никак не выстраивались в определенной последовательности. Я привычно сел в свой обустроенный угол и завешался ширмой (не люблю, когда на меня спящего кто-либо смотрит). Глаза закрывались сами собой, проваливая сознание в пустоту. Не в силах бороться с этим, я уснул.

Снилась наша квартира. Еще до войны. Как мы с отцом и братом делали ремонт. Потом появилась девушка… да, это была Мари. Странное дело, но она никогда не встречалась ни с моим отцом, ни с братом… Они сели на старенький диван и о чем-то долго разговаривали. Но вот она обратилась ко мне, хотя и не поворачивала голову в мою сторону. Ее слова были вначале еле слышны, потом становились все громче и громче и вот я стал разбирать смысл всего, что она произносила. Но вот ее голос… Он будто не принадлежал Мари. Казался чужим, таким незнакомым, словно я и не его слышал раньше, всего несколько раз… Когда же я, наконец, понял все то, что мне говорили, волосы на голове зашевелились и встали дыбом: «Фрол, милый, прошу тебя, помоги мне! Ты нужен мне! Умоляю! Я так больше не могу! Пожалуйста!..»

– Хозяин! – сказал мой отец, и я открыл глаза, пытаясь понять, к кому относились эти слова.

Резко сев, я взялся рукою за веки и помассировал их, пытаясь быстрее прийти в себя и запомнить каждую деталь в ежесекундно удаляющемся сне. Попахивало шизофренией. Одно и то же видение повторялось уже в третий раз. С такими симптомами прямая дорога к психиатру, а не в караванный конвой – неизвестно, что в следующий раз выкинет подсознание. «Что-то в этом месте нервишки совсем никуда не годны. И аптеки нигде, как назло, нет. Нужно в Сквоше разузнать, да и прикупить что-нибудь, а то поход в могильник часто дает о себе знать».

Я отвесил штору и осмотрелся. Все спали. Ничего подозрительного не обнаружилось, и я вновь хотел сомкнуть веки, но не давало покоя одно копошащееся воспоминание. Оно никак не могло логически вписаться в преследующие видения. Проморгавшись, я попытался устроиться поудобней, заострив внимание на последней фразе отца… и тут до меня постепенно стал доходить смысл сказанного. «… мы не настраиваем тебя против хозяина…» «Хозяин! Господина Ло никто никогда не называл хозяином. Даже между собой! Тем более подозрительным покажется его разговор со мной. Неспроста это, ох как не с проста. Затевается что-то. Как же разобраться…»

– Ах ты, дубинушка деревянная! – хлопнул я себя по лбу и, подхватив лежащие рядом вещи, выскочил из повозки.

Все вдруг, в секундном порыве мыслей, сложилось в единое целое, и общая картина предстала в своих ужасающих красках.

Стараясь действовать как можно быстрее и проворнее, я отвязал своего коня и направил к Лее. Объехал караван, и не обнаружил ее, пришлось повернуть туда, где она ночевала. Откинув ширму в сторону, я потряс ее за плечо и сразу же получил пощечину.

– Как ты посмел меня тревожить, воин? Я не спала больше двух дней и теперь, кода выдался свободный час, ты врываешься ко мне и будишь!